В конце интервью родители попросили прощения у родителей погибших и раненых детей.

Я сдал это интервью и вскоре уволился из газеты.

Вызов к следователю

Через два месяца после выхода интервью мне позвонил следователь по фамилии Усербаев и попросил явиться к нему для дачи пояснений в связи с вышедшим материалом.

Я опоздал на три часа, но пришел в управление следственного комитета по Вахитовскому району Казани возле железнодорожного вокзала.

Усербаев моложе меня и вместо правого уха у него шрам. Он объясняет, что Ильназ Галявиев якобы просит привлечь меня к уголовной ответственности за публикацию фрагмента его письма родителям. Речь о фрагменте, в котором Ильназ просит срочно прислать к нему адвоката, так как экспертиза признала его вменяемым. Накануне Усербаев уже вызывал к себе родителей Галявиева, бывших адресатами письма. Они объяснили, что дали свое согласие на его публикацию. Поэтому, сообщил мне следователь, в моих действиях нет состава преступления, но взять у меня пояснения он обязан – «чистая формальность».

Я рассказал обстоятельства: познакомился, договорился, встретился такого-то числа, записал, набрал текст, такого-то числа передал редактору. Показал скриншот переписки с Ринатом, где он дает согласие на публикацию. Усербаев распечатал скриншот, приколол степлером к объяснительной, верно, но с ошибками записанной с моих слов, и попросил перевести несколько фраз из попавшей в скриншот переписки.

– А то у нас тут с татарским плохо, – объяснил он, записывая перевод ручкой поверх распечатки.

Позже я узнал, что подобные заявления якобы от Галявиева получили очень многие, кто проявлял интерес к его делу, и даже те, кто проживал за пределами России, в СНГ. О деятельности этих людей и самом их существовании Ильназ, находясь в СИЗО, конечно, ничего знать не мог.

Рассказ учителя

«Когда стрелять начали, мы закрыли двери. У меня ребенок стал проситься в туалет, но я не пустила, так как отчетливо слышала, что выстрелы раздаются на третьем этаже.

Взрывов я помню два: один очень сильный, от него стены тряслись, а другой глухой.

У меня жизнь остановилась. Тогда казалось, что все очень долго, казалось, что никогда не закончится.

Точно скажу, что выстрелы были после задержания Галявиева.

Сразу после эвакуации мне назвали три фамилии нападавших и спросили, не преподавала ли я у них. Одна фамилия была Галявиев, остальные я не запомнила.

Учителя все знают, но не могут идти против системы».

Отец потерпевшего

«Я думаю, организаторы живы и на свободе. Это подтверждают события и самое последнее в Ижевске. Я боюсь повтора этих событий, что моя семья погибнет.

Сначала следователь сказал мне расписаться в отказе от ознакомления с делом, но потом сказал: «Можете прийти и изучить».

Многие умалчивают детали, которые не соответствуют тому, что указано в деле.

Власть сильнее, и журналисты им не помеха.

На одном из собраний с родителями было сказано, чтобы ничего не выходило за пределы Татарстана.

На суде я сам не буду ничего спрашивать, пусть спросит кто-нибудь другой».

_______________

4 ноября 2022 года, за пять дней до начала суда над Галявиевым, я опубликовал в своем блоге статью, в которой обобщил основные известные мне на тот момент противоречия. В этот же вечер мне позвонил скрытый номер, после чего я стал замечать, что в моем телефоне начала забиваться память, мессенджер Telegram стал прибавлять почти по гигабайту в час. После обновления программного обеспечения телефона проблема исчезла, но в дальнейшем повторялась еще несколько раз.

На почту, которую я указал в статье для обратной связи, сразу начали приходить письма от людей из разных регионов России и СНГ. Они делились своими соображениями, опасениями, материалами, подсказками, выражали поддержку.

Писали и те, кто пытался взломать мою почту, разными нелепыми предлогами сподвигая меня пройти по ссылке.

