Некоторое время — в больнице и после выписки — мы исправно навещали папу. Ему уже намного лучше, практически месяц назад он вернулся к прежней жизни. Так что сейчас, упоминая об отце, я вполне умышленно старалась надавить на больную мозоль и вынудить Степу пойти на поводу. И нет, стыдно мне за это не было! Ну, разве что, самую малость, при допущении, что папа бы случайно узнал о сим безобразии.

— Принцесса, — откинувшись в кресле, Штефан поправил сползшие очки на переносице, в то время как второй рукой придерживал меня за талию. — Денис Александрович здоровее нас с тобой вместе взятых. Ты уверена, что хочешь таскаться по жаре через полгорода?

— В машине есть кондер. В отличие от дома, — нахально фыркнула я, будто в том была заслуга любимого.

— Даже не думай, — сказал, как отрезал этот гад, широко разведя руками. — Я костьми лягу, но не допущу, чтоб ты снова заработала пневмонию. Мне хватило и одного раза, знаешь ли.

Я закатила глаза — нашел, что вспомнить! Еще одно мое недавнее приключение в копилке таковых. Но все обошлось, так как мы обратились в больницу на раннем сроке, когда болезнь не была запущена. После врачи единогласно твердили, что жизни матери и детей ничего не угрожает, но Штефан еще долго не находил себе места, окружая меня гиперопекой и носясь, как с писаной торбой.

Он неодобрительно вздохнул и признался:

— Иногда я так хочу покусать тебя за вредность, даже не представляешь.

Я широко улыбнулась и вскочила на ноги быстрее, чем он договорил мне вслед:

— Собирайся, так и быть. Но чур я еду с компом! Скоро дедлайн, а у меня еще конь не валялся.

***

Вечером к нам наведались Васька с Вадиком и Макс с кроткой женой Ариной. Тортом и шампанским (последнее пили исключительно мужчины) мы отметили удачное завершение судебного процесса в отношении Антона, бывшего жениха Василисы, вознамерившегося оттяпать у подруги полквартиры. Но вместо этого он отхватил по полной программе за установленный факт мошенничества. Губозакаталка в виде нехилого штрафа прилагалась в комплекте.

— Уже слышала, что произошло? — увлеченно спросила Васька, пользуясь моментом: Макс с Ариной собрались уходить, но что-то в их машине сломалось, и теперь мужчины во дворе ковырялись под капотом старой Ренохи, а Арина светила им телефоном.

— Ты о чем? — уточнила я, складывая тарелки в раковину.

Васька облокотилась о столешницу у мойки и, не выпуская пустого стакана из-под сока, задумчиво изрекла:

— Последний Иркин ухажер поматросил ее и бросил. Не знаю, что за кошка между ними пробежала, но сегодня ее фотки в стиле «ню» полдня провисели на сайте универа. На главной странице.

— Вот те раз, — присвистнула я, замирая.

— А по-моему, ей еще маловато будет, — позлорадствовала Васька и воодушевилась: — Ну, хоть так, подруга. Врединам мира сего воздалось. Бумерангом по затылку. Очень жаль, что Костя отделался легким испугом, ну да ладно, не будем о грустном. Предлагаю это дело отметить!

Васька разлила в два стакана натурального сока и подала один мне.

— За справедливость, что ли, — улыбнулась я.

— За нее!

Эпилог

Пять месяцев спустя

Окно палаты чем-то звякнуло.

— Точно к тебе, Лид, — участливо сообщила соседка по палате, Юля, возлежа с дочкой на койке и кормя ее грудью. А потом вздохнула: — Моим-то еще рановато.

Я улыбнулась. Без чьих-либо слов знала: он уже здесь. Сложила распашонку в руках и отправила ее в большую сумку, к прочим вещам — моим и моих девочек. Малышки мирно спали на заправленной идеально койке.

Отодвинув жалюзи ровно настолько, чтобы засечь меня не представлялось возможным, я пересилила себя и посмотрела в окно. Нет. Все-таки не сдержалась! Уронила лицо в ладони, не веря своим глазам.

Во дворе, между багровых аллей, тремя этажами ниже, меня ждали моя семья и верные друзья — все, кроме Васьки, которая родила раньше моего и пока все свое время посвящала сыну. А впереди всех, выступив, как из шеренги, стоял мой мужчина. Он заметил меня, широко улыбнулся, стоя на одном колене. В его руках красовались букет кроваво-красных роз и открытая бархатная коробочка. А на асфальте перед ним белела надпись мелом: «Принцесса, будь моей женой».

Я закусила губу, не в силах сдержать улыбку. Резко «сбежала» за жалюзи, пытаясь совладать со сбитым дыханием, и тут мой взгляд снова привлекли малышки. Две крохотные сладкие девочки.

Штефановны? Степановны?..

Продала родину. Развалила армию!.. Вот дедушка-то обрадуется… словами не передать! Уже представляю эту встречу: мы с ним на пороге родительской квартиры — и по малютке на руках…

Все, это точно конец. Капитуляция. И белый флаг… а точнее — сразу два. Вон, лежат, завернутые в пеленках, недовольно морща носики… Ну, правильно. Сколько там на часах? Почти полдень. Самое время подкрепиться и сменить подгузники. А папка пусть… Ой, да что там папка! Пусть весь мир подождет.

***

Задарив медработников цветами и встретив меня прямо из палаты, Штефан помог вынести сумки и малюток. О всяких нежностях и комплиментах с поздравлениями и говорить нечего — я получала их ежеминутно, не уставая отвечать любезностями, шедшими от чистого сердца. Как итог: со двора больницы я выходила сплошь задаренная цветами и шариками. А провожать нас вышел, кажется, весь медперсонал. На радостях я не сразу узнала нашу «ласточку» среди наряженных машин.

Штефан помог мне усесться на заднее сиденье и, пристроившись рядом, осторожно забрал у меня малышек. За руль села Анька и, во главе «кортежа», мы бодро выехали домой.

Не помня себя от счастья, перемазанная слезами, я ответила согласием еще во дворе роддома. Но Штефан, видно, посчитал, что потрясений недостаточно, так что уверенно продолжал:

— У меня для тебя новость, моя королева.

— Меня повысили? — насмешливо уточнила я.

— Скорее, вознесли, — по-доброму хмыкнула Анька, стрельнув глазками через зеркало заднего вида.

Глаза же любимого блеснули страстью, но вопрос он проигнорировал.

— Я продал квартиру в Берлине.

Моя челюсть пришла в движение немедленно.

— Ты серьезно? Зачем? — изумилась я.

— Решил вернуться на родину, — улыбнулся он, легонько пожав плечами. — Но если серьезно, этот вопрос в любом случае было не избежать, если мы собираемся пожениться. К тому же это отличная возможность покончить с прежней жизнью. Я уже расплатился с адвокатом, который позаботился о моей профрепутации. Остальной суммой мы погасим твою ипотеку и справим свадьбу. Это мой тебе свадебный подарок.

Он склонился и поцеловал меня, а я расплылась в счастливой улыбке, понимая, что могу положиться на сидящего рядом мужчину. И мне нравилось быть простой и слабой. Но в то же время защищенной, как за каменной стеной женщиной.

Конец