Учитель быстро прожевал еду и тут же закивал:

– Не волнуйтесь. Я умею. А детям нужно только поднатореть. Никто не учил их этому раньше.

– Для нас готовили повара. Я совсем забыл, что это понадобится, – кивнул Фа Ханг. – У вас тоже?

– Да, нам тоже, – подтвердил Лин Ху. – Но, честно говоря, у меня получается уже лучше. Первую неделю я вообще не мог нормально поесть, потому что съедобным не получалось ничего, а овощам еще надо было созреть. Как-то наелся просто риса, сырого… Потом болел всю ночь… Так что это еще неплохо.

– Спасибо. Я помнил, как готовила матушка, – отозвался Фа Ханг.

– Решено. Значит, теперь готовить еду будут двое: один, кто не умеет, и один, кто уже научился, – рассудил Ян Шанюан. – Этот навык мы быстро подтянем.

– Будет здорово, – согласился Лин Ху и отложил недоеденный рис, от рыбы в миске остались только кости. – Простите, если навязываюсь… но кроме готовки вы можете нас чему-нибудь еще научить?..

– Да, конечно, почему бы и нет, – улыбнулся Ян Шанюан. – Я так привык быть учителем, что вряд ли смог бы не учить, даже если бы вы не просили.

Подростки смотрели на него горящими глазами – даже Фа Ханг. Он боялся, что учитель теперь будет осторожнее с тренировками, а то и вовсе прекратит их. Одно дело, когда приходится убегать. Но Фа Ханг боялся, что после всех лет обучения он опять станет простым крестьянином.

Лин Ху и Фа Ханг первыми разделались с едой, поэтому отправились готовить новые спальные места и дом к ночевке. Сначала работали молча, но Лин Ху понял, что ему неловко от этой тишины. Однако он так мало знал про новых друзей, что никак не мог придумать, с чего начать разговор. Передавая Фа Хангу тряпки, которые могли заменить одеяла, он как бы невзначай произнес:

– У твоего учителя была сложная жизнь.

– Тогда вообще непросто было, – с готовностью кивнул Фа Ханг. Кажется, его тоже тяготило молчание. – Все учителя те времена вспоминали как что-то ужасное. Наверное, нам повезло жить в спокойное время.

– Да, мне сложно представить, чтобы я даже через сотню лет был бы таким же жизнерадостным после всего, через что ему пришлось пройти.

Лин Ху пытался представить смерть родителей, которая бы случилась по его вине, и, хотя чувство любви еще ни разу не посещало его, юноше казалось, что он смог бы отдать жизнь за идеальную возлюбленную. Он представил себе, что ее не стало, а жертва оказалась напрасной.

Фа Ханг кивнул уже не так уверенно.

– И в то же время я немного понимаю его… связаться с кошмарным богом только потому, что других вариантов нет. Я не…

– С богом? – спросил Фа Ханг. – Что он рассказывал тебе?

– Что было с ним в нашем возрасте.

Лин Ху уже почувствовал, что что-то не так, и теперь соображал, на что менять тему. Но как раньше он не знал, о чем заговорить, так теперь не знал, на что отвлечься. Фа Ханг выглядел так, словно его оскорбили.

– Что-то не так?

– Ничего, – растерянно ответил Фа Ханг. Посмотрел на ткань в своих руках и замешкался, не понимая, что с ней делать. – Просто… учитель никогда нам не рассказывал об этом… о более поздних временах – да. Но в рассказах он всегда был уже сильным.

– Возможно… ему было стыдно, – шепотом предположил Лин Ху.

– Но ведь он рассказал тебе… Я не понимаю.

– Наверное, не стоило говорить об этом, – запоздало спохватился Лин Ху, увидев, что Фа Ханг уже повернулся к двери. – Пожалуйста, не говори Ян Шанюану, что я…

– Учитель! – крикнул Фа Ханг, и в следующую секунду в дверном проеме показалась голова старшего заклинателя. Он по-прежнему был улыбчив и жизнерадостен. – Я тоже хотел бы услышать истории из юности учителя!

Ян Шанюан заметно расстроился, Лин Ху закрыл лицо руками, словно так мог спрятаться.

– Я не могу их рассказать, – твердо отказал учитель.

– Почему?

– Потому что не хочу выглядеть плохо перед своим учеником.

– Это ведь было давно.

– Этот ученик снова капризничает. Ты уже не в том возрасте, чтобы выпрашивать у меня истории моей жизни, как сказку на ночь.

