— Спасибо за сотрудничество. Но вы уверены, что это хоть как-то поможет, раз он сын какой-то большой шишки?
— На самом деле вряд ли, это просто для протокола. Заявление Вы не писали, так что не беспокойтесь, Ваши показания всё равно малоинформативны.
— А что, может быть причина для беспокойства?
— Нет, что Вы, это просто чистые формальности.
— Ну. хорошо
— Удачи, приятного дня.
— И Вам.
Кажется, я паникер.
— Кто там, Лютик?
— Дверью ошиблись.
— Идём в кино?
— На терминатора 14?
— Ага, его, говорят, полностью нейронка создала. Говорят, невероятно крут, брутален. Мрачен и прекрасен. А ещё главные герои секси.
— Что прям как я.
— Не, с тобой не сравнятся.
На кино мы чуть не опоздали. Как же хорошо, что у нас с Викой одинаковое либидо. С моим высоким это очень важно.
А киношка оказалась зачётная. Через пару лет актёры будут только оцифрованные, прогресс в этой сфере идёт семимильными шагами.
А сейчас — пора поспать. Вика уснула прямо на мне. Кайф.
Снова обогнал её в пробуждении. Та ещё соня. А может хочет, чтобы кофе готовил только я. Не зря же просыпается ровно в тот момент, как выключаю плиту. А мне и нравится за ней ухаживать. Нравится, что отношения мы начали быстро, страстно, а чувства стали раскрывать медленно. Влюбляюсь.
— Срочные новости. Аргониане новой волны, совершили очередной теракт. В этот раз жертвами стали пятьдесят студентов ВУЗ НИИ физики и технологий, так же погибло пять преподавателей, в том числе самый старый преподаватель университета…
— Чёрт побери.
— Что такое? Ты именно там работал раньше?
— Да.
— Знал кого-нибудь.
— Из преподавателей? Из погибших только моего, кого упомянули. Остальные кто-то из новых выпускников. Макс тоже ушёл оттуда полгода назад.
— Платили мало?
— Я бы сказал, офигенно платили. Просто в skykortex платят в два раза больше.
— Ну тогда понятно, я бы тоже перешла.
— Надо, наверное, на похороны сходить.
— Составить компанию?
— А не боишься?
— Как твой друг Макс говорит, бояться нужно живых.
— Тогда в институт позвоню.
— После кофе?
— Конечно, милая.
Глава 3
Глава 3
Размеренный, приятный, но искусственный голос, пропускающий вдохи, вещал чистейшим тоном из динамиков.
— Метро, после того, как его стали бурить плазменными горелками, пытались бойкотировать зелёные. Но после оказалось, что глава местной администрации эко-активистов сам не прочь прокатиться на нем, в том числе и по новым веткам. Противореча своим утверждениям, протесты постепенно стихли.
Хех. Эко-шников еще кроликами называют. Это, потому что там веганов много. А вот с другим стереотипом ушастых, у них почему-то явные проблемы. Наверное, потому что одну траву едят.
— Так вот, метро после этого стало расти. Расти быстрее. 1 км в день это очень и очень много. С этого пытались заработать деньги, но оказалось, что изготовителей бетон-металлоконструкций до жути мало. Потом и с бетонных производств пытались добыть звонкую монету. Вот тогда пошла жара. За только пару лет удалось построить пару колец под Москвой. Дошло один раз до почти катастрофы — администрация, которая этим делом занималась, пожалела деньги на обязательную геодезию, и чуть не затопило вообще все метро водой. Благо, какая-то грозная тётя из надзора, с яркой рыжей шевелюрой, вскрыла халатность и полетели головы. Ну как головы. Инженерам конечно и их хозяевам — частным ИП, что это все строили, удалось избежать ответственности.
Как и всегда. Вот смешно вроде, а идиоты сверху действительно хотели такой фокус провернуть. Общественность же хоть будет потом проверять кого наказали, но толку? Наказали бы без занесения в личное дело и компенсировали потом премиями, с прибытком. Но та женщина снова всем навешала, и хоть кто-то, краем несущий ответственность за организацию, пострадал.
