Который раз убеждаюсь. Природе, какой бы живой она сама не казалась, отдельные жизни безразличны.
На краю раны, где шея должна была продолжиться головой, только бледно-серое рваное мясо, и лоскуты кожи. На одном из них болтается ухо с клочком волос.
Головы нигде не видно. В провале родника лишь темень, как в омуте.
Продолжаю осматривать труп.
Ноги оказались тоже сильно раздуты, сначала не сразу обратил внимание.
Тело совершенно голое, но это от того, что тряпки порвались о старые корни, пока я его вытаскивал.
Гематом и порезов тоже не видно, кожа, если можно так выразиться, идеально чистая.
Думаю, и не заметил бы ничего. Достаточно небольшие травмы, даже у мертвого орка исчезнут, заживут. Тело ведь не сразу умирает. А с такой бешеной регенерацией, и исцеляться способно. Частично. Однако, без тока крови, этого происходит крайне медленно.
Руки, запрокинуты вверх, в едва-едва неправильном положении. Мышцы все ещё крепко держат их на месте, но мы проверим.
Взял за руку и убедится, что ниже плечевого сустава обе руки имеют неестественную подвижность. Значит, сломаны.
Нет, я безмерно рад, что кто-то так приласкал орка, Но откуда здесь быть магам? Он бы точно зашёл в Околицу, пополнить запасы.
Едва заметная ссадина на шее со стороны уцелевшего уха.
Омлет водой. Будто полосочка.
Очень не хочется касаться, в боязни подхватит какую-нибудь трупную болезнь, но это необходимо.
Чуть надавил. Будто кода в этом месте едва заметно проминается.
Эх.
Запустил пальцы со стороны мяса, заставляя вспучиваться на месте малой царапины.
— Будь ты не ладен орк, не мог другим мучительным способом сгинуть?
На его шее имелись два одинаковых разреза, как от прокола острых зубов. Не заросли они лишь потому, что в этом месте кожа была оторвана от мышц. Тот кровосос, что оторвал ему голову, свернул ее набекрень и потянул в сторону.
— Вампир. — В этот раз это был настоящий вампир. Только такой лижет обладать столь чудовищной силой, чтобы голыми руками удавить могучего орка и с лёгкостью оторвать ему голову.
В подтверждение моих слов, тело икнуло.
Я вовсе не испугался. Тела мертвецов часто подергиваются, особенно, если померли не от старческой немощи.
Краем уха уловил треск.
Быстро вскочил на ноги, побежал в сторону коня, скинул сбрую с сука.
Спину обдало ошметками кишок и дерьма. Орк даже после смерти не смог нормально проспаться, чтобы сейчас не заляпать все вокруг.
Его кишки висят на дереве. Конь рвется из рук, пришлось его успокаивать, и даже стреножить.
Пузо зелёного чудовища лопнуло, разбросав внутренности по сторонам.
Что-ж, ловить тут больше нечего.
Завтра в 7.00 последняя глава(такая же большая), в 7.15 эпилог(просто, для главы это слишком маленький объем, но объединять с предыдущим содержанием глупо — совершенно другое смысловое содержание).
Глава 27
Глава 27.
— Грязная это работа, орка тащить из болота.
Сказал я после того, как отмылся в этом же роднике. Руки обтер из баклажки с брагой, специально запасённой для случаев контакта со всякой заразой.
— Хотя, есть ещё одно дельце. — Из моей протянутой к краю грязи руки, выскочил очередной жёлудь, раскрываясь, и щедро одаривая маной. Если грань того, сколько я могу ее принять? — Есть. — ответил сам себе, вспоминая, как сгорал от нее же изнутри.
Жёлудь с лисичками лопнул, выпуская облачко спор, что сразу осели во влажную землю.
Странно, но пока ничего не увидел. Оно и понятно. Грибы раскидывают свою грибницу, и только потом начинают плодить.
Последний раз взглянул на родник. Пожалуй, в этом году им пользоваться нельзя. Если голова в этом омуте, то в воде трупный яд. Поэтому, по-быстрому соорудил крестик из палок, воткнутых наискось.
