— Ульяна Васильевна, что вы опять переживаете? — мягко говорит соседка по палате бабули. — Вам же сказали, что все оплатит муж вашей внучки.

— Муж? — переспрашиваю я, с удивлением глядя на женщину.

— Вы, видимо, в ссоре или в разводе, — додумывает что-то она. — Но тут не стоит сопротивляться. Сейчас главное — здоровье Ульяны Васильевны.

— Тут вы правы, — вынужденно соглашаюсь я. Только еще бы понять, кому я должна быть благодарной.

Мы еще немного говорим с бабулей, и я направляюсь к ее лечащему врачу.

— Сергей Юрьевич, можно? — стучусь я в ординаторскую.

— Проходите, вы, наверное, внучка Ульяны Васильевны Новиковой? — спрашивает коренастый мужчина средних лет.

— Верно, я Кира Новикова. Скажите, результаты обследования бабушки уже готовы? — с тревогой произношу я.

— Пока не все. Но и из того, что уже готово, можно сказать, что Ульяне Васильевне необходима срочная операция на сердце, — говорит врач и подробно рассказывает о результатах УЗИ сердца, кардиограммы и других исследований, что провели в клинике. — Как видите, все очень серьезно.

— И когда нужно делать операцию? — дрожащим голосом спрашиваю я.

— Как можно скорее.

— Но деньги… Сколько она будет стоить?

— Деньги? — удивляется кардиолог. — В медицинской карте Ульяны Васильевны стоит отметка, что все будет оплачено Иваном Чаровским. Насколько я понял, вы родственница Чаровских. Так что вам не о чем переживать.

И опять мой долг перед Чаровскими увеличивается.

***

Я забираю Егорку из детской комнаты, и мы выходим из клиники. По дороге малыш восторженно рассказывает о новой подружке.

— Мама, Ириша такая интересная. Она еще не очень хорошо говорит. Но я почти все понимаю из ее слов, — тараторит сынишка, пока мы идем до машины. — И знаешь, ей тоже купили путевку в санаторий. Так что у меня там будет много друзей.

— Хорошая новость, родной, — улыбаюсь я Егорке.

— Думаешь, у нас будет время поиграть? А там есть детская площадка? — сыплет вопросами малыш.

— Наверняка есть. Это же детская смена.

Мы почти выходим за территорию клиники, когда мне кажется, что на меня кто-то пристально смотрит. Я даже оглядываюсь, пытаясь понять, откуда исходит это неприятное чувство. Но никого не вижу.

— Все в порядке, Кира Дмитриевна? — спрашивает подошедший к нам Василий Кузьмич.

— Не знаю, мне показалось, что на меня кто-то смотрит, — признаюсь я.

Наверное, надо рассказать и о сумасшедшем, что присылает мне неприятные сообщения. Но я не решаюсь это сделать. Рядом стоит Егор и не пропускает ни одного слова. Я просто не хочу беспокоить сынишку лишними проблемами.

Мы проезжаем почти половину пути, когда уставший за день Егорка начинает дремать в своем детском кресле.

— И часто вам кажется, что за вами следят? — тихо интересуется водитель.

— Это впервые. Но я бы хотела посоветоваться, сказать что-то важное. Если вы не против, то вечером я напишу вам.

— Конечно, Кира Дмитриевна, — кивает мужчина. — Я же говорил, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь.

— Спасибо, — с облегчением говорю я.

Неужели меня избавят от назойливого поклонника? Хотя и поклонником этого сумасшедшего не назвать. Он просто возомнил себя моим “будущим мужем”.

Мы с Егором заходим в магазин рядом с нашим домом. Я покупаю продукты, чтобы заполнить холодильник на несколько дней. Уже в понедельник заезд в санаторий.

Готовлю на ужин картофельное пюре, жарю котлеты. Мы пьем чай с любимым печеньем Егора, когда сынишка внезапно спрашивает:

— Мама, а ты видела папу?

Я застываю, не зная, что отвечать.

— Я бы хотел встретить папу. Мама, давай съездим к нему, — умоляет меня малыш, глядя на меня глазами, которые так похожи на Ромины.

— Егор… — тяну я, не понимая, как мне уйти от сложной темы.

— Я скучаю без папы, — шмыгает носом сынишка, вытирая рукой мокрые от слез глаза.

— Егор, ты же знаешь, у нас с твоим папой все сложно. Пожалуйста, дай мне время. Я попытаюсь решить этот вопрос.