– Но раньше вы рассказывали. Даже если никто не просил. – Фа Ханг подошел к учителю. Он был в отчаянии.

– Чему я тебя учил? Смири свое любопытство и гордыню. Иногда я бываю излишне болтливым, иногда жалею об этом потом. Пока я рядом, возможно, у меня будет настроение рассказать и про то время. Но не сейчас и не когда ты так по-детски требуешь.

Фа Ханг замолк, насупился, глядя в пол. Вспомнил о ткани и начал молча застилать спальные места. Лин Ху, пока он не видел, извиняясь, поклонился учителю. Ян Шанюан не злился и только руками развел. Это немного успокоило Лин Ху, но у Фа Ханга заметно испортилось настроение.

На улице уже стемнело, лес вокруг наполнился звуками ночной жизни. Фа Ханг молчал весь вечер и думал теперь о чем-то своем, остальные обсуждали бытовые вопросы: спальные места и провизию.

– Я надеюсь, что мы сможем помочь вам восполнить те запасы, которые потратили, – произнес Ян Шанюан, гася свечи.

– Ничего страшного. Вы гости. Только, боюсь, я не рассчитывал на такое количество людей. – Лин Ху уже сидел на циновке, накрыв ноги одеялом. Спать ему не хотелось, он был готов разговаривать всю ночь. Так стосковался юноша по звукам человеческого голоса. – Того, что приносят сети, огорода и запасов в сарае не хватит, чтобы подготовиться к зиме на четверых.

Все трое одновременно уставились на Лин Ху, словно он произнес какие-то запретные слова. Сяо Тун, сидя на стуле у окна, расплетала волосы. Фа Ханг расстилал постель для учителя, а Ян Шанюан застыл около свечи, так и не дунув на нее.

– Что такое? – попытался улыбнуться Лин Ху, но получилось не очень.

– Ничего страшного. Мы не задержимся тут так надолго, – заверил Ян Шанюан, думая успокоить юношу.

Однако эти слова произвели обратный эффект. И теперь хозяин дома смотрел на них, распахнув от изумления глаза, отчего был похож на обманутого ребенка.

– Мы здесь только на время, пока нас не перестанут искать. Пока погоня не уйдет дальше, – осторожно пояснила Сяо Тун. – Я благодарна тебе, но оставаться тут еще и на зиму – это слишком.

– А. Простите, я не так понял, – выпалил Лин Ху и тут же лег на циновку. – Я спать.

– Лин Ху. – Фа Ханг подвинулся ближе. Весь вечер он не произносил ни слова и, казалось, злился и на учителя, и на Лин Ху. – Хочешь, пойдем с нами. Мы тоже не очень знаем, куда толком идти.

– Не хочу. Я сплю, – с досадой ответил Лин Ху и накрылся одеялом с головой.

Ян Шанюан устало вздохнул, выдохом потушив свечу, и в темноте с благодарностью посмотрел на девушку, единственную, кто пока вел себя нормально. Вскоре все вроде бы заснули. Раскинувшись под одеялом, первым засопел Фа Ханг. За ним – Ян Шанюан, которого все же основательно утомили бессонные ночи. Лин Ху прислушался к мерному дыханию спящих и начал вставать.

– Не уходи, – неожиданно шепотом попросила Сяо Тун. – Ты же заклинатель. Хочешь, пойдем вместе.

Лин Ху замер, словно вор, застигнутый на месте преступления. Затем лег обратно. Он не хотел разговаривать с предателями, но чувство симпатии перевесило. Он нехотя признался:

– Я не могу уйти.

– Почему?

– Тогда я предам человека, который спас меня и которому я обещал, что не сбегу.

– Лин Ху, твоя жизнь – это твоя жизнь. Не надо обещать ее кому-то. Видно, что тебе тут не нравится. Видно, что тебе тут тоскливо. Мне это знакомо. И знаешь что я сделала? Я сбежала. И чувствую себя лучше.

– Я не могу, – повторил Лин Ху. Неожиданно он понял, что этот разговор его успокаивает.

– Ты заперт? Не можешь уйти дальше города? Он пленил тебя?

Лин Ху закрыл лицо руками и глухо признался:

– Я не хочу об этом рассказывать. Я хочу остаться для вас добрым хозяином.

– Нам есть чего бояться?

– Нет.

– Тогда почему ты не хочешь этого говорить? Тебя же что-то гложет.

Лин Ху помолчал немного и едва слышно спросил:

– Ты когда-нибудь убивала людей?