Он дал ей вздохнуть, и она выкрикнула в ужасе:
— Макс! Ты что?!
— Испуталась? — засмеялся парень. — Ну, не брыкайся...
— Пожалуйста, что ты делаешь? Я буду кричать!
— Кричи. Здесь ничего не слышно, хорошая звукоизоляция.
— Пожалуйста, пусти! Нет! — она изо всех сил уперлась ему руками в грудь, ударила по лицу, шее.
Кажется, это его только раззадорило. Он подхватил ее, понес к камину, легко преодолевая сопротивление, посмеиваясь:
— Ау! Пинаться, да?! Ну, ладно!
Злата казалось, все происходит в страшном сне, но прикосновения Макса не давали спутать явь со ночным кошмаром. Он опустил ее на пол, на теплую шкуру у камина, которая ей так понравилась в первые дни в новом доме. У нее уже почти не осталось сил, но она все еще старалась сопротивляться, всхлипывая. Щелчок, и ее запястья оказались в наручниках, а руки прикованными к каминной решетке.
— Ну, не плачь, Снегурочка.
Пиманов встал, опустился на диван, лениво разглядывая девушку. Злата дрожала всем телом. Макс достал из кармана крошечный пакетик, что-то вытряхнул на ладонь и вдохнул это что-то, после откинувшись на спинку и расслабленно задышав, глядя на нее.
— Красиво, — протянул Пиманов. — Не зря я столько бабок за тебя выложил.
— Пожалуйста, Макс, отпусти меня, — осипшим голосом пробормотала Злата, удивительно, что она еще могла говорить, но инстинкт самосохранения заставлял мозг работать.
— Отпустить? Ты не въезжаешь в ситуацию, Снегурочка. По-моему, ты не очень умная. Как же ты умудрилась в такую простую ловушку-то попасться, а?
— Зачем ты со мной так? Ты... ты мне нравился...
— Да, я знаю, — он подался немного вперед, рассматривая ее, и с каким-то жалостливым сочувствием произнес: — Я хотел по-хорошему. Но ты же была с этим ... прыщом. К тому же, если честно, мне так интереснее.
— Я ему расскажу!!!
— Расскажи, — Макс усмехнулся. — Да он все знает, он тебя проиграл, в сете, в котором я всегда побеждаю... Прости, что заманил тебя сюда, что приковал. Я не мог иначе, уж больно ты пугливая.
— Я на тебя заявлю, — злобно сказала Злата. — Это называется... насильственные действия сексуального характера. И удержание против воли!
Пиманов засмеялся:
— Закон знаешь? Ты ведь совершеннолетняя. Если что, скажу, что это у нас игра такая: интим, наручники. Цени. Другой парень уже отжарил бы тебя, а я буду ждать. Ты мой подарок.
— Что?!!
Макс встал и пошел на кухню, хлопнул дверцей холодильника. Злата пыталась прокрутить руку так, чтобы она пролезла в наручник, запястья у нее были узкие, но наручники, при всей своей декоративности, предназначались, видимо, именно для тонких женских рук. Таня, начав встречаться с Максом, о них говорила, с придыханием и краской на щеках, но Злата ей не верила, не хотела верить. По словам подруги, на наручниках имелся скрытый механизм, чтобы открывать их без ключа.
— Ты мой подарок, — повторил Пиманов, появляясь возле дивана с банкой джин-тоника. — На день рождения. Он через две недели. Люблю делать самому себе необычные, дорогие подарки, — он глотнул из банки. — Я давно на тебя внимание обратил. Еще когда Никитос в клубе появился. Ты его на улице ждала, пока он бабки просаживал в сете. Снегурочка, — Макс нехорошо усмехнулся, зрачки у него были широкими.
— Тронешь меня, и я тебя убью!
— Поосторожнее со словами. Останешься здесь, пока я не отпущу тебя сам. Я знаю о тебе все, твой Никитос очень хотел, чтобы ему простили долг, разболтал всю твою подноготную. Ты сирота, снимала квартиру, но ушла. В универе ты на заочном. В магазин я уже позвонил, представился твоим парнем, сказал, что ты заболела. Тебя никто не будет искать. До моего дня рождения две недели. Паспорт твой я забрал, телефон, деньги тоже. Ты очень крепко спишь, — парень говорил таким равнодушным, деловым тоном, что Злата чуть не заскулила от ужаса.
— Я все расскажу7. Ты же не сможешь меня... вечно здесь держать! Я все всем расскажу! Таня...
