– Ясно. Проверим, – пообещал Беннет, и они распрощались.

Лиам вылез из машины и пошел к управлению. Джейкоб встретил его на пороге.

– Как там Пэйтон Уэйс? Не рассказала по дороге ничего любопытного?

Лиам покачал головой.

– Мы говорили только о ее больной матери. Она ее очень любит.

– Она что-то скрывает, – заявил Джейкоб. – Чувствую спинным мозгом.

Лиам скрипнул зубами.

– Я тоже. А от Инмана что-нибудь есть?

– Настаивает на том, что Пэйтон лжет. Что он точно слышал тот разговор.

– У моего напарника, возможно, появилась зацепка. Нам нужно поболтать с работником лаборатории по имени Герберт Брэнтли.

Джейкоб поднял бровь.

– Это еще кто?

– Бывший сотрудник больницы, у которого после пожара вдруг появилась куча денег.

Пэйтон тщательно осмотрела коттедж матери в поисках того, что оставил ей таинственный незнакомец, но ничего не нашла. Может быть, мама все-таки это придумала?

Так или иначе, ей стало немного легче. Мама готовилась лечь в постель, и Пэйтон тихо радовалась, что она еще способна самостоятельно одеваться и есть. Грустно смотреть на пациентов, которые уже не могут обходиться без помощи. Потеря собственного достоинства – тяжелейший крест.

Пэйтон подоткнула одеяло, проверила, есть ли вода в стакане на тумбочке. Бледное лицо мамы осветилось улыбкой. Она ласково коснулась щеки Пэйтон.

– Я ценю каждый наш с тобой день, милая.

У Пэйтон защипало в глазах, но она быстро сморгнула набежавшие слезы.

– Я рада, что мы вместе, мама.

С приходом осени дни становились все короче, и казалось, с маминой памятью происходит то же самое. Несмотря ни на что, Пэйтон все еще тревожили слова матери о визите незнакомца. Доктор Свитуотер, врач-гериатр «Золотых садов», предупреждала Пэйтон, что деменция может вызывать галлюцинации.

Пэйтон поцеловала мать в щеку и укрыла ее белым вышитым покрывалом. Несколько минут она просто стояла и смотрела на мать.

– Я всегда буду рядом, мама.

Перед тем как выйти из комнаты, Пэйтон проверила, заперты ли окна, включая большое французское окно в пол, потом прошла в крошечную гостиную, прибрала там и наконец направилась к себе. Усталость валила ее с ног, но Пэйтон по привычке обвела внимательным взглядом парковку и соседние здания. За деревьями возле розария вдруг что-то шевельнулось.

Пэйтон застыла. Сердце колотилось о ребра. Неужели мама ничего не придумала?

Герберт Брэнтли проживал в Риверз-Эдж, в тридцати милях от Уистлера и не так уж далеко от «Золотых садов».

– Как дела у Коры? – спросил Лиам. Джейкоб был за рулем.

– Мечтает поскорее родить и наконец снова увидеть свои пальцы ног, – усмехнулся брат.

Около мили они спускались по извилистой горной дороге, затем свернули на более узкий проселок. Машину подбрасывало на ухабах, под колесами хрустел гравий. Еще через полмили показался коттедж с треугольной крышей. Лиам заметил, что под навесом стоит укрытый чехлом автомобиль – очевидно, тот самый кабриолет.

Джейкоб припарковался. Выбравшись из машины, они оглядели местность и направились к дому. Джейкоб постучал в дверь, и через несколько секунд им открыл невысокий крепкий мужчина в спортивных шортах и с банкой пива в руке. Волосы у него были всклокочены, правую бровь пересекал длинный шрам, а нос выглядел так, будто его сломали – и не один раз.

– Герберт Брэнтли? – осведомился Джейкоб.

Крепыш посмотрел на него, на Лиама и покачнулся на пятках.

– Да. А в чем дело?

Джейкоб представился, назвал Лиама, а Лиам показал свое удостоверение.

– Мы бы хотели поговорить с вами о пожаре в больнице Уистлера. Мы можем войти?

– Сейчас? – Герберт поколебался и оглянулся через плечо назад, в комнату.

Возможно, он не один?

– Да, сейчас. Это займет всего несколько минут, – сказал Джейкоб. – И это очень важно.

Бывший лаборант запустил пальцы в волосы и вздохнул.

