Приехав в больницу, пока я доставал Сашу из машины, Коля уже сбегал внутрь и бежал от туда с врачами и каталкой.

- В реанимацию, - скомандовал один из врачей.

Ее увезли, мы с Колей все это время не отставали от каталки. Остановится пришлось только перед стеклянной дверью, где крупными красными буквами сверху было написано «Реанимация».

Время шло. Врачи то входили, то выходили. Никто ничего не говорил. Спустя время примчалась Таня.

- Саша! - ее лицо было бледным. - Что с ней?

Из ее глаз хлынули слезы. Николай обнял свою жену.

- Огнестрельное, - кратко ответил тот.

- Нет, - она стала падать, но Коля подхватил ее.

- Милая, она сильная, надо верить в нее, - он обнял Таню крепко.

Как бы я хотел сейчас так обнимать ее и успокаивать, что все будет хорошо. Спустя время приехал мой отец и Ольга. Папа пожал руку Николаю:

- Есть новости?

- Нет, врачи ничего не говорят, - Николай сидел с Таней и обнимал ее.

- Ваша дочь — очень смелая девушка, спасла моих сыновей, сразу видно, чья она дочь, - Ольга подошла к Тане и присела рядом с ней, та только глубоко вздохнула.

Под утро я уже еле соображал. Ожидание утомляло. Из реанимации вышел врач:

- У меня нет для вас новостей, - сказал он, после того, как все к нему подпрыгнули. - Мы боремся за ее жизнь. Операция очень сложная, в кости застряла пуля. Сейчас меня сменить другой хирург, а вам советую всем отдохнуть и придти вечером.

После этого врач ушел. Таня зарыдала в навзрыд. Даже у Коли побежали скупые мужски слезы. О чем говорить, даже я зарыдал и упал на колени. Отец подошел ко мне:

- Поехали, сынок. Выспись, переоденься и я сам тебя привезу позже.

- Я никуда не поеду.

- Твой отец прав, мы тоже поедем, отдохнем, - посмотрел на меня устало Коля.

- Хорошо, - сдался я.

Мы вышли из больницы, приехали домой, нас встретил Леонид, посмотрел на нас виновато. Я ушел в свою комнату. Помылся, переоделся и попытался уснуть. Мне приснилась она, мы танцевали на крыше нашей школы.

Позже меня разбудил отец. За окном было темно, но я увидел его встревоженный взгляд и телефон в руках.

- Это Николай, - протянул он мне трубку.

- Алло, - я прижал чуть холодное стекло к своему уху.

- Ее больше нет, - услышал я всхлип, мое сердце пропустило удар. - Саша умерла.

- Нет, - я не верил этому. - Она не могла оставить меня.

- Мне очень жаль, - на заднем плане рыдала Таня, Николай продолжил. - Врачи не смогли ее спасти.

Коля сбросил вызов. Я еще с минуту сидел с телефоном в руках и не мог поверить в происходящее. Потом я резко подскочил и швырнул телефон об стену.

- Это не правда! - кричал я. - Она не могла!

- Оля! - кричал папа. - Неси успокоительное!

Я начал разбрасывать вещи вокруг, все ломать, крушить:

- Я не верю в это! - продолжал я кричать.

Ко мне в комнату вбежала Оля со шприцем в руке и с двумя охранниками.

- Нет! Это не правда! Она жива! - отступал я от них.

Охранники обежали меня и скрутили. Я брыкался и вырывался. Ко мне подбежал отец и стал помогать им держать меня. Я смог выдернуть руку и в этот момент попал отцу в глаз. Охранники зажали меня еще крепче. В этот момент Ольга воткнула мне укол. Спустя пять минут, моя голова стала кружиться. Я не чувствовал ни рук, ни ног. Охранники утащили меня на кровать.

Все вышли из комнаты, кроме Ольги. Она села рядом со мной и стала поглаживать по голове:

- Мне очень жаль, - она глубоко вздохнула. - На самом деле, это страшно — найти кого-то, кто приносит в твою жизнь счастье. Начинаешь дарить ей все свое внимание, потому что она заставляет тебя забыть обо всем плохом, что происходит в твоей жизни. Она — первая, с кем хочется говорить утром, и последняя, кому хочется писать перед сном, чтобы начинать и заканчивать день улыбкой. Это звучит просто чудесно, если так подумать, но страшно допустить и мысль о том, как легко и просто потерять такого человека. Как запросто она может уйти и, в свою очередь, забрать с собой это счастье.

