Освиснув коней, едва успел схватить их за почти отвязавшиеся сбруи.

— Тише, тише. Всё хорошо.

— Успокаивая, поглаживая обоих по шеям, прислушивался. Лес затих. Птицы и насекомые замолкли, тоже слушая опасную округу.

Бум! Новый удар. Да что такое! Благо, по-слабее предыдущего. Стоит пойти в обход. Что-то неладное там происходит.

Глава 25

Глава 25.

Снова оглушительная тишина. Только шелест и легкий скрип. Оглянулся к воде.

Ствол ивы уже с меня ростом. Свежие листочки раскрываются.

Через пару шагов вылазит еще один росток. Вот она какая, ива подземная.

Одна маленькая веточка наклонилась к земле. НА месте сгиба полезло несколько ярко желтых корешков, и с небольшим хлопком отстретилась в воду.

— Замечательно.

Уже через неделю юное дерево засеет всю округу до соседних деревень.

Идти через неухоженную часть леса было очень плохо, но дальше пошли звериные тропки, кустов чуть по-меньше. И кое как, к вечеру, мы выбрались на открытое место.

Животинам захотелось порезвиться, но не время. Впереди большое поле, а сразу за ним болотные кочки.

Сумерки плавно окунали мир в таинственность. Это не лес, где зашедшее за облако солнце сразу делает сень деревьев одной сплошной серостью.

Лес кончился, ноги пока уверенно ступали, но копыта уже вязли. Вбил кол в землю, стреножил коней. Осмотрел округу. Ни жужлёнка. ТОчнее, именно жужлёнков море. Лезут и в нос и в уши. Надоедливая мошкара. Похоже, начав эволюцию, я и вкуснее стал.

Достал размятую в масле полынь, натер руки, шею и лицо. Ладони вытер о волосы. А то копошатся в них, аки вши.

Глаза защипало, но потерплю, это лучше, чем глотать насекомых и вытаскивть их из естественных отверстий.

Разулся, снял портки. Глый зад прикрывает длинная рубаха, ставшая, пожалуй, слишком короткой, чтобы действительно его прикрыть. Взял ровно одно семя — кипрея зернового. И котелок.

Всё-таки решил полностью раздеться, ибо до воды добираться пришлось по пояс в грязи и мелких листочках водорослей.

Котелок же использовал на всякий случай как поплавок, чтобы не утонуть. Это было бы глупо. Заодно бурдюк для воды на сколько получилось — надул и залил крышку воском от обычной свечи, подвязал его вокруг пояса веревкой. За щекой держу желудь с семенем кипрея.

Уф. Вот и вода.

Вытолкнув языком желудь из-за щеки на ладонь(даже не подумал о том, чтобы просто плюнуть им в воду, но и грязными руками в рот не полезешь — болотной лихорадки только не хватало.

Семя опустил рядом с собой в грязь. Идеальное место.

Скорлупа лопнула прямо в меня в руке, снова обжигая маной. Корешок зашевелился и я убрал ладонь. Второе дело сделано.

Набрал воды в котелок. Раз не тянуло по пути ко дну, значит, можно и воды с собой прихватить.

Как добрался до своей скотины, посмотрел на седло, на себя, чернее ночи по пуп. На рубаху в правой руке, на котелок в левой.

Аккуратно положил все на землю и стал обтираться об траву, а после использовал пучки в роли мочалки. Воду пока не тратил — толку то от столь малого количества.

Снова перешел поле. Нарвал сухих веток, развел костер, все еще тряся мужскими раздумьями, поставил кипятиться котелок.

Немного вылил кипятка на рубаху. Едва та начала остывать — стал обтираться отваром ромашек и других луговых трав, стараясь отбить запах облота. Вышло не очень. Несмотря на сохранившийся душок гниющих водорослей, в штанах я стал чувствовать себя комфортнее. Я, определенно, подрос. Эх, и рубахи запасной нету. Но, лучше уж поехать так, чем потратить последнюю воду. Ошпарил горлышко бурдюка кипятком, отчего воск и грязь с него сразу сошли. Сколько смог — выпил из котелка. И удалось наполнить баклажку до половины.

Конь уже третий раз оплодотворяет лошадь. Хорошо. Новая жизнь, это всегда прекрасно.

Скакунов снова стреножил. Бережно сгреб угли в сторону и прикопал их, чтобы не устроить пожар. Сам же лег на прикрытое одеялом кострище. Одеялом Боромира накрылся.

