– Артур Ефимович. Да, я уверен! Я выдержу. На свою нервную систему еще не жаловался…

– Да, да…С медицинской картой у вас тоже все в порядке…Читал. Ну, а уж о жене и говорить нечего – бывшая спортсменка. Надо понимать – вы согласны?

– Конечно Артур Ефимович! Да я просто счастлив от такого предложения.

– Давайте не будем заранее петь дифирамбы. Поговорите сначала с вашей женой. Вам надо принять ответственное решение. Своих детей вам придется обучать начальному курсу самим. Да еще общаться с негритятами. У черных иной менталитет. К тому же надо быть готовым пройти специальный медицинский курс вакцинации. Я сделаю пометку в своем отчете и жду от вас официального согласия. Надеюсь, вам хватит трех дней на обсуждение темы и принятия окончательного семейного решения?

– Конечно! Я думаю, согласие будет даже раньше.

– Ну не торопитесь с выводами. Женщины народ особый. Переговорите с женой и звоните мне.

– Спасибо Артур Ефимович. Обязательно позвоню. Я могу идти?

– Конечно молодой человек. Дерзайте!…

Домой Виктор летел на крыльях счастья. Наталкиваясь на прохожих, поскальзываясь на гололеде, виновато извиняясь, – летел к своей любимой. Как жена обрадуется, услышав радостную весть!

Он уже «витал в облаках», мечтая о счастливой жизни в жаркой Кении.

Но директор был опытным человеком и оказался совершенно прав.

Людмила встретила новость «в штыки».

Целый день, Виктор уговаривал жену согласиться с «проектом». Женскую логику понять не возможно. Даже такие «железные» аргументы, как возможность купить собственную, более просторную квартиру, на заработанные после окончания контракта деньги, не производили почему-то на нее, должного впечатления. Он не мог понять – почему, его любимая жена не соглашается на столь очевидные преимущества, и, желает оставаться существовать в нищете на ведомственной жилой площади? Несколько раз Виктор срывался на крик и ругань. В конце второго дня атаки на женскую психику, Людмила, постоянно находившаяся в слезах, стала сдавать позиции. Аргументы Виктора о будущем их общих детей, стали пробивать брешь женской обороны. Наконец, почти ночью второго дня, замочив всю рубашку Виктора слезами, обняв его, Людмила согласилась.

Изможденная взаимными упреками пара, мгновенно уснула на тахте, не раздеваясь и обняв друг друга.

Утром, Виктор вместе с женой, посетили начальство. Написав соответствующие заявления, Виктор немедленно был зачислен в группу интенсивного изучения английского. Для Людмилы определили дополнительный английский факультатив, и, она освобождалась от экзамена «Юнеско», как «просто жена» основного преподавателя.

Людмила пригласила свою маму, которая помогла им выдержать весь процесс обучения, освободив на время от детских забот самого Виктора.

Действительно, насилуя собственный организм тройными порциями кофе, Виктор почти с ума сходил, читая по памяти английские тексты, каждый день, на так называемых «уроках». Людмила как могла, помогала ему, управляясь на кухне и разделяя детские заботы с мамой. Мозг Виктора, словно вошел в какой-то ступор, отметая иногда русскую речь в общении с женой. Люда с удивлением, вопрошающе смотрела на него, когда он спрашивал ее со стеклянными глазами о чем – то, на английском.

Мама Людмилы, только сокрушенно качала головой, шепча вечерами на ухо дочери свои опасения, что – «Витя может сойти с ума»…

Два месяца пролетели совершенно не заметно, в этой ежедневной, нервной, обстановке.

Виктор выдержал. Остальные пятеро конкурентов – «сошли с дистанции», даже не дотянув до экзамена.

Экзамен «Юнеско» был похож на гестаповский допрос во время войны, только лишь с разницей – что на нем не применялись меры физического воздействия. Виктор скороговоркой тараторил на английском, ежеминутно удивляя преподавателей, своей феноменальной памятью.

После окончания экзамена, Артур Ефимович поздравил его и Виктор вместе с женой, подписали контракт на четыре года.

