Почему-то в этот момент я думал уже не о Маше. Не про списки, не о шумихе, которую мы сегодня устроили в интернете. И не про анонима — я пытался уговорить себя не нервничать из-за Муратова. Насколько долго он её успокаивал? Вышел вообще из её комнаты, или они до сих пор вместе общались?

Ну я же не мог войти в её спальню и проверить…

— Господин! — в дверь раздался нетвёрдый девчачий стук. — Можно я войду?

Я поторопился накрыться простынёй и напряжённо приподнялся на кровати. Какого чёрта она сюда притащилась ночью?

Пребывая в несбыточной надежде, что Никольская одумается и уйдёт, я промолчал.

Значит, он её комнату точно очистил от своего присутствия. Мне слегка полегчало.

— Я знаю, что ты не спишь, я прочитала твой пост!

Может быть, уже и сплю!

Тыкнув телефон на левой стороне кровати, я убедился, что прошло полчаса с момента публикации. Экран оказался завален уведомлениями, но вчитываться не хотелось.

Это была бы не Ева, если оставила меня в покое. Девчонка толкнула дверь и застыла на пороге, глядя на то, как я слежу за ней полуголый, сидя в простынях. Из коридора вырвался жёлтый, режущий глаза свет, и я сморщился.

Со временем разглядел. Она всё ещё была немного заплаканная, с рогаликами из волос, в серых шортах и, кажется, детской футболке с мультяшным котиком, обтянувшей её грудь. Зрелище не для слабонервных — то, как Никольская стремительно хлопнула дверью и поскакала ко мне в кровать, словно горная коза.

Девчонка запрыгнула на матрас. Я невольно выдохнул, стоило ей обхватить меня под рёбрами, и тут же оцепенел.

— Спасибо тебе большое! — мало разборчиво пробурчала она, уткнувшись тёплым ртом мне в ключицу.

Но я понял. Как задержанный на месте преступления, остался сидеть с поднятыми вверх, неприкаянными ладонями.

Неизвестно, занималась ли когда-то девчонка единоборствами, потому что застала меня врасплох своим удушающим захватом. Её когти впились в спину, мягкий бюст врезался мне в живот, а горячие руки перетянули туловище, не позволяя воздуху проникать в сковавшие лёгкие.

— Ты спас меня! — не унималась девка. — Ты видел, что они пишут теперь?

Ева оторвалась покрасневшим лицом от плеча и задрала голову, пристально заглядывая в мои ошарашенные глаза.

Ну, вообще-то… Да, спас, но! Ведь от этого зависел и успех общего сингла. Зря она это…

Единственное, что я смог — громко сглотнуть слюну.

Никольская была настолько невыносимо, испытующе близко, что у меня начало гулко пульсировать между ног. Едва ли уместно возбуждаться после рассказанного ею сегодня.

— А ещё… Я хотела извиниться, — продолжила она, вжимаясь в меня сильнее. Хотя уже было некуда.

Очнись, Господин. Тебя обнимают, как крысу удав, а ты и рад.

Мои ладони неконтролируемо дрогнули, и я, кривя улыбкой, боязно опустил руки девчонке на лопатки.

— Прости за тот поцелуй. Пожалуйста! Я не думала, что для тебя это действительно так… Важно. Прости, — засипела Ева.

Чёрт! Что она вытворяет?

У меня были определённые нехорошие мысли на её счёт. Но Никольская уже не единожды кардинально меняла моё мнение. Сейчас — даже в лучшую сторону, а это просто ужасно!

— Зачем ты это сделала? — решил я уточнить и сам не заметил, как невесомо погладил девчонку по горячей спине. Под руку попалась прядь её густых волнистых волос, выбившихся из причёски.

Больше интересно, зачем мне это спрашивать…

— Не знаю, правда, — Ева помолчала.

Её грудь стала вздыматься от отяжелевшего дыхания.

— Ну… Может, это глупо. Просто захотелось… Поцеловать тебя, молодого парня.

Во рту пересохло. Мне стянуло кожу от крупных мурашек, и я сразу понял, что девчонка почувствовала это под своими слегка зашевелившимися ладонями. Её подушечки пальцев принялись поглаживать спину, нащупывая признаки моего загубленного самообладания. Она поняла…

С усилием выпутавшись из её тёплых объятий на холодный воздух, я откашлялся и отодвинуться на край.