Мой тяжелый вздох завершил этот день.

Закрыл глаза-открыл. Утро. Вроде выспался, а такое ощущение, что и не спал вовсе. Да и утро какое-то прям слишком ранее — туман, а солнце ещё макушек деревьев не коснулось. Но все же, уже светло.

И первое утро в новом теле. Будто и не ел вчера. Нужно возвращаться в Околье. Вот ведь игра слов. Околье(город, в котором я теперь живу) и Околица(деревня, откуда вышли оборотни, в ней Боромир подхватил заразу). Не удивлюсь, есил одноименных деревень и городов по миру много. Так путники могут забрести не туда и бед нажить.

Животные ещё спят. В любом случае, пока туман не сойдёт, надо оставаться на месте, иначе ноги себе ездовые мои переломают.

— Статус.

Малик. Человек, в процессе перерождения в Архонта. Индивидуальные направления — псевдовирус живучести зерга. Некромант.

Сила 25/50

Выносливость 25/50

Ловкость 25/50

Интеллект 25/50

Черными буквами. Стоило закрыть глаза и пожелать увидеть статус — они становились белыми за прикрытыми веками.

Дальше смотреть не стал.

Ясно почему такая слабость от голода. Телу катастрофически не хватает еды для роста параметров до моего максимума.

И ещё особенность — все параметры выровнялись. Будто так и нужно.

По-другому я и не вижу смысла развиваться сам. Бестолковый сильный и быстрый воин в первом же бою сам себе голову отрубит. А могучий маг должен и тело могучее иметь. На себе вчера испытал нагрузку большого количества маны.

Кстати. Опять придётся идти мимо древа. С голоду не подумал, что раз к болотам ушёл, то назад только одним путем дорога. Может, конечно, и удалось бы в обход через болота перебраться, но не факт. Да и животину оставить бы пришлось. Не вариант, в общем.

И, я, определённо, что-то ещё упускаю. Что-то, что произошло без меня. На пустой желудок вообще не думается. Того и гляди, кору с деревьев грызьть начну. В сторону опытных старался не смотреть. Не для того я потратил столько энергии на них, чтобы просто так взять и съесть.

Мы дошли до речки. Здесь она в два раза шире, но зато перга хоть чуточку положено, можно войти в неё с краю. Буераков здесь больше, но все ещё можно пройти с конями. Я остановился и с жаждой опустил голову в ручей. Напоили по очереди коней из котелка. Пока они стояли и мирно пищипывали листочки и срочную траву, я стою пояс в воде и немного бала учу зрязь в руке. Мутная вода привлекает рыб. Здесь их мало, но я терпелив.

Рывок. Брызги. Плотвичка с ладошку. И пузо раздавил, не рассчитал.

Пришлось вылезти на берег и ножом распотрошить.

Требуху взял в ладонь. И немножко грязи, чтобы рыба в мутной воде меньше беспокоилась, хуже замечая окружение.

Есть! Вторая. Чуть крупнее. Стоит потерпеть и поторчать тут.

Через полчаса измождённый голодом и продрогший, ведь малые глубокие речки всегда ледяные, снова налил воду в котелок.

Благо в луговых травах шанел несколько пучков дикого лука. Вот уж повезло.

Сижу напротив закипающей ухи. Трещат местами влажные дрова, бурлит вода и мой желудок.

Тяжелый вдох изголодавшегося тела. Только хуже сделал, ведь аромат пищи богов теперь у меня в лёгких.

Нашел лопухи, подумал, а не выложить ли рыбку на них и съесть. Особенно, единственная щучка на меня смотрела. Небольшая, юркая была, чуть не упустил. Но теперешняя реакция — свыше обычных человеческих возможностей. Дурень, мог и острогу сделать! Но куда уж голодной голове было думать. Да и ей попасть сложнее, чем руками то. Опыт надо. А я всю жизнь лопатой да вилами работал. Не особой ловкости нудно. Так что, к своей новой подв юности придётся привыкать. Но как известно, человек быстро ко всему привыкает. Особо к хорошему.

Снова вздохнул. На это раз разочарованно. Котелок уже опустел. Был бы язык длинный, вылизал бы. Очень уж вкусная уха получилась, но уж больно несытная. Я бы и ведро такое съел, а то и больше. Овощей бы ещё.