Начались большие проверки, выявившие ещё кучи нарушений, стройки метро прекратились по всей Руси, так сказать. Но через десяток последующих лет метро уже было у каждого города свыше 100 тысяч населения. Потом появились ветки между областных городов, а далее и по РФ стало возможно ездить на метро, хоть на Камчатку. Да-да, в геологически нестабильный регион. Там применили какую-то новую технологию. Бурили тоннель в десяток раз больше и в относительно подвижном подвешенном состоянии находился ещё один тоннель, который менял свое положение соответственно смещению геологических пластов. Конечно, во время землетрясений движение поездов прекращалось, но через некоторое время ветка метро снова оживала.
По самой Камчатке метро было надземным.
— Ой, ты ещё смотришь эту рекламу метро?
— Наизусть выучил. Просто ты задремала.
— Слушай, я все думала. И надумала. Может мне тоже сделать нейроинтерфейс? Он шибко дорогой?
Поправлять, что вернее будет это назвать нейронным кружевом, или хотя бы нейросетью, было бы занудством. А тыкать в этот симпатичный носик, как какой-нибудь бука, постоянно исправляя наш с Викой диалог — кощунственно. Поэтому всегда просто называл это нейронкой, как и все в обществе.
— Я договорюсь, и тебя оформят задним числом, как бы на испытания уже проверенной нейронки.
— Ой спасибо, Лютик.
— Зай, ну не на людях. Тем более метро не доисторическое, тише чем в Питере.
— Ой, извини, мой дьяволенок.
— Так, Виктория.
Попытался скорчить серьёзное выражение лица, но она надула щёчки и сделала большие глаза.
— Ладно, зайчик, ты победила.
— Как и всегда.
— Это точно.
Хочешь иметь регулярный здоровый секс, научись проигрывать. И поменьше спорь. Но и помни о маскулинности характера, который нужно проявлять.
Вообще, придётся, конечно, заплатить за неё в компании. И стоит она как моя теперешняя большая квартира, поколение то новое. Смогу разве что местечко выбить пораньше, как родственнице сотрудника. Надо сначала жениться.
Ладно, сейчас время малоподходящее, хоть кольцо и с собой, но по дороге на похороны — плохая идейка. Подруга без предрассудков, но мало ли, подумает, что я умный только с виду. Был бы обидно, тем более, что её мнение для меня важно.
— О, наша остановка. Успеем в кофейню?
— На обратной дороге, обязательно.
— Окей.
Меня взяли под руку. Этот район Вика знает лучше меня.
Сколько человек хоронят старого сотрудника института? Зависит от того насколько он был общительный, и способный в своем возрасте заводить приятные и нужные знакомства. Ведь все его ровесники давно уже канули в лету, и вряд ли о них кто-то вспоминает, кроме их родственников.
Было человек сорок. Ни много, ни мало. В основном родня, да коллеги. Студентов тут не было. Родня захотела завершить его последний путь более тихим способом.
Каким-то образом для Вениамина Всеволодовича удалось найти место и разрешение его захоронить по старым обычаям. То есть в гробу. Закопав в землю. Уже давно такое под запретом после утечки какого-то вируса из индийской(а я думал, китайской) лаборатории, способного оживлять мертвые ткани. Никаких зомби. Просто те, кто умер от онкологии могли…стать гигантской опухолью, разворотившей могилу. И при этом продолжать пованивать. До недели роста, и субстанция, похожая на гигантскую амебу, пускающая в стороны свои слизистые сопли-ложноножки в стороны, будто собирая питательные вещества. Естественно, «оживали» только максимум, двухнедельные трупы. Никаких восстаний скелетов, гниющих зомби. Ну как никаких, фактических это были зомби-опухоли. Тогда общественность США, наиболее помешанная на треше различных зомби, попыталась поднять бунт. Многочисленные расследования привели к общему удивлению. Оказалось, этим вирусом лечат живых людей, и препарат назвали «релайф». Какое-то время его пытались запретить, но пришли к выводу, что слишком много жизней спасает этот препарат. А вот те, кто захочет теперь лечиться этим препаратом — обязаны подписывать договор, что в случае смерти, при проявлении признаков биологической, их кремируют, в любом случае и в кратчайшие сроки — успели ли с ними попрощаться родственники, стало ли известно выполнены ли условия страховки о причине смерти и прочие отговорки — все шли мимо. Кремация. Количество кладбищ перестало расти, а потом и вовсе решили закрыть старые, из-за беспокойства общественности. Сложно было людям объяснить, что земля, которая образовалась от гниения тканей и трухлявых костей, вряд ли сможет обратно регенерировать в восстающий труп, или в эту вонючую опухоль.
