– Давай не сейчас, мам. Устала очень. Отец скоро вернется, а мы в комнату пойдем. Спать так хочется, – и чтобы хоть немного ее успокоить, добавила: – Ты не волнуйся так. Все нормально.

Такое себе успокоение, но на большее ни сил, ни настроения не было. К тому же не знала, что стоит рассказывать, а что – нет. Отец поможет все разъяснить, как появится. А пока улыбка, которую из себя выдавить сумела. Надеюсь, получилась не сильно вымученной. Мама спорить не стала, отпустила.

Опять к «дежурству» вернется. Наверняка. Теперь папу будет поджидать.

Поднялась в свою старую спальню, дочку на кровать положила и поспешила принять душ. Теплые струи приносили долгожданное облегчение, смывая с тела переживания прошедшего дня; знакомый запах лавандового шампуня позволил на время забыть о случившемся, расслабиться и сосредоточиться на приятном аромате цитрусового геля, который я легкими движениями втирала в кожу. Как раньше, в юности. Хорошие были времена. Беззаботные.

Бросила взгляд на дисплей телефона, что у раковины положила в надежде, что получу сообщение от отца в ответ на смс-ку о том, что домой вернулись и все хорошо.

«Тоже еду. Скоро буду. Ложись спать, завтра все обсудим.» – высветился ответ.

Если он так решил, то спорить смысла не было. Значит, завтра… Вздохнула тяжело, в халат закуталась поплотней и к Лизоньке вернулась. Она комочком ютилась на моей полуторной кровати. Спала безмятежно и расслабленно. Может не обижали ее вовсе? Очень на это надеялась. Устинов ведь сказал, что просто припугнуть нас хотел. Да и каким бы козлом я самого Алекса не считала, но в глубине души была уверена – он не способен обидеть ребенка. На счет его отца, правда, сильно сомневалась.

Пока размышляла о границах их порядочности, аккуратно дочку в пижамку переодевала и в одеяло укутывала. Синяков не нашла, по крайней мере в тусклом свете прикроватной лампы не разглядела ничего. Об остальном утром ее расспрошу.

Осторожно рядом легла, стараясь сон малышки не тревожить. Внутри как-то пусто было, но в то же время уснуть не получалось. Долго лежала, уткнувшись взглядом в темный угол комнаты, и вспоминала о встрече с Сашкой. Сейчас из всех чувств к нему на переднем плане маячила злость, видимо она и спасала мое душевное состояние, помогала держаться и быть сильной, если можно так выразиться.

В голове воспоминания крутились, о том, как хорошо нам было вместе, как сильно любила его. Вспоминать и осознавать, что он меня предал и изменил тогда, совсем не хотелось, как и примириться с этим. Тогда это стало ударом под дых. Несмотря на очевидное, я пыталась еще уладить отношения, выяснить все, что происходило. Не верила, что с нами такое происходит. А потом скандал между семьями… Он окончательно все расставил по своим местам. Плакала много. Переживала. И вот новая встреча. Вместо сожалений – ненависть. Желание уколоть побольней, тоже страдания причинить.

Так и уснула с образом Сашки в голове. Хорошо хоть он, мне не снился. Утром разбудил тихий стук в дверь. Оглядевшись, сразу все вспомнила и уже знала кто в коридоре. Бросив быстрый взгляд на Лизку, выскользнула из-под одеяла и поспешила к отцу. На часах было шесть утра только, а он уже на ногах. Рано даже для него.

– Поговорить надо, – стоило дверь открыть, пробормотал отец и в сторону кабинета рукой махнул.

– Да, надо.

Осторожно, чтобы не разбудить остальных домочадцев, прокрались тихонько в его святая святых и закрылись там, как затворники.

– Устиновы наведаются в ближайшее время, – сразу предупредил отец. – Времени что-либо придумывать особо нет. Договор для тебя сами решили привезти. Соглашение по слиянию фирм пришлось подписать еще ночью.   Приперли нас к стенке, Ника.

Выпалив все это, отец устало уселся в кресло и облокотился на спинку.

– Понятно, – не знала, что еще можно ответить на подобное. – Значит никуда не деться? Есть компромат на нас какой-то?

Отец скривился, но головой кивнул.

– Увы, все мы не идеальны. Откопать скелет можно в любом шкафу. Наша фирма не исключение.