Этот знак, известный для всех окрестных поселений. Означает он смертельную опасность. Обычно, ставим такие перед болотами, маскирующимися под поляны с сочной, но низкой травой, либо очень высоким мхом, будто в земле лежит зверь дикий, с необычайно густой, но растительной шерстью. Под такими даже родники скрываться могут.
Оглянулся на орков, что стояли смирно недалеко от коня. Ещё раз на родник.
"Рука-лицо". Не привык пока к сторонней помощи немертвых. Они ведь, по сути, теперь мои слуги. А ведь значительно упростил бы свою работу. Хорошо хоть, веревка целой осталась.
Запрыгнул на коня, продолжил свое осторожное путешествие.
Вперёд отправил мага, а в тылы — война. Они оба потеряли в скорости реакции, и, наверное, в силе, после поднятия. Но могли двигаться все ещё за пределами моих возможностей.
Мои характеристики сейчас перешагнули цифру 35 и равняются… 36. Да, именно столько. Максимальными все также значатся 50 единиц.
Почему застопорилось?
Две недели было достаточно, чтобы обдумать причины.
Она оказалась одна. Возраст. Да, я уже считаюсь мужчиной, но мне еще и до 20 далеко. Слишком юн, чтобы быть на пределе своих возможностей. Но, если брать в расчет, что, все же, большинство людей не доживают и до 40, а ребятня до детородного возраста, обычно и вовсе доходит только своей третью от общего количества, то можно предположить, что архонты к 30–40 годам только в силу входят. У эльфов и вовсе не буду задумывать.
Детишек же у эльфов и вовсе никто не видывал столетиями. А они у них точно бывают. Не взрослыми же рождаются? Однако, по какой-то причине, эльфы не плодятся так, как люди.
Кстати говоря, в книгах Боромира о постоянных войнах даже среди архонтов говорится. А уж противостояния эльфов обычных с высшими, с орками, и говорить нечего.
Думается мне, не будь этих войн между могучими расами, людей бы давно поглотило одно из племен.
Свой вклад в равновесие вносят и другие расы, а также монстры.
"— Земли огромны, — говаривал мой отец. — Но не бесконечны."
Однако ж, я только в окрестностях родных краев встретил уже 4 вида нежити, и 1 типа монстров — оборотня. Вампиров можно условно приписать к расе. Сам же — некромант. Как и истинный вампир, достигающий этой своей истинности, перерождается. Святоши — это скорее, низшие упыри, слабо контролирующие свои позывы. Опасны, определенно, но не неуязвимы. В кого же перерождаются некроманты? Буду надеяться, что во что-то, близкое к эльфам. Иначе — не хочу. Пусть буду рождаться вновь и вновь архонтом, пока не найду пути становления эльфом.
К чему мои опасения?
Та давняя, очередная война магов более 800 лет назад была первой войной и с нежитью. Но вовсе как с моими, немертвыми. А зомби. Те, в чьих жилах вовсе не осталось жизни. Вроде должны быть одинаковы? Но немертвые — это лишенные воли и большей части разума существа. Те, кого успели воскресить сразу после смерти. И разной сохранности. Собственно, это я обнаружил экспериментально. Думаю, людей так поднимать может и вовсе не получиться — не хватит их скорости обмена веществ. Орка же, чтобы убить — нужно задержать лезвие в сердце надолго. Не вырви я душу первому — не смог бы никого убить.
Так, о чем это я? Определенно, прогресс в моем разуме положительный, я меньше отвлекаюсь на сторонние темы.
О зомби, вот. Зомби — это что-то связанное с псевдовирусом живучести зерга. Плоть зомби очень ядовита, даже продолжительное прикосновение может вызвать заражение. А просто контакт — покраснение, а то и загноение, казалось бы, чистого участка кожи.
Эволюционировавшие зомби могут существовать, сгнив почти до основания скелета. А вот, чтобы им восстановиться — нужно иметь хоть немного от пищеварительной системы организма. Наличие рта, либо кусочка пищевода — и их гнилая плоть будет вновь нарастать от попадания даже капель свежей крови. Если бы они могли поедать плоть просто прикосновением, то мир бы уже исчез. Ибо без пищи они существуют в жару неделю или две, в прохладные времена до пары месяцев. В холодные — сохраняются до теплых. И никакое зверье их не ест. Даже опарыши не выводятся на этой ядовитой плоти.
