– Приятно слышать, – кивнула сестра Богемия. – Но что насчет ловли жемчужниц ученицами приюта?
Доходы от жемчужниц много значили для приюта: Алиса знала, потому что сама заработала много денег. Раньше она гордилась этим, но сейчас ей стало неприятно. Для нее, узнавшей жемчужниц так близко, Искательница справедливости словно спросила: «Ничего, что мы продолжим разводить сквиггов на кладбище, мертвым ведь это не помеха? А нам так нужны деньги для воспитания девочек!»
«Вот о чем фраза из учебника сестры Верниты: «Справедливость далеко не всегда означает добро» – мрачно подумала девятнадцатая.
– Это вопрос к профессору Тамнику, – бесстрастно повторил майор, убирая совсем съежившуюся папку в нагрудный карман и поднимаясь. – Он сможет ответить вам несколько дней спустя, когда проанализирует все факты.
– Будем ждать, – спокойно кивнула сестра Богемия. – Что ж, я провожу вас.
Алиса собиралась вставать, но вдруг она заметила, что Тамник бросил на нее мимолетный задумчивый взгляд.
– Профессор, простите! – тут же, не раздумывая, сказала она. – Я хотела бы еще поговорить с вами.
– О, – сказала Богемия, собираясь садиться на место.
– Забыл! – в ту же секунду с чувством сказал майор, словно фокусник, вынимая распахнутую папку из рукава. – Я же не осмотрел жемчужную мастерскую и лабораторию по сохранению нитей. Сестра, мне понадобится ваша помощь!
Богемии ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Выходя из комнаты, она обернулась и бросила на Алису предупреждающий взгляд.
«Будь осторожна», читалось в ее нахмуренном лице. Этот лозунг всем девочкам внушали с раннего детства. При общении с чужими, и с мужчинами в особенности, он принимал характер спасительной заповеди. Святая Диана плохо относилась к мужчинам, чему была посвящена отдельная глава в ее святой книге.
Дверь закрылась, наступила тишина. Алиса сидела напротив Джорджа Тамника, бородатого профессора лет сорока пяти, и видела, как тот в задумчивости смотрит на нее.
– Ты не хочешь спросить меня о чем-нибудь? – наконец проговорил он.
Алиса очень хотела. У нее было столько вопросов без ответов!.. Но нелегко решиться и задать их, получив неожиданное разрешение. Привычное «Будь осторожна» висит над головой, будто сестра Богемия собственной персоной молчит за спиной. Алиса покраснела, затем побледнела, но все же переборола этот навязчивый призрак.
– Что будет с жемчужницами? В смысле – им грозит… вымирание?
– Выживут, – уверенно ответил Тамник. – Это древняя раса, и она не просуществовала бы десятки тысяч лет, если бы не имела дублирующих механизмов. Раса, продолжение рода которой поставлено на одну-единственную особь – мертвая раса. Любая случайность, вроде появления человека – и жемчужницы мертвы. Естественно, у них имеется защитный механизм от случайностей.
– Какой? – спросила Алиса, довольная тем, как уважительно и уверенно говорит профессор о ее жемчужницах.
– Запасная королева. Сотни запасных королев. Если что-то случается со старшей, в путь выпускается следующая. Думаю, королевы с потомством гибнут не первый раз. Как оказалось, в Авалонском центре геологических исследований зарегистрированы области высокой степени эрозии… в разных местах континента. Раньше ваши геологи считали, на них воздействовали многолетние сильные ветры. Теперь ясно, что случалось там тысячи лет назад.
– Значит, – в горле у Алисы стоял ком, – новая Королева уже в пути.
– Об этом доложат чуть позже. За колонией жемчужниц ведется постоянное наблюдение со спутников. Мы полагаем, что с момента гибели должно пройти около двух суток, прежде чем новая Королева будет готова к путешествию на юг.
– Почему они живут то на юге, то на севере?
– О, это очень интересный феномен, Алиса, – в голосе профессора Тамника вновь послышались уважение, и даже некоторый трепет. – Мы уже четыре года изучаем структуру колонии и способ их размножения. Все из-за здешней атмосферы. Авалон – необычная планета. Она довольно молода, и жизнь развилась здесь быстрее обычного. Куда быстрее, чем, например, на Земле. Ты хорошо знакома со здешними растениями и животными, да?