— Ты меня извиняешь? — откровенно произнесла Киса.

Её желтовато-зелёную радужку поглотил чёрный зрачок.

— Извиняю, — прохрипел я огрубевшим голосом. — Иди к себе в комнату. Пожалуйста.

Плохо. Всё очень плохо…

— Можно я посижу ещё немного с тобой?

Я поперхнулся.

— Нет.

Только не это…

— Ну пожалуйста! Немножечко!

26. Последний день на Земле

Дорогие мои! Ваш автор задержался, но сделал: D Это того стоило, я не могла отпустить Вас на выходные без сладенького. Буду рада обсудить с Вами проду в комментариях! А также, вступайте в мою группу в ВК, где теперь регулярно появляются интересные посты о Господине! Ссылка в графе "обо мне". Приятного прочтения!

***

— Можно я посижу ещё немного с тобой?

Я поперхнулся.

— Нет.

Только не это…

— Ну пожалуйста! Немножечко! — у девчонки умоляюще сдвинулись брови. Не капризно даже, а жалостливо, как будто, если я откажу, она реально свалит.

И правда. Без макияжа и хитрых прищуров, с чистым лицом она не была похожа на роковую соблазнительницу. Обычная молодая девчонка. Ну… Нет, не обычная, конечно. Симпатичная и светлая, словно из русских сказок.

Как только её родакам в голову пришло сбагрить дочь на попечение старикану?

— Ладно, — обессиленно вздохнув, я закатил глаза и поджал губы. Она одухотворённо заулыбалась. — Мне всё равно не спится.

Не успев толком порадоваться, девчонка обхватила свои ноги, сжавшись в комок возле изголовья, и нахмурилась.

— Господин… Это из-за меня? — Ева стыдливо прикусила губу.

Я чуть не захлебнулся слюной. В смысле… Что за самомнение? Считает, я об этом грёбанном поцелуе всё время думаю?

— Я всё испортила? Сначала интервью, потом блог анонима… Всё не так, как ты планировал?

Чёрт, она про журналиста! Я поубавил агрессии во взгляде, которым уничижительно прицепился к девчонке, и облегченно выдохнул.

— Не знаю. Завтра будет видно. Нет смысла теперь париться, что сделано, то сделано.

Мы оба заткнулись, неловко переглядываясь с противоположных концов кровати. Ева в моей постели… Я предпочитал держаться подальше, но не мог совладать со взглядом, мелькая то по её невинному личику, то по промежности в просвете согнутых худых ног.

— Кхм… Значит, ты до сих пор замужем? — шипящая тишина не давала спокойно дышать.

Поэтому я начал судорожно думать, чем бы отвлечь девчонку.

— Да, наверное, по их законам, — забавно. Она даже не знала наверняка. — Но наши законы тот брак не признают, потому что я не предоставила документы. В российском паспорте у меня нет штампа. А возвращаться в Бельгию я не намерена, да и въезд мне туда закрыли благодаря бывшему мужу.

Я, конечно, уже понял, почему она умолчала всю свою личную жизнь на интервью. Хлопнул себя по лбу, зачесал пятерней ещё влажные волосы и прикрыл рот ладонью.

— А у тебя там живут родители?

— Нет. Тогда они жили в Германии, сейчас не знаю. Также, где-то в Европе, наверное. Мы не общаемся уже года три. С тех пор, как я сбежала.

Понимаю.

— Значит, и петь ты научилась за рубежом?

— Да.

Это было слышно с самого начала, она перещеголяла меня на записи. Господин-самоучка Кисе не конкурент. Но ей об этом из первоисточника знать не обязательно.

Я понимающе кивнул, не находясь, каким ещё вопросом заполнить неловкость от молчания, и отвернулся к окну.

— Так… Когда я смогу снова исполнить свою часть контракта? — надломлено произнесла девчонка.

— Что? — не веря своим ушам, я ощутил, как мышцы и челюсти напряглись.

Из-за лунного света у меня слегка потемнело в глазах. Разве ей не хочется завершить этот дрянной день без грязи? По-моему, и так её хватало.

— Ну… Ты… Не закончил в прошлый раз, — смущённо залепетала она. — Может быть, сейчас?

От одного только предложения Кисы меня пробило ознобом. По спине снова разошлись мурашки, а член заныл, начиная твердеть. Я сглотнул и медленно обернулся.