– Даниленко, – окликнула мою подругу Морозова и поправила массивную оправу своих очков. Ника распахнула глаза, а я немного повернула в ее сторону свой ноутбук, чтобы она смогла хоть что-то прочитать в моем конспекте. – О чем я сейчас говорила?

– О социологических исследованиях? – предположила Ника, натягивая улыбку.

Елена Васильевна недовольно поджала губы и склонила голову.

– Конкретнее, Даниленко.

Я еще немного повернула ноутбук.

– Эм… ну, у них есть своя методология и даже методы, – выдала Ника таким тоном, будто сообщала нечто важное, а не повторяла название предмета. Я закусила щеку изнутри, чтобы не рассмеяться, а вот народ с задних рядов себя этим не утруждал. Морозова раздраженно втянула воздух, при этом забавно раздувая ноздри.

– К следующему семинару буду ждать от вас реферат, Даниленко, в котором вы мне подробно расскажете про методологию и методы социологических исследований, – отчеканила она и вернулась к лекции.

– Мегера, – прошипела подруга. – Ей бы самой не мешало подготовить реферат о том, как избежать смерти студентов от скуки на своих лекциях.

Ника разблокировала свой планшет и включила фронтальную камеру. Используя ее в качестве зеркала, она проверила алую повязку на голове, удерживающую густые каштановые волосы, а потом немного сменила ракурс и поправила вырез на платье. Я едва не засмеялась в голос, когда в камере мелькнуло лицо любопытного Фетисова, сидящего позади нас, а Ника показала ему средний палец прежде чем заблокировать девайс.

Пытка в виде лекции по «Методологии и методам социологических исследований» завершилась лишь спустя мучительно долгие пятнадцать минут. Предмет стартовал у нас только на прошлой неделе, а мы уже тихо выли при виде его названия в расписании.

– Боже, по мне будто катком проехались, – тихо простонал Фетисов, пока мы с Никой быстро закидывали свои вещи в сумки. Своим ростом под два метра Миша удачно закрывал нас от преподавательницы, которая имела привычку подзывать к себе после пар.

– Зато предмет полезный.

– Да я не спорю, что полезный, – заверил меня Миша, и мы поспешно уходили из аудитории. – Но таких скучных лекций у нас еще не было.

– Сочувствую тем, кто пишет у нее курсовую, – сказала Ника, подхватывая меня под локоть.

– Я вообще сочувствую всем, у кого не Астахов научрук, – заявил одногруппник и выставил вперед свой огромный кулак с большим пальцем вверх. – Вот такой мужик.

– Ты ему уже отправил план курсовой?

Фетисов басисто хохотнул.

– Нет, конечно, – сказал он и подтолкнул нас обеих в сторону лестницы, когда увидел толпу перед лифтами. – Я просто помню его с первого курса, и мы с ним еще столкнулись в кафетерии в субботу.

Мы с Никой переглянулись, и она кивнула.

– А что ты тут забыл в субботу? У нас же не было пар, – начала подруга издалека. – Да и Астахов, кажется, говорил нам, что все вопросы решаем с ним среди недели.

Все выходные у меня ушли на то, чтобы вернуть эмоциональное равновесие после встречи с Тимуром, ситуации с Русланом и вызывающего поведения Захаровой.

Ника внимательно выслушала меня и в ходе своих рассуждений убедила нас обеих, что Инна могла хоть верхом на него забраться прямо в аудитории, но Астахов не стал бы предаваться с ней плотским утехам в стенах университета. Даже после моих слов, что я его ненавижу.

На мое возражение, что они могли просто сменить локацию, Ника лишь фыркнула и сказала, что «случайный секс с этой потаскушкой явно не стоит таких заморочек», а Тимур «хоть и мудак, но не тупой».

В итоге ее доводы показались мне достаточно убедительными, чтобы не представлять свою одногруппницу в его объятиях.

– С парнями играли в баскетбол, – сказал Миша, изобразив, как крутит мяч на одном пальце и забрасывает его в кольцо. Для достоверности он немного подпрыгнул, от чего забавно всколыхнулись черные кудряшки на его голове. – Тимур Андреевич был злой, как черт, и чуть не разбил кофейный автомат, когда тот опять немного подвис.