— Я трахал Таню, только чтобы к тебе подобраться поближе. Ты до сих пор думаешь, она тебе подружка? Конечно, я не смогу тебя здесь держать вечно. Но если потом попробуешь что-то против меня замутить, имей в виду: ты влюбилась, липла ко мне - об этом знает пол универа - пришла сюда добровольно, а я встречался с твоей подругой . Ревность. Тане даже врать не придется, она и так уверена, что ты на меня запала. У отца хороший адвокат, найдутся свидетели, которые скажут, что в ты все спланировала. Тот же Никитос, он за бабки на все готов , — Макс посмотрел на банку7 и продолжил тем же равнодушным тоном. — Мне почему7-то кажется, что ты не станешь против меня идти. Уверен, что подумаешь и примешь правильное решение. Я не буду тебя обижать. Тебе же все равно негде жить, не с мудаком же Никиткой. Мы подру7жимся, уверен, тебе даже понравится. У меня есть бабло, а ты красивая, в моем вкусе. Главное, чтобы ты мне быстро не надоела, но не дать мне заскучать - это уже твоя задача.
— Я все равно на тебя заявлю. Разве можно ... так? — всхлипнула Злата.
— Как? — Макс поднял брови.
— По принуждению! Заставлять угрозами! Разве это... по-людски?
— Я же тебе одолжение делаю, глупышка! — Макс казался искренне удивленным. — Тебя бы все равно кто-нибудь поимел. За так. Тот же Никитос. Пока ты со мной, ты под защитой. Тебя никто не учил, что девушка должна конвертировать свою красоту7 в хорошую жизнь? Я же не стал засовывать тебя в машину7 и трахать на заднем сидении? Хотя мог бы. Запомни: все люди равны, но некоторые равнее.
— Ты подлец! Сволочь! Я с тобой не останусь, все равно сбегу!
— Сбежишь - найду. Мне это по зубам. А тебе никто не поверит. Все знают, какой я скромный и порядочный. Учусь на бюджетном, не употребляю, даже не пью, — Макс положил ноги на столик. — Должны же у меня быть маленькие... слабости. Есть еще кое-что. Мои друзья тебя видели. Не поверили, что я выдержу7 до днюхи. Мы поспорили. На то, что я дотерплю. На то, что ты - мой индивидуальный подарок. Поняла, о чем я?
— Ну, и как ты это докажешь? — с вызовом бросила Злата. — Разрешишь своим друзьям смотреть?
— Зачем же? — Макс ухмыльнулся. — Есть другие способы и... признаки. Я очень много на тебя поставил, не подведи, Снегурочка. Кстати, как у тебя получилось, еще ни с кем и никогда? Меня ждала?
— Я... я... уже со многими, — от отчаяния солгала Злата, — просто врала Никите.
Макс встал, подошел к ней, присел на одно колено, задумчиво посмотрел, протянуч руку (Злата попыталась отползти) и медленно провел пальцем по ее обнаженному животу7:
— Нет, — сказал уверенно. — Я буду у тебя первым. Я знаю таких, как ты, сладких скромняшек, трудолюбивых умничек. Ждете принцев, мечтаете в своих уютных постельках. Принц уже здесь. Ты даже не понимаешь, какая ты... сладкая. Это хорошо. Хорошо, что я успел. И все же... если ты кому-то себя уже подарила, я буду очень разочарован. Поверь мне, тогда лучше прыгни сама с крыши, чтобы мне и моим друзьям не пришлось тебя наказывать... разными плохими способами. Здесь четырнадцатый этаж... брррр... Что скажешь?
Злата закусила губу и помотала головой.
— Я так и думал.
Пиманов склонился, щелкнул механизмом наручников, рывком поднял ее на ноги. Кончик носа у него был красным, глаза закрывались, словно он не мог удержать веки открытыми. Он с трудом выговорил:
— Дверь заперта, не ломись, не откроешь. Жратва в холодильнике. Я спать. Сплю чутко. Лекарств и слабительного здесь нет, подсы пать мне в кофе не получится. И подушкой придушить тоже. В пределах квартиры чувствуй себя... свободной. Не бойся меня. Хотя нет... бойся. Мне это нравится.
Макс пошатываясь, пошел к пустой комнате, исчез внутри. Злата слышала, как скрипнула кровать. Она заскочила в свою комнату, проверила полки: ни сумочки, ни телефона, легла под одеяло, сжавшись в комочек, тихонько плача. Она всегда была слишком самостоятельной, и сейчас нет никого, кто мог бы искать ее, а, найдя, отдубасить Пиманова. Друзья предали. И главное, Макс совершенно прав: она, как дура, ждала того самого «принца», начитавшись глупых сопливых книжек для девочек, досиделась в девках до двадцати одного года! Если бы у нее уже были отношения, пусть хотя бы с тем же предателем Никитой, Макс бы на нее не запал. Но теперь, если она вырвется, а она обязательно вырвется, то никогда не приблизится ни к одному мужчине. И не поверит в сказки.
