Я стараюсь отвлечься на работу, но мысли все равно крутятся вокруг Егора и Кая. Что между ними происходит? И почему вдруг Кай решил остановиться на моей кандидатуре в качестве секретарши?

Вечером Егор собирает планерку. Достается всем и каждому. Так что Колесников в сравнении с гневом шефа, нервно курит в сторонке. Под конец собрания, он объявляет субботу рабочей. Так как возможно приедет проверка с Москвы.

А у меня, на секундочку, день рождения мамы. И что теперь делать? Подходить к нему с просьбой до жути страшно. Чувствую, причиной его плохого настроения являюсь именно я. Но не смотря на страх, набираюсь храбрости и дождавшись, когда все покинут кабинет, решаю попытать счастья.

– Егор Анатольевич, могу я на завтра отгул взять?

Он поднимает на меня холодный взгляд.

– Вы что-то не расслышали из моего объявления о завтрашней проверке? – издевательски изгибает он бровь. И разговаривает со мной так, будто и не было вчера поцелуя и его обещаний.

– Я вас внимательно слушала. Но у моей мамы юбилей. Она живет в области. Я после работы не успею к ней доехать.

Он резко отбрасывает ручку в сторону.

– Ева Сергеевна, вы считаете себя особенной?

От его тона меня знобит.

– Нет, конечно.

– Тогда не тратьте мое время. Завтра в девять утра вам следует быть на рабочем месте, – он опускает глаза в документы, показывая мне всем своим видом, что разговор окончен.

Хочется плакать. Так обидно! Но я прощаюсь с ним и молча выхожу из кабинета.

***

Практически всю ночь я не могла уснуть. Вечером пришлось позвонить маме и брату, огорчить их новостью о том, что меня не будет на дне рождения. Если даже стараться изо всех сил, в лучшем случае, я смогу приехать ближе к полуночи.

На работе все, как и я, обиженные на шефа и хмурые от безнадежно испорченного выходного. Даже Колесников ходит понурый и никого не трогает. У нас в кабинете, как всегда, свое государство. Ребята, в качестве протеста, разливают по кружкам виски с колой и включив любимую всеми Нирвану, наслаждаются общением. От первого предложения выпить я категорически отказываюсь. Но им так весело, а мне так грустно и одиноко. В общем, второй заход я все же решаю не пропускать. Уже через полчаса, мы дружно хохочем, вспоминая различные истории из практики.

– Ребят, а если проверка и правда приедет, а мы тут с вами пьяные немного?

Жорик отмахивается.

– Да никто не приедет. У меня друг работает в Управлении. Он сказал, что их всех сегодня по ресторанам возят, развлекают.

– А почему же нас шеф не отпускает по домам?

– Это только у него узнать можно, – хмыкает Илья.

– Ребят, я еще одну историю вспомнил, – едва ли не подскакивает с места Жорик.

– Ну давай, жги, – потешается с него Илья.

– Как-то приехали мы на арест, – начинает Жорик, но, вдруг открывается дверь кабинета, и мы застываем в изумлении, глядя на стоящего в проеме шефа.

Он проходится по нам сердитым взглядом.

– Ева Сергеевна, собирайтесь, мы выезжаем на исполнительские действия, – произносит строгим, не терпящим возражений тоном.

– Шеф, а когда мы будем свободны? – вклинивается в разговор Илья.

– Рабочий день до трех часов дня. Занимайтесь, – бросает на ходу и, развернувшись, исчезает в коридоре.

Мы снова в его машине. Снова полная тишина и повисшее между нами напряжение. Я демонстративно отворачиваюсь к окну и смотрю на проносящиеся мимо пейзажи.

– Что там со счетами Пятницкого?

– Арестовала, там по нулям. На счету в одном банке копейки, около пятидесяти тысяч, – отвечаю, не поворачиваясь к нему.

– По имуществу? – делает вид, что не замечает моего настроения.

– Запросы в ФРС отвезла вчера утром. В понедельник будут готовы, – бросаю на него мимолетный взгляд. Егор кивает, сосредоточено смотря на дорогу. Собран, холоден. Ведет себя, будто и не было между нами ничего.

– Егор Анатольевич.

– Егор, – перебивает, заставляя замолчать. Спустя пару мгновений поясняет.

– Когда мы наедине, называй меня по имени. А то чувствую себя стариком, – вздергивает бровью, а губы трогает легкая улыбка.

– Хорошо, – улыбаюсь в ответ, хотя еще пару минут назад была чертовски зла на него.