– Немного знаю, – ответила Алиса осторожно.
– В любом случае ты в курсе, что Avalonis abelia grandiflora… о, прости – абелия-крупноцветка при попытке ее сорвать выделяет сильный дурманящий газ. Пурпурный кустарник плюется ядом, а птиц, мышей и насекомых подманивает запахами пищи. Мраморные лисы выделяют феромон ужаса; алый сокол жалит искрами с крыльев – ну и так далее.
– Конечно, знаю! – энергично кивнула Алиса. – У меня на спине есть шрам от кислоты, я в детстве не послушалась и сунулась в запруду к смолистым бобрам.
– Вот именно, – согласился профессор без улыбки. – И так здесь все: почва, вода, животные, растения. Все обладает свойством выделять химические вещества, или сложные органические ферменты, влияющие на среду вокруг. Это помогает животным и растениям выжить, защищает их или, наоборот, служит для них оружием. Авалон является планетой с повышенной активностью сложных химических реакций. Вся планета заполнена следами этих реакций, все живое носит их на себе. Естественно, в первую очередь атмосфера, ведь все уходит туда.
Алиса вспомнила, что «боль жемчужниц уходит в Небо».
– Скажу тебе, что процент содержания этих активных органических веществ в воздухе достигает в некоторых местностях 4 процентов, и это очень много.
– Но… почему же мы нормально дышим?
Профессор Тамник улыбнулся, явно довольный, и ответил:
– Потому, что жемчужницы очищают небо. Они живут одной обширной колонией, вытянутой в полосу. И в ареале около восьми с половиной тысяч миль в длину собирают для своих коконов пораженный ферментами воздух. Очищают его от многих примесей, пылей и присущих авалонской атмосфере микрочастиц драгоценных пород. Естественная очистка не дает растениям и животным задыхаться от собственных химических выделений. Этот механизм очень интересен. Жемчужницы здесь выполняют роль зеленых растений на обычной кислородной планете. Одних деревьев Авалону не хватает, да и сами растения частенько выделяют больше, чем очищают. И потому жизнь жемчужниц, по смыслу, тот же самый фотосинтез. И именно поэтому островные колонии Авалона приходится защищать куполами – там не обитают жемчужницы, и человеку почти невозможно дышать.
– Здорово! – в Алисе невольно поднялось восторженное ликование. Все совпадало с тем, что она увидела и почувствовала, когда соединилась с Королевой с помощью Большой Верад. В груди от этих слов становилось тепло. – Но почему им нужно перелетать с места на место?
– Потому что развитая колония жемчужниц очищает небо быстрее, чем оно загрязняется. Примерно за столетие небо очищается от значительной части примесей, и жемчужницам становится все труднее собирать облачные коконы, да и просто питаться. Когда Мать северной колонии чувствует, что настало время сменить среду обитания, жемчужницы всего поколения дают свои родительские споры юным Королевам. После этого жемчужницы в колонии больше не размножаются. И одной из Королев предстоит основать новую колонию, а всем остальным – тихо угаснуть здесь от старости, и предоставить воздуху севера набираться нужного количества ферментов, пока раса жемчужниц живет и развивается на юге, в благодатной среде.
– Теперь все становится понятным, профессор, – тихо сказала Алиса, улыбаясь и глядя серебряную нить пальцами. Правда оказалась очень красивой. – Но что же мне делать… с ними? – она показала руку.
– Я думаю, совершенно ничего, – пожал плечами Джордж Тамник. – Королева, конечно, спасла своих детей. И… погодное явление было остановлено. Но на этом инцидент исчерпан. Выпускать их в Авалонское небо от тебя не требуется. Ведь Королева с нитью точно таких же спор отправится в путь уже завтра. Основать колонию может только одна мать. Иначе жемчужницам грозит перенаселение и смерть от голода. Если две группы спор активируются в одно время на той же территории, одна из них полностью угаснет – сработает природный механизм самоограничения численности. Поэтому новая Королева отправится в путь, преодолеет его, и рассеет в воздухе на юге свои споры. А ты останешься здесь, с ними, что совершенно справедливо. Ведь ты и рассеять-то их не сумела бы, – он улыбнулся.