— Ты обещаешь? — спрашивает малыш, и его голос опять дрожит.

— Обещаю, — вынужденно отвечаю я.

Да и что тут скажешь. Конечно, Егору нужен отец. Но как мне сказать Роме о сыне? Как он воспримет эту информацию?

Мне просто страшно.

Дни летят стремительно. После работы я еще пару раз ездила к бабушке. Занималась домашними делами, делала уборку, стирала вещи.

За всеми заботами я совершенно забыла написать Василию Кузьмичу о назойливом поклоннике. Да и сообщения от него перестали приходить. Может, незнакомец забыл обо мне?

Но зато каждый вечер мне пишет Ромка.

“Привет, Кира. Это опять я – твой непутевый муж. Скучаю и хочу поскорее тебя увидеть”.

Каждый раз я в ступоре смотрю на сообщение. Я не понимаю, что происходит с Ромой. Он скучает? По мне? Это что-то из разряда невероятного.

Скучает как по старой подруге или как по ненужной жене, которую он выбросил из своей жизни после первой брачной ночи?

После таких сообщений я полночи не могу уснуть, ворочаюсь в постели. Вспоминаю Ромку, нашу дружбу и мое обещание сыну рассказать Чаровскому о существовании Егорки.

В понедельник мы отправляемся в санаторий. Так получилось, что мы приезжаем одними из первых. Нас быстро регистрируют, выдают ключ от комнаты. И мы направляемся в соседний корпус. Осматриваем комнату, где нам предстоит жить в ближайшие недели. Егорка быстро умывается и просится на детскую площадку, которая видна из наших окон.

— Мама, пойдем на площадку. Я там подожду девочек.

— Егор, но мне нужно разобрать вещи, — качаю я головой, но сына не остановить.

— Но я не хочу пропустить девочек. Тетя адми-нистра-тор сказала, что у нас сегодня свободный день, — старательно выговаривает малыш и умоляюще смотрит на меня. — Я не хочу терять этот день. Ну, пожалуйста, можно я подожду подружек на площадке? Я буду тихо сидеть на качелях. Вон они, ты увидишь меня из окна.

— Хорошо, Егор. Но с площадки ни ногой, — строго говорю я.

— Ура! Спасибо, мамочка, — малыш с радостным воплем кидается к двери.

— Егор Романович, а ну стой! — успеваю я схватить сына в последний момент.

— Да, ма? — удивленно интересуется он.

— Ты помнишь, что говорила администратор? Малышей всегда должны сопровождать взрослые.

— Так то малыши, — совершенно серьезно говорит мой четырехлетний сын.

— На площадке за вами присматривает дежурный воспитатель, — не обращаю я внимания на слова Егора. — Подожди две минуты, и я провожу тебя на детскую площадку.

— Хорошо, — тяжело вздыхает мальчик и застывает у двери, ожидая меня.

На площадке подхожу к дежурному воспитателю и сообщаю, что оставляю Егора примерно на полчаса. Молодой человек записывает что-то в свой телефон, затем кивает мне.

— Конечно, Кира Дмитриевна. Не волнуйтесь Егор под моим контролем.

***

Я спокойно разбираю вещи и, когда опять спускаюсь на площадку, вижу, что мой сынишка уже играет в компании трех девочек. Близняшек, внучек доктора Калинина, я уже знаю. А вот третью малышку я вижу впервые. Видимо, это и есть та самая Ириша. Черноглазая и темноволосая девчушка, удивительно похожая на моего сына.

Они словно брат и сестра. Интересно, кто ее отец? Неужели у Романа есть дочь?

Ревность злой кошкой пробирается в мое сердце. И пусть Рома мой муж лишь на бумаге, мне сложно представить, что у моего Чаровского есть другая семья.

«Брось, Кира, ты не имеешь никаких прав на Романа», — одергиваю я себя.

Конечно, за это время у него могли появиться жена и дочь. Хотя тогда Чаровскому пришлось бы развестись со мной. Но он почему-то этого так и не сделал.

Я стараюсь взять себя в руки, подхожу к дежурному воспитателю, сообщаю, что вернулась. Машу сынишке и осматриваюсь, решая, куда сесть. На одной из скамеек сидят две молодые женщины. Одна из них — Катерина Калинина, мама близняшек, а вот вторая темноволосая девушка кажется мне знакомой.