– Меня переводят к Каю? – спрашиваю и только потом понимаю, как назвала Николая Германовича. Но Егор не делает мне замечания. Значит, в курсе этого прозвища.

– А ты хочешь?

Его взгляд заставляет меня дрожать.

– Нет, конечно, – отвечаю, ни секунды не раздумывая. Мне даже немного обидно от его предположения.

Егор ухмыляется и спустя несколько секунд молчания, отвечает.

– Не переживай, я тебя не отдам.

В этом я почему-то не сомневалась.

– Зачем я ему понадобилась?

Егор бросает на меня задумчивый взгляд.

– А ты не догадываешься?

– Нет, – отвечаю честно.

– Понравилась ты ему. Сражен красотой твоей наготы, – ухмыляется, отворачиваясь. Вижу, как сильно его пальцы стискивают руль и понимаю, что он еле сдерживается.

Когда Кай видел мою наготу?

– Это после инцидента в архиве? Весь переполох из-за того, что он увидел меня в нижнем белье?

Мне хочется рассмеяться. Боже, какая глупость!

Егор не разделяет моего веселья. Он слишком напряжен сейчас.

– Получается, что так. Закрываться лучше надо,– бросает холодным тоном.

Меня обижают его обвинения. Можно, подумать, я хотела, чтобы Кай увидел меня полуголой.

– Я Нину просила постоять на стороже, кто ж виноват, что она отлучилась? Егор молчит. Только пальцы сильнее руль сжимают. А я наконец-то понимаю причину плохого настроения шефа в эти дни.

Через двадцать минут, я теряю терпение и решаюсь задать главный вопрос:

– А куда мы едем? Что за исполнительские действия?

– Сколько твоей маме исполняется сегодня лет? – отвечает вопросом на вопрос. Словно и не слышит меня.

– Шестьдесят. А при чем тут это?

– Во сколько начало праздника?

– В пять часов, – отвечаю, начиная подозревать неладное.

– Хорошо, – кивает, не сводя взгляда с дороги.

А я словно на иголках после его слов. Неужели он везет меня к маме? Глупости! Не может этого быть…

По всей видимости, все написано на моем лице. Спустя несколько минут, губы шефа кривит улыбка.

– Ну не могу же я лишить твою маму праздника, – повернувшись, он бросает на меня нежный взгляд.

А у меня сердце из груди выпрыгивает. Именно в этот момент я поняла, что окончательно и бесповоротно влюбилась в этого мужчину.

***

Через полтора часа мы были на месте. Поцеловав меня на прощание, Егор пообещал прислать за мной машину. Заходить к маме отказался, сославшись на огромное количество предстоящих дел.

Я успела к самому началу застолья. Маминой радости не было предела, как и моему счастью. Выходные прошли празднично, радостно, в уютной домашней обстановке. Глубокой ночью, лежа в кровати, мне так хотелось написать ему. Но я держалась. Егор не тот, кто будет перебрасываться смайликами в сообщениях.

Вечером в воскресение, Егор, как и обещал, прислал за мной водителя. А утром в понедельник на работе меня ждал очередной сюрприз.

– Ева, привет! С тебя тысяча на подарок шефу, – вместо приветствия заявляет Нина, едва я переступаю порог приемной.

– На какой подарок? – смотрю на нее, искренне не понимая, о чем она говорит.

– А ты не в курсе? У шефа сегодня день рождения. Вечером идем в ресторан на корпоратив. Шеф всех девчонок отпускает в три часа. Так что бежим по салонам, приводим себя в порядок, – довольно улыбается приятельница, поправляя прическу.

– Ты не могла мне раньше про день рождения сказать? – злюсь не на шутку. Почему никто не предупредил? Я ведь не готова совсем: ни в салон не записалась, ни подарок не купила. Хотя подарок… что ему дарить? И стоит ли вообще? Знакомы неделю, отношения вообще не понятные у нас.

– Да как- то не до этого было, – пожимает плечами Нина и отмахивается от меня.

На утренней планерке, поздравляем шефа. Он смущенно улыбается и напоминает о вечернем сабантуе. Первую половину дня я работаю, не поднимая головы. Ближе к обеду, собрав всю пачку подготовленных документов, отправляюсь на подпись. Но к шефу в этот день не прорваться. Целые делегации из поздравляющих без остановки сменяли друг друга. Устав ждать «окошка», я оставила документы у Нины, попросив занести их, когда шеф освободится.