По условиям контракта, Виктор должен был вылететь в Кению на месяц раньше жены, для обустройства на новом месте, и, только после этого, Людмила вместе с детьми, должна была прилететь в столицу Кении – Найроби. Там ее должен был ждать автомобиль миссии, который и перевезет в лагерь.

В мае, должен был стартовать основной обучающий процесс в школе миссии «Юнеско».

В конце марта, Виктор вылетел в Кению.

Глава 3.

Наступила весна. Яркое утреннее солнце блестело в каплях, последних тающих сосулек. Ручейки искрились и журчали, весело стекая по дымящемуся асфальту улиц. Наступила та пора, когда радостное щебетание птиц, какая-то особая прозрачность воздуха и возбуждающе действующие весеннее запахи, заставляют людей смотреть друг на друга совершенно другими глазами, с большей любовью и надеждой. Молодые девушки, невзирая на еще достаточную прохладу, разоблачают свои тела от зимних коконов одежды, показывая прелестные фигурки прохожим мужчинам и улыбаясь каждому любопытному взгляду. Парни весело смеялись, отпуская сальные шуточки вслед, уж слишком оголенным модницам.

Даже автобусы и маршрутки, ездили какие-то особо чистые и сверкающие.

Весна!

Вечерами, после занятий в школе, Людмила, покормив детей, уютно располагалась с ними на тахте и начинался вечер литературы. Она старалась с ранних лет приучать детей держать книжку в руках. Вместе они учили первые слоги из букваря. Даже малютка Леночка, с удовольствием листала цветные картинки и водила пальчиком по строчкам, имитируя чтение. Ваня быстро научился читать по слогам. Он мог даже различать некоторые английские слова и понимал их значение, чему мама искренне радовалась. Она ждала приглашения от Виктора. Но пока были только еженедельные звонки, где Виктор объяснял, что занимается ремонтом коттеджа, в котором им предстояло жить.

У Людмилы было странное чувство двойственности. Одновременно ей и хотелось ехать в теплую страну и возникали терзающие душу сомнения. Странное ощущение какого-то комка под сердцем, не давало ей покоя и выводило из равновесия. Но любовь к мужу и детям, в конце концов, заглушила все чаще, обуревающие ее сомнения.

В один из таких весенних вечеров, Людмила читала детям сказку Киплинга.

– Мама! А почему волки не съели Маугли? -Леночка вопросительно заглядывая в глаза матери

– Потому, что добрые животные не едят детей!

– А злые бывают?

– Конечно милая! Вот и здесь тигр Шерхан, хотел съесть Маугли, но мама волчица не дала ему это сделать, потому как у нее были свои детеныши волчатки. Она была мамой для них и стала мамой для Маугли…

Дети сидели с открытыми ртами, полностью во власти истории о о потерявшемся в джунглях малыше. Лена вскоре уснула сидя, положив свою прелестную головку на бедро матери. Ваня же наоборот. Его глазенки горели нетерпеливым огнем познания – что же будет дальше?

–…И когда Маугли обжег свою ручку, он понял, что огонь может быть и хорошим и плохим. Он стал разговаривать с огнем как с человеком, подкладывая в костер сухие веточки и греясь возле него. Шерхан наблюдал за мальчиком из зарослей, не решаясь подойти. Огонь его пугал….

Через день раздался долгожданный звонок Виктора. Людмила приступила к сборам. Ее мама помогала собирать вещи, тайком утирая слезы. Подписав все необходимые бумаги в отделе народного образования, пройдя вакцинацию и для себя и для детей, в первый день апреля,

Людмила вылетела чартерным рейсом в Кению. Сидя в кресле самолета и поглядывая на уснувших детей, на нее снова навалились прежние страхи. Усилием воли, она заставила себя не думать о неприятностях, сосредоточив свое внимание на собственных фантазиях, о ждущей ее и деток, прекрасной африканской, полной довольствия жизни, вместе с любимым мужем.

Самолет должен был сделать промежуточную посадку в столице государства Оман – «Маскат». Стюардесса, прошла по салону, предупредив пассажиров, чтобы у всех были застегнуты ремни безопасности. Самолет, сделав крутой вираж, пошел на посадку. Пассажиры возбужденно переговаривались, заглядывая в иллюминаторы. Елена уловила в их репликах, какие-то страхи и недоумение. Она взглянула в круглое окошко.