– Что же его так разозлило? – продолжала Ника, изображая равнодушие.

Мы спустились на первый этаж и направились к тому самому кафетерию, где собирались провести полтора часа до следующей пары.

– Этого не знаю, – Миша пожал плечами. – Я помог ему справиться с аппаратом, мы немного поговорили, а потом он ушел к Захаровой, которая выпросила у него индивидуальную консультацию. Что странно, он моментально пресек мою попытку получить такую для себя.

Черт. Значит, не врала Инна о причинах поездки в университет и действительно так вырядилась для Астахова. Вот ведь дрянь.

Да и он хорош… с чего вдруг он сделал исключение только для нее? Из нашей группы у него писали курсовую семь человек, чем же Инна так разительно отличалась от остальных?

Мы зашли в кафетерий и направились к столику, который уже занял для нас Руслан.

– Привет, красавица, – он улыбнулся своей фирменной улыбкой, от которой некоторые девушки теряли сознание. – Как твой день?

После субботнего инцидента поведение Руслана кардинально изменилось – будто он стал самим воплощением благородства. За прошедшие воскресенье и понедельник он не позволил себе ни единого пошлого намека, даже в переписке, а еще, он больше не лез ко мне с поцелуями. Все это было так на него не похоже, что я каждую минуту ждала подвоха.

Ника уже всерьез раздумывала принимать ставки, на сколько его хватит.

Обменявшись приветствиями, мы все устроились за столиком.

– Как прошла лекция у Морозовой? – усмехнулся Руслан, невзначай закидывая руку на спинку моего стула. – Взбодрились?

– Да уж. Так взбодрились, что наша Вероника решила подготовить для любимого преподавателя реферат, – смех Фетисова прогремел на весь кафетерий, но резко оборвался под испепеляющим взглядом Ники.

– Можешь даже не заморачиваться, – сказал Руслан. – Она все равно никогда не поставит выше тройки за штрафной реферат.

– Куда она денется? – фыркнула подруга. – Поставит, как миленькая.

Руслан наградил ее снисходительным взглядом.

– Все так говорят, но итог всегда один.

Эх, зря он так с Никой. Она могла спать на лекциях и прогуливать некоторые пары, но слишком ценила собственное время, которое уходило на подготовку к чему-либо и тем более на написание работ. За все время обучения у нее даже четверки за эссе и рефераты можно было пересчитать по пальцам. Одной руки.

Глаза подруги загорелись от возмущения и азарта, а я достала из сумки кошелек и направилась к аппаратам с напитками и едой, пока меня не накрыло ударной волной.

Взяв для нас с Никой по готовому сэндвичу с тунцом, я приложила карту к кофейному аппарату и терпеливо ждала, когда он напряжет свои механические извилины и вспомнит, как сварить мне латте.

Телефон в кармане джинсов вдруг ожил, и пока еще свободной рукой я принялась набирать ответное сообщение брату, который спрашивал, во сколько мы могли бы созвониться.

Периферическим зрением уловила движение сбоку, уже интуитивно догадываясь, кто подошел. Отправив сообщение, я медленно подняла взгляд и увидела справа от себя Астахова, который изучал ассортимент закусок в соседнем автомате и… совершенно не обращал на меня внимания.

Хм, это было что-то новое.

– Добрый день, Тимур Андреевич, – поприветствовала я его, не справившись с порывом. К тому же, он все еще был моим преподавателем, а банальную вежливость никто не отменял.

Раздался характерный звук, и кофейный аппарат, наконец, принялся наполнять стаканчик горячим латте, чем привлек внимание Астахова.

– Мм? – неопределенно протянул он спустя несколько мгновений и, наконец, посмотрел на меня. – А, здравствуйте, Власова. У вашей группы «окно»?

Равнодушно бросив свой вопрос, он выбрал нужную позицию в автомате и приложил карту для оплаты.

– Да, – сказала я, изо всех сил стараясь придать своему голосу такую же отстраненность.

Поведение Тимура казалось мне очень странным. Неужели он и правда решил оставить меня в покое?