Почему же рабочие при капитализме, создавая все богатства и блага для общества, сами вынуждены жить в лишениях?
Это происходит потому, что все фабрики, заводы, машины, шахты принадлежат классу капиталистов, буржуазии. Пользуясь правом собственности на средства производства, капиталисты забирают себе все, что создают рабочие. Рабочим же они платят заработную плату в таком размере, что ее едва хватает им и их семьям на существование. Капиталист платит рабочим мало, а работать заставляет их много и напряженно.
После продажи товара капиталист часть вырученных денег расходует на заготовку нового сырья, часть денег выдает рабочему в виде заработной платы, а значительную долю кладет себе в карман в виде прибыли. Из неоплаченного труда рабочих и создаются огромные богатства капиталистов. Нищета рабочих вызывается тем, что капиталисты их обирают, эксплуатируют. В этом весь корень зла. Чтобы покончить с нищетой рабочих, нужно покончить с эксплуатацией их капиталистами, а для этого необходимо отобрать у капиталистов средства производства и передать их в собственность всего общества.
Причину эксплуатации рабочего класса при капитализме впервые научно объяснили Маркс и Энгельс. Они указали рабочему классу и всем трудящимся пути выхода из капиталистического рабства.
Если капиталисты стараются платить рабочим как можно меньше, лишь бы они не умерли с голоду, то рабочие стремятся к тому, чтобы получить заработной платы больше. Если капиталисты хотят растянуть рабочий день чуть ли не на целые сутки, то рабочие заинтересованы в коротком рабочем дне. Им нужно время и для сна, и для отдыха, и для удовлетворения других своих потребностей. Отсюда видно, что интересы капиталистов и интересы рабочих, их положение в обществе и их стремления прямо противоположны.
На положении капиталистов и рабочих особенно наглядно видно, что классы в обществе различаются между собой отношением к средствам производства. Именно этим определяется роль того или иного класса в организации труда, способ получения и размер доли общественного богатства, которую он присваивает.
Капиталист распоряжается на предприятии и забирает себе всю прибыль от него. Он грабит рабочих. Но это происходит не потому, что капиталист управляет предприятием, а только потому, что он является собственником этого предприятия. Рабочий лