– Это не всегда работает, – ответила она, – авторитет вашей “крыши” высок недостаточно, чтобы сидеть сложа руки. Я полагаю, ребята, следящие за деятельностью вашего подопечного, в курсе, что у него за “крыша”. И, раз их интерес это не остужает…. То сами можете сделать выводы.

– Охрану нужно снимать, – буркнул третий парень, к которому так и просилась кличка “Бугай”

– Шкаф, – многозначительно-предостерегающе произнёс Макс

– Годиться только для того, чтоб в него одежду вешать, – продолжила Дикая как ни в чем не бывало, старательно проигнорировав недовольный взгляд вышеупомянутого товарища, – для хорошего бойца нужны регулярные тренировки, так что поехали в лес, – она встала достаточно энергично, но сдержанно – или… мы должны здесь сидеть.

Девушка, кося глазами вверх и вправо, показала пальцем в потолок, заставив парней засмеяться.

–Да нет, – пояснил Шкаф, – только к семи приехать надо. Ну, ещё предупредить желательно.

Она и предупредила, попутно прочитав нотацию своему работодателю. Такие действия можно было бы считать опрометчивыми, но у Дикой были свои козыри и свой подход.

Никто об этом ещё не догадался, но с этого дня у вполне рядовой фирмы появился в рукаве настоящий козырной туз – человек, умеющий воевать на порядок лучше оппонентов.

Удачливый бизнесмен раздумывал над идеями, которые подбросила ему Дикая, а она тем временем сажала ребят в одну из машин фирмы, подгоняя водителя ехать побыстрее – ей и самой хотелось вновь подержать в руках оружие.

Уже через каких-то сорок минут она учила ребят стрелять, попадая в цель. Просто стрелять они всё-таки умели…

Дикая с удивлением отметила, что парни оказались хорошим материалом. Правда, в первое время удивлённо ахали и охали, глядя, как она легко и привычно держит пистолет, как стреляет («лучше, чем моя баба морковку в салат строгает»– сказал Коля, прозванный Ником) и как двигается в критические моменты. Они не пытались соперничать или задирать её, чего Дикая и ждала, и опасалась, просто восхищались ею.

“Поговорить” с ней пришли только в конце недели. Чего ждал таинственный (Дик специально не выясняла личность) мистер “крышеватель”, было совершенно не понятно. Был он слегка обрюзгшим, довольно полным, но всё еще сильным мужчиной лет пятидесяти. Она моментально сообразила, что он не офисный сотрудник, а из тех, кто просто покрыл былое великолепие физического развития слоем жира.

Она неспешно поднялась из-за стола, приветствуя гостя и проглатывая недовольное “мне пришлось вас долго ждать”. И он не разочаровал, даже наоборот – категорически сломал все шаблоны, заготовленные Дикой к этому разговору. Чёрт возьми, она даже опросила кучу лоточников, чтобы понять новую систему “крышевания”! Не говоря уже о разговорах с ребятами на тему “как это работает”. Всё продумала, положила в ящик стола красивый внушительный ствол, изучила собственноручно составленный словарь бандитского жаргона, а он… попросту съехал на столь привычные ей рельсы.

– Они менты, – отрезал он, бросив ей на стол бумажный скоросшиватель с советских времён. И посмотрел со значением, как будто и знакомы они сто лет, и вопрос, с которым он пришел на повестке дня главный и единственный.

Ей фраза ничего не сказала, но Дик, привыкшая к таким отчетам, не стала начинать с расспросов, а раскрыла папку в поисках поясняющей информации.

Содержимое на полноценное досье не тянуло, скорее на что-то, что человек, привыкший собирать эти досье, сделал для себя, а не на показ. Некий текст, документы, куча никак не скреплённых разнокалиберных фото, среди которых она узнала двух товарищей в спортивных костюмах, которые шпионили за её шефом.

– И ты мент, – спокойно констатировала она, оторвавшись от папки.

– Бывший, – ничуть не смущаясь, пояснил собеседник. И продолжил, всё так же экономя слова и сообщая правильно расставленными паузами и интонацией куда больше информации, – И ты. Понимаешь почему ЭТО принципиальный момент.

– За нами больше не стоит Государство, – она ответила, как школьница на уроке и сложила руки на столе, подчёркивая образ, – Я оценила заход, и, честно, немало удивлена и даже по-хорошему впечатлена таким подходом, но давайте всё-таки поговорим как люди, без этих игр. Раз вместо лобовой атаки вы предпочли работать по моей наводке, да ещё и принесли отчет по результатам, то, кажется, мы на одной стороне.

– О! Не совсем. Симпатии я не питаю и лишь решаю свои проблемы. Ты очень нагло полезла в чужую игру и ждала агрессивного ответа, которого и заслуживаешь, по правде говоря. Но, боюсь МНЕ ты не по зубам. Конечно, кроме Я, есть ещё много других Я, но дешевле было бы договориться собственными силами.

– Ты хочешь предложить не сражаться за эту компанию?

– И уйти с ребятами дальше, в той же должности, с тем же коллективом. Ну или с другим. Если тебе конкретно важен подопечный, то и за его жизнь можно поторговаться. Если он не будет костьми ложиться за нажитое.

– Он мне не интересен, – она откинулась на спинку стула, чувствуя себя гангстером из приключенческого фильма, – но и ваше предложение тоже.

– Пятьсот, – небрежно бросил он, видимо, полагая что дело в деньгах

– В день? – лениво “удивилась” Дикая.

– В чём твой интерес здесь? – не стал тратить время на бессмысленный торг собеседник

– Не деньги, не секс и не власть, остается?

– Идея, – оппонент поскучнел, – Но, если я заберу своих ребят, ты всё равно проиграешь. Какой бы крутой не была, нельзя успеть везде.

– Это верно, – она кивнула, соглашаясь, – но вы можете рискнуть. Получите хороших бойцов и потеряете опасных конкурентов.

Он молчал непривычно долго, было видно, что и в самом деле раздумывает. И правильно, выигрывает не тот, кто рискует, а тот, кто откусывает куски по зубам.

– О моём решении вы узнаете, – ответил тот и покинул кабинет.

В дальнейшем лично они не виделись, и никак данный товарищ в её работу не вмешивался. Она только получала крохи информации от ребят, о том, что сказал и сделал “Шеф”. Человека, взявшего на работу Дикую они между собой, называли подопечным, а при нём чаще обтекаемо – начальник.

На новом поприще все удавалось неожиданно легко. Дикая уже проходила этот путь однажды, и могла позволить себе сравнительный анализ. От этого ей было и легче, и тяжелее одновременно. С большим азартом парни попадались на её провокации, даже самые грубо сработанные и необдуманные.

Недолго пришлось ждать первой драки, Дикая даже не успела её подготовить. Она началась, как спарринг, вышедший за рамки тренировочного. Девушка легко нейтрализовала Ежа, оказавшегося самым сильным и опытным из них – ей даже не пришлось искать лидера, выделившегося столь явственно.

Он единственный из всех имел представление о войне, и то благодаря службе в армии. Нет, даже не контракт, чего так боялась Дикая и на что она так страстно надеялась. Обычная служба по призыву – настоящих, профессиональных военных среди ребят не было.

Уважать Дикую ребята стали после первого же вооруженного столкновения – жалкой пародии на самые простые её операции. К тому же вовсе и не спонтанного, а тщательно спланированного.

Дик изучила скоросшиватель до последней запятой и нейтрализовала лиц, представляющих для неё опасность в связи с должностью и знакомствами. По большей части это было не физическое устранение, а банальная подстава.

Делать такое она не умела, и сама видела, насколько вся её работа шита белыми нитками. Но ленивая система и не расследовала толком ничего такого, из чего извлечь выгоду было нельзя. Так что долго ждать звонка в дверь и переживать о том, какая она преступница, девушка не стала. В конце концов, она не сделала ничего плохого, и даже немного помогла ССБ с их обязанностями.

Дик исходила из худшего варианта, осторожно дёргая за ниточку этот клубок, и была готова встретиться с полковниками и генералами при должностях. Но оказалось всё куда проще. Два участковых и один следователь по особо тяжким.