Часть II Суд

Фальстарт

9 ноября 2022 года, через полтора года после преступления, в Верховном суде Республики Татарстан начался суд над Ильназом Галявиевым.

Судьей стал сорокалетний Айрат Миннуллин, бывший следователь по особо важным делам следственного комитета РФ по Республике Татарстан.

Миннуллин представил адвоката по назначению Руслана Нуриахметова, также бывшего следователя, и спросил Галявиева, доверяет ли он этому адвокату.

– Да, я ему доверяю, – ответил Ильназ, встав со скамьи.

Затем судья сообщил, что 7 ноября поступило ходатайство от адвоката Алексея Васильева: тот сообщает, что с ним заключено соглашение о защите интересов подсудимого, и уведомляет о вступлении в уголовное дело. 8 ноября Васильев прислал в суд второе ходатайство, в котором пишет, что был извещен судом о начале судебного заседания лишь 7 ноября, поэтому, в силу занятости, не сможет явиться в назначенный срок. Васильев считает возможным начать рассмотрение дела без его участия, а в случае решения отложить дело, просит уведомить его об этом.

– Как вы считаете, мы можем продолжить рассмотрение уголовного дела без вашего защитника? – спросил судья Ильназа.

Подсудимый задумался.

– Да, можем, – сказал он наконец.

Судья спросил мнение четверых государственных обвинителей. Прокурор Татарстана Илдус Нафиков, возглавлявший команду, заявил, что присутствие адвоката обязательно и назвал поведение Васильева неэтичным.

Затем Нафиков заявил ходатайство о продлении Галявиеву меры пресечения, так как оно истекало 11 ноября.

Потерпевшая Альбина Хасанова от лица родителей убитых и раненых детей ходатайствовала о закрытии процесса от прессы, мотивируя это тем, что среди потерпевших в зале есть несовершеннолетние. Судья назвал это ходатайство преждевременным и удалился в совещательную комнату.

Вернувшись, он удовлетворил ходатайство о продлении меры пресечения подсудимому еще на полгода и объявил о переносе заседания на 15 ноября.

В очереди возле гардероба я попросил номер телефона у назначенного Галявиеву адвоката Нуриахметова.

– Без комментариев, – ответил защитник.

– Возможно, у меня есть информация, которая поможет вам в защите подсудимого.

Нуриахметов вжал голову в плечи и помотал головой.

–Вам не интересно?

Адвокат снова молча помотал головой, избегая смотреть на меня.

Первое заседание

15 ноября на заседание пришли оба адвоката, с которыми были заключены договоры на защиту Галявиева: Алексей Васильев и Владимир Богдан.

Ильназ сразу ходатайствовал о закрытии заседания от прессы и посторонних лиц. Ходатайство он зачитал с листка; с листком до начала заседания в зал суда прошел следователь по делу Галявиева (и получивший после него звание полковника) Алексей Парамонов.

– Мы это ходатайство обсудим, но сначала решим: вы согласны, чтобы два защитника, Васильев и Богдан, осуществляли вашу защиту? – спросил судья Миннуллин.

– Нет, я против того, чтобы они осуществляли мою защиту, – ответил Ильназ и добавил, что написал ходатайство в адвокатские палаты о возврате денег нанимателям за ненужные ему услуги.

– То есть, вы отказываетесь от услуг защитников? – уточнил судья.

– Да, я отказываюсь, – подтвердил Ильназ.

– По поводу адвоката Нуриахметова: вы согласны, что он будет вас защищать?

– Да.

Судья принял отказ и попросил Богдана и Васильева покинуть зал. Неудавшиеся защитники забрали у секретаря суда свои документы и вышли.

Затем Миннуллин вернулся к ходатайству об удалении прессы. Адвокат Нуриахметов это ходатайство поддержал.

Прокурор Нафиков ходатайство поддержал частично: дело Галявиева следует рассмотреть в закрытом режиме на стадии судебного следствия, а стадию прений сделать открытой. Нафиков мотивировал это заботой о несовершеннолетних, которые проходят по делу потерпевшими.