Алиса не выдала воспитателям, кто поджег библиотеку. Она выдержала все уговоры, манипуляции и угрозы, твердила лишь одно: «Это не малыши, это из наших. Не скажу. Не скажу». Только лучше от этого не стало. Павел Макарович вздохнул и применил воспитательные меры ко всей группе средняков, особенно к Ларе, Мирону и Долгоносику, ведь он был умный человеки мог вычислить поджигателей без свидетельских показаний. А чтобы отомстить выскочке, которая осложнила его работу, директор не наказал её, а наоброт, похвалил на общей линейке. Он знал, что стукачку будут бить, это тоже был воспитательный момент.

– Пожалела, что малышню защитила? – вкрадчиво, доверительно спросила Лара. – Конечно пожалела, можешь не врать. Сколько хочешь делай вид, что ты благородная, Святая Алисия, а я всё равно знаю, что ты трусливая маленькая шваль. Я тебя вырастила!

– Жила-была девочка, добрая-предобрая, – сказала Алиса, глядя ей в глаза, – а потом убила подругу и стала злая-презлая.

Лара длинно и презрительно усмехнулась, чтобы все услышали, что ей все равно.

– Да я злая была до твоего рождения, Лисуня. Ты просто тупая и не поняла.

Алиса промолчала. Голова уже не кружилась, в ушах не шумело, мелкий дрожащий страх в руках и ногах почти исчез.

– Подходим, народ, поактивнее, – буднично позвала Ларочка. – Щас будем приступать.

Они окружили со всех сторон, лишь Мирон остался стоять у двери в класс. Он только вернулся из СИЗО и лишний догон ему был ни к чему, но взгляд у него был довольный.

– Обвиняемой Святой Алисии предоставляется последнее слово, – печально сказала Лара, и даже когти сложила в молитвенный жест. Они были накрашены ярко-красным лаком, как на день рожденья. – Последнее слово перед казнью. Давай свой финальный анекдотик, дрянь, и после этого мы тебя накажем до кровавых соплей.

Алиса глубоко вдохнула, усмиряя дрожь. Она кожей чувствовала, как они близко, как напряжены их руки, сжатые, как пружины, ждущие сигнала, готовые ударить. Они дышали всё тише и стиснутее.

– Вы трусы, – глядя в глаза хищницы, сказала жертва.

Удар наотмашь по лицу обжег, как огонь.

– Бей! – крикнула Лара с ненавистью.

Воздух вокруг Алисы как будто ожил, затрепетал в последнюю секунду перед тем, как град ударов обрушился со всех сторон. Она успела только зажмуриться, изо всех сил потянуться далеко-далеко отсюда. И снова оказалась там.

Глава III

Параллект

Серые заросли раступились, Алиса вынырнула из леса и оказалась где-то. В ком-то.

– Ты вернулась! – воскликнул мужчина.

Вокруг толпились люди, которые с изумленными возгласами отступили из освещённой области в темноту. На лицах мелькали напряжение, жалость, сложная гамма чувств. Какая-то женщина потрясенно закрыла ладонью рот и пятилась, Алиса разглядела на её лице… благоговение?

Она вздрогнула, осонав, что находится уже не в комнате с полом из травы и ручьём, а совсем в другом месте. Старинный зал, низкие своды подземелья, спертый воздух и давящее чувство, что ты в глубоком каменном мешке. Вокруг громоздились ряды техники, уходящие в темноту, они едва заметно вибрировали и негромко гудели. Худой мужчина остался один в освещённом круге из больших агрегатов, остальные попрятались за ними, скрываясь в полумраке.

– Алиса, – донеслось шипящее, изломанное восклицание из темноты. Ему вторили другие:

– Она пришла!

Тихие возгласы, блестящие от восторга глаза, они произносили её имя, как молитву. Многие повторили один и тот же странных жест: коснуться плеча, вены в ложбинке локтя, вены на запястье. Этот жест был о смерти. Некоторые плакали, один человек сполз на пол, закрыв лицо руками.