На миг воцарилась тишина. Жаль, я надеялась, что отец осторожен, но похоже Устиновы действительно правду говорили и нашли, чем на отца надавить.

– Единственное, – нарушая молчание, он продолжил. – О Лизе позабочусь. Ее им не достать.

Я, скрестив руки на груди, недоуменно на отца глянула и нахмурилась.

– О чем ты? Я так поняла, пока с Устиновыми будем разбираться, она у вас поживет, а я к ней приезжать буду, навещать.

– Это само собой, – кивнул отец. – Иной вариант даже не обсуждается.

– Но? – с подозрением спросила я.

– Решил Андрея подключить. Вчера ему написал, чтобы заехал к нам. Договорюсь с ним, чтобы порядочного отца сыграл.

Я руками раздраженно всплеснула и, повысив голос, выдала:

– Ну зачем его-то?! Не надо втягивать посторонних в наши разборки! Ты же сам слышал, что девочки Устиновых не интересуют. Им внука подавай! Они ничего не заподозрят. Лиза на меня похожа. Зачем?! Алекс и так предупредил, что жизни мне спокойной не даст, а тут еще и это. Разозлить сильнее хочешь, не пойму?!

Да, когда я узнала, что беременна, в надежде скрыть правду от Алекса и избежать последствий, с Андреем, помощником отца, завязала отношения, но у нас несерьезно было. Просто для отвода глаз.

Отец предложил выход, я согласилась. Андрей помог. На этом все. Сейчас не видела в этом необходимости!

Разошлись, не срослось. Ошиблись, обоюдно решили расстаться, без ссор обошлось – такова была легенда.

– На войне все средства хороши. Нужно подключать весь арсенал. Дыр и пробелов в таком деле быть не должно. И вопросов лишних не нужно, в случае чего. У малышки обязан быть отец, и он будет. Какой угодно, пусть и липовый. Девочку у нас не заберут и шантажировать ею не смогут, если будет дополнительная защита.

Я с ним была не согласна, считала это лишним. Лучше не привлекать к Лизке внимание. Я чувствовала, отец беспокоится, но не совершит ли он ошибку тем самым и не навредит ли еще больше? Еще и Андрей… Его только не хватало, и так ужасная неразбериха! Перспективы накала страстей и жестокой войны на выживание пугали. Не хотела я этого всего!

– Ты только все усугубляешь! – попыталась возразить я.

– Поверь, Устиновы сейчас тем же занимаются: подстраховки, просчитывания ходов, риски. Все учитывают. Не будь наивной, проблем у нас с ними теперь будет много.

Понимала, но и с его «подстраховками» категорично была несогласна. Да, Сашка был Лизиным настоящим отцом, но он об этом не знал, и не узнает! Ни о чем не узнает. Я боялась, что что-то может пойти не так. По закону подлости. И потому подобные шаги, разумеется, вызывали опасения.

Не станет ли только хуже с появлением Андрея? Как к этому Алекс отнесется? Какую игру задумал отец? Даже представить не могла.

Большим минусом всегда было то, что спорить с папой все равно, что ступить на рельсы и пытаться товарняк собой остановить. Снесет и не заметит. Вот и сейчас так.

Если он решил, переубедить невозможно. Обычно мы с мамой не спорили. Нам даже нравилось, что отец в семье надежная опора, ответственный за все мужчина. Доверяли ему, знали, что он все уладит, но вот появилась брешь и как-то боязно стало. Вспомнилось, что он тоже человек. А люди иногда совершают ошибки, даже такие властные и всезнающие. Хотя, наверное, во мне больше материнский инстинкт срабатывал. Я вчера чуть не потеряла ребенка – больше не хотелось. Желание было спрятать Лизу, оградить от тревог и проблем. Она маленькая, а дети только радоваться должны – возраст такой… беззаботный и счастливый.

– Ма-ма! – спустя минут двадцать в коридоре послышалось.

Лизочка проснулась и, не обнаружив меня в комнате, вышла на поиски. Разумеется, сразу ответа на зов не последовало, и она начала хныкать. Я обеспокоенно поднялась с кресла, прерывая спор с отцом. Злилась очень. Результата ноль, только настроение испортилось.

– Я здесь, милая, – выскакивая из кабинета, произнесла ласково.