– Ладно. Подождите минуту здесь.

Он закрыл дверь. Лиам и Джейкоб остались стоять на крыльце.

– Кажется, он хочет что-то спрятать. – Джейкоб положил руку на револьвер. – Может, наркотики?

– Вполне может быть. – Лиам повернул круглую ручку, и они вошли внутрь. Герберт как раз выходил из ванной. До них донеслось урчание сливного бачка. – Ну вот. Он как раз от них избавился.

Джейкоб чертыхнулся. Герберт оглянулся, заметил их и поспешил навстречу.

– Я думал, вы ждете снаружи.

– Мы замерзли, – невозмутимо объявил Лиам и одарил его своим фирменным взглядом. – А теперь присядем, Герберт.

Не посмев возразить, Герберт раздраженно уселся на коричневый кожаный диван, сильно потертый. По обеим сторонам камина стояли два обитых клетчатой тканью кресла, а в центре – кофейный столик грубой работы. Хозяин дома определенно потратил деньги не на обстановку, а на средства передвижения.

– Не понимаю, зачем вы здесь. – Герберт почесал выпирающий живот. – Я имею в виду, почему сейчас? Пожар произошел пять лет назад.

– Но дело не закрыто. Виновный все еще не найден. Мы надеемся, что вы сможете добавить что-то новое к своим показаниям.

Толстым большим пальцем Герберт стер с банки пива конденсат.

– Ну не знаю. Я уже говорил копам. Не видел ничего подозрительного.

– Где вы находились, когда начался пожар? – спросил Джейкоб.

– В отделении интенсивной терапии. Как только зазвучала тревога, все бросились выводить пациентов на улицу.

– Вы были там с медсестрой Уэйс? – уточнил Лиам.

Герберт перевел взгляд на свою руку и поскреб подлокотник.

– Да. Хотя я был в смотровой с пациентом с симптомами инсульта. Медсестра Уэйс была в другой смотровой с другим пациентом.

– Она находилась в отделении все время до начала пожара или в какой-то момент выходила? – спросил Джейкоб.

– Ее пациенту стало хуже, поэтому она выбегала за тележкой с медикаментами.

Лиам сложил руки на груди.

– Эта тележка хранилась, случайно, не возле архива?

Герберт непонимающе сдвинул брови.

– Все оборудование хранится в отдельном помещении, оно доступно всем, кому понадобится. Доступ к лекарствам для экстренных случаев имеет только медсестра, которая знает код.

– Как Пэйтон?

Герберт кивнул.

– Да. В тот вечер главной медсестрой была она.

– Не видели ли вы кого-нибудь подозрительного в отделении или, может, в коридоре, у входа? Еще где-то?

– Я ничего не помню. Как я уже сказал, ночка выдалась та еще.

То же самое они слышали и от Пэйтон.

– Я думал, у вас есть подозреваемый, – продолжил Герберт. – Парень, у которого умерла жена. Он хотел отомстить больнице или что-то вроде того.

– Все верно, – ответил Джейкоб. – Собственно говоря, он задержан, и мы его допрашиваем.

Герберт вытаращил глаза.

– Он это сделал? Да?

– Мы не вполне уверены, – уклончиво заметил Лиам. – Вы ведь дежурили и в ту ночь тоже. – Он намеренно сделал паузу и впился глазами в Герберта. У того был такой вид, словно он хотел немедленно убежать.

– Да, но… В тот раз я не был в отделении интенсивной терапии. А Пэйтон была.

Итак, снова Пэйтон.

– Мистер Инман утверждает, что нечаянно услышал, как Пэйтон говорила с кем-то о некой ошибке. Однако ничего конкретного он сказать не может. Вам что-нибудь об этом известно?

Герберт шумно сглотнул.

– Нет. Я знаю, что он об этом рассказывал, но сам ничего не слышал. – Он пожал плечами. – Кстати, медсестра Уэйс мне нравилась. Если она что-то натворила, уверен, это была чистая случайность.

– А вы как считаете? Она действительно что-то натворила? – нажал Лиам.

– Я не то имел в виду. Хотел сказать, она очень хорошая медсестра.

Лиам решил зайти с другой стороны.

– Через несколько недель после пожара у вас, судя по всему, появилась крупная сумма денег. – Он обвел комнату рукой. – Вы приобрели этот дом, машину, мотоцикл. Все очень недешевое.