Эти люди были странные, все до единого. У одного глазницы заполнены синто-гелем, а вместо глаз голову опоясывает сканирующая алая полоска. У другого фильтр на месте носа, у многих электронные кружева вокруг век, антенны и передатчики в головах, механические наросты на руках и ногах, накладки-дамперы на затылках. У самой худой женщины черный металлический позвоночник поверх одежды, а у самого массивного мужчины полный экзоскелет, и руки, и ноги. Все люди были худые, нескладные, одетые в почти одинаковую обтягивающую одежду светло-серых оттенков – и от момента, когда они разбегались в темноту, повеяло картинами Босха.

Алиса не знала, кто такой Босх и понятия не имела, что такое «аугменты», «дамперы» и «экзоскелет». Но находясь в разуме человека, для которого это были повседневные вещи, она с первого взгляда понимала их назначение и суть. Мужчина с экзоскелетом может пробить рукой стену или приподнять танк; человек-сканер видит все вокруг в разных спектрах; женщина с ворсистыми пальцами определяет химический состав любого предмета, которого касается. Аугменты как одежда или часы, только дают гораздо больше, но и снять их не так легко. Многие причиняют неудобства, даже сильные неудобства, некоторые ведут к болезням, уродуют внешность, но если хочешь работать и выдерживать конкуренцию – аугментируйся и уходи в нишевую специализацию, иначе никак. Все это пронеслось у Алисы перед глазами ворохом стремительных образов, которые она даже не рассматривала, а сразу понимала. Как воспоминания о чужой жизни. Разные образы слились в единое понимание, словно кусок чужой жизни вложили Алисе прямо в голову. Это было новознание. Маленькое и не особо значимое новознание, но сам факт того, что для этого явления у них есть специальный термин…

– Алиса, не отвлекайся! – быстро сказал мужчина, выводя ее из транса. – Это друзья, они здесь, чтобы помочь тебе. У нас всего десять минут, мне нужно научить тебя, как спастись!

«Третий глаз» у него во лбу прошелестел, и перед ними в воздухе появилась зеркальная фигура. Два мужчины напротив друг друга, настоящий и проекция – и, глядя на него, Алиса поразилась, как сильно изменился этот человек. Теперь его голова представляла собой зловещее нагромождение маленьких технических деталей, растущих прямо из черепа. Нечто вроде сетчатого шлема уходило в плечи и поддерживало этот пугающий металлический и пластиковый рельеф. Его носитель выглядел измученным и больным человеком.

– Что вы с собой сделали? – вырвалось у Алисы. В ту же секунду голограмма напротив них изменилась: вместо мужчиныв воздухе повисла и заговорила цветная трехмерная Алиса. А когда она замолчала, проекция опять сменилась на него.

Они так сделали, чтобы мы оба могли говорить от своего лица и при этом видеть друг друга, поняла девочка. Так и вправду было лучше, но происходящее стало ещё более безумным.

– Не переживай за меня, – ответил мужчина, и слабая улыбка искривила бледные губы. Он тоже в какой-то степени чувствовал эмоции и мысли Алисы, их ощущения пересекались и им было проще понять друг друга. – Тело лишь ресурс, и я использую свой наилучшим образом. Мы подготовились к этому разговору, подключили дополнительные системы. Сняли почти всю нагрузку с твоего мозга и перевели на мой. Теперь ты сможешь пробыть в моём разуме дольше. Предположительно, десять-двенадцать минут.

– Я ничего не понимаю! Кто вы? Почему я в вашей голове? Это бред?.. Я схожу с ума, чтобы спрятаться?

– Я Гектор. А ты Алиса, и ты не сумасшедшая. С твоей точки зрения, мы находимся в будущем. Ты из 2020 года от Рождества Христова, а сейчас 2330 год. И с нашего предыдущего разговора, который для тебя состоялся пять минут назад, для меня прошло шесть лет.

Изумление, неверие, волнение – чувства Алисы стиснули ему грудь. Руки мужчины судорожно сжались, но какая-то деталь внутри его тела легонько щелкнула, мышцы расслабились и дышать стало легче.

– Вы услышали мой зов, потому что вы киборг-телепат из будущего? – Алиса пыталась сложить всё происходящее воедино одной фразой.

– Нет, – улыбнулся мужчина. – И степень моей аугментации вряд ли имеет значение, ведь это не я привел тебя сюда. А ты сама нашла меня и пришла. Снова.

– Как?!