Я уснул.

Спустя три дня, мы похоронили Сашу.

Когда пятилетнему ребенку больно, он поднимает шум на весь мир. В десять лет — тихо всхлипывает, а когда исполняется пятнадцать — привыкает зажимать себе рот руками, чтобы никто не слышал ни звука. Кричит безмолвно. Истекает кровью, но этого никто не видит.

Как забавно наблюдать за тем, как человек умирает изнутри. Особенно, если этот человек — ты. Ходишь как живой труп, без эмоций, и лишь изредка улыбаешься, чтоб другие не думали, что у тебя в жизни все плохо. Боже, как это сложно.

Почему так часто мы оставляем на потом самые важные слова и признания? Надеемся, что всегда успеем их сказать. А может, нужно говорить тогда, когда родной человек рядом, а не ждать особого момента. Ведь может случиться так, что потом их просто некому будет говорить.

Я ни с кем не разговаривал. Я замолчал. В школе меня прозвали приведением. А у меня просто было такое состояние, когда просто ни хочу говорить. Я не злюсь. Мне больно. Больно произносить те слова, которые вертятся у меня в голове.

***

Прошел год.

- Александр Борисович, завтра откроем выставку, все идет по графику, - передо мной стояла девушка, двадцати лет. Миловидная блондинка, но не более.

Сколько раз она не пыталась меня соблазнить, мне было это не интересно. В глазах до сих пор была она.

- Завтра на открытие будут важные гости, проследи за всем, - я посмотрел на нее внимательно. - Можешь быть свободна.

Она развернулась и пошла к выходу, потом резко остановилась и спросила:

- Ее портрет не убирать и в этот раз?

- Нет, это ее законное место.

Девушка нахмурилась, но кивнула и вышла. Я встал со своего стула, подошел к окну, поднял жалюзи и посмотрел вниз. Мой кабинет находился на втором этаже и как бы возвышался над основным залом галереи. Внизу проходила активная подготовка к выставке. С завтрашнего дня выставляется известный художник. Моя галерея славится на всю страну, и каждый уважающий себя деятель пытается попасть сюда. А я всегда выдвигаю одно условие. Портрет Александры должен висеть на том месте. Все соглашаются со мной.

На столе зазвонил телефон. Это был Влад:

- Привет, бро. Сегодня годовщина.

- Я помню.

- Едем?

- Да.

- Выходи, я уже у твоей галереи.

- Иду.

Я сбросил вызов. Вышел на улицу и сел в белый внедорожник Влада.

- Ты готов?

- Как всегда.

***

На кладбище было пусто. Холодный, осенний ветер, как и в тот день, обжигал мне легкие. Я подошел к ее могиле, поставил бутылку с виски, которую уже начал по дороге.

- Как ты тут без меня? - я шмыгнул носом. - Тебе не холодно?

Рядом пронеся ветер с кучкой листьев. Спустя минуту, пошел снег.

- Я не могу без тебя, я так устал, - я глубоко вздохнул. - Мне так одиноко.

Я чокнулся бутылкой об могильную плиту, где была ее фотография, на которой она улыбалась, отпил глоток и поставил бутылку ей. Подошел Влад, в руках у него был букет белых роз.

- Привет, Сашулик, - он положил букет аккуратно рядом с бутылкой. - Я скучаю по тебе, систер.

Мы молча постояли, затем развернулись и ушли.

По дороге я поинтересовался:

- Как там твоя подружка?

- Ворчливая, но мне нравится, - улыбнулся сначала он, затем осекся.

- Все нормально.

- Пора бы тебе уже найти девушку.

- Пока не могу.

- Годы идут.

- Давай не начинай.

- Кстати, твой братец время не теряет. Он уже встречается.

- Я даже знать не знаю, что он делает в том городе, - мы подошли к машине и сели в нее. - После того, как посадили его отца, он решил уехать туда и жить один. Мать его отпустила.

- О, ну тут конечно интересно, - его лицо так и расплывалось в ехидной улыбке.

- И с кем же? - вздохнул я.

- Помнишь Крыловых? - я кивнул, Влад продолжил. - Они вернулись, вместе с дочерью. Так вот эта дочь, подруга моей. Юля мне сказала, что Валера учился с ними в школе. И вот, он бегает за ней как собачонка.