Европейские военные авторитеты долгое время терялись в догадках по поводу стойкой нелюбви буров к штыкам и штыковым атакам, на протяжении веков являвшихся неотъемлемым атрибутом всех военных конфликтов на территории Старого Света.
Другой российский офицер, непосредственно следивший за событиями англо-бурской войны – капитан М. А. фон Зигерн-Корн – в этой связи отмечал:
«Буры не имеют штыков. По крайней мере, в мою бытность в Трансваале их не было, да и не собирались их заводить, не придавая им никакого значения. А в атаку-то они ходили, хотя и редко.
После битвы под Спионскопом (25 января 1900 года), когда буры произвели несколько весьма смелых и удачных атак, атаки английских позиций бурами встречаются все чаще и чаще. Как же они обходились без холодного оружия? Этот вопрос меня очень интересовал, и мне, кажется, удалось его выяснить до некоторой степени.
Оказывается, что сам штурм производится, не торопясь, с заряженными ружьями наизготовку. Наступая спокойно густой цепью и стреляя навскидку, они не позволяют неприятелю, что называется, и носа высунуть.
Двигаясь необыкновенно медленно, они сохраняют дыхание и успевают на ходу и ружье зарядить. Добравшись до врага, они его попросту расстреливают в упор, а остатки доколачивают прикладами или берут в плен. Впрочем, выбор той или иной участи буры предоставляют неприятелю, который, как известно, охотнее выбирает плен.
Следовательно, если буры и не особенно часто атакуют, то объяснение этому надо искать, конечно, не в отсутствии холодного оружия, а в привычках охотника и в том своеобразном тактическом взгляде на войну, который у них выработался непрерывными войнами с малостойкими, но весьма подвижными чернокожими племенами.
Ближайшей и конечной целью войны они считают истребление врага. Из двух противников тот считается победителем, кто больше набил врагов, и чем больше набил, тем блестящее его победа. Когда же удобнее побольше настрелять неприятеля и себя лучше сохранить как не за закрытием, при обороне. Вот почему буры редко атакуют и редко преследуют отступающего».
Отсутствие в рядах буров профессиональных военных, имеющих представление об основах военной стратегии, с одной стороны, имело положительное значение – не придерживаясь устаревших канонов, они сумели тактически грамотно вести боевые действия против превосходящих сил противника и добиваться успеха. В то же время в стратегическом плане буры, безусловно, проигрывали англичанам.
Как отмечали по горячим следам офицеры французского генерального штаба, анализировавшие ход англо-бурской войны:
«Напрасно было бы искать в плане сосредоточения сил буров ясного понимания обстановки. Если кто-либо из начальников и был способен сознавать вполне все положение дел, то никто из них не имел возможности осуществить сосредоточение главных сил к наиболее важным пунктам, необходимое для выполнения какого-нибудь общего плана кампании.
Обе республики действовали, видимо, каждая в отдельности против общего врага и поэтому принимаемые ими меры клонились только к защите собственной территории.
Если между обеими республиками перед войной и состоялось какое-либо предварительное соглашение для совместных действий (чего мы незнаем), то, во всяком случае, оно осталось безрезультатным в отношении концентрирования сил и выразилось лишь в согласном преследовании второстепенных целей» [15 ].
По мнению европейских военных специалистов, меры, предпринятые бурскими республиками накануне войны, носили оборонительный характер, причем их руководство заботилось о защите только своей наиболее угрожаемой части территории.
Трансваальское правительство, не забыв еще события 1880 года, считало наиболее вероятным, что вторжение английских войск произойдет с территории Верхнего Наталя. Это предположение подтверждалось сосредоточением здесь большей части войск вероятного противника и переброской подкреплений из метрополии.
Поэтому первостепенной задачей армии Трансвааля становилась защита проходов в Дракенбергских горах, а целью сосредоточения буров у Мафекинга было опасение, что этот город может стать базой для наступления англичан.
Внимание руководства Оранжевой Республики было сосредоточено на городе Кимберли, являвшимся центром добычи алмазов. Здесь находился премьер-министр Капской колонии Сесил Родс, а город также мог стать отправным пунктом английского вторжения, поэтому главные силы армии республики расположились в этих местах.
Принимая решение о подобном расположении войск, как наиболее соответствующем примитивной организации вооруженных сил бурских республик, их руководители не могли не знать той исключительно благоприятной обстановки, в которой они находились в течение первых недель боевых действий.
Зная слабость английских гарнизонов в южно-африканских колониях и имея постоянные сведения о передвижениях частей британской армии и прибытии к ним подкреплений, военно-политическое руководство бурских республик посчитало необходимым перейти, не теряя драгоценного времени, к наступательным действиям с целью попытаться разгромить слабые английские гарнизоны до прибытия дополнительных контингентов из Великобритании.
Кроме того, предполагалось, что наступление буров вызовет восстание африканеров.
Учитывая все эти обстоятельства, руководители буров решили перейти в наступление по всей границе обеих республик, хотя оно, неизбежно, должно было привести к распылению и без того ограниченных сил буров.
Поздней осенью 1899 года в портах Капской колонии царило оживление – почти ежедневно из метрополии прибывали военные транспорты с английскими войсками – британское правительство спешно наращивало группировку своих войск в Южной Африке в преддверии неизбежной войны с неуступчивыми бурами.
Хотя еще задолго до войны, в мае 1897 года, мобилизационный комитет Великобритании приступил к обсуждению вопроса о проведении мобилизации, им была допущена серьезная недооценка сил неприятеля, в силу чего предполагалось использовать для боевых действий против буров около 49 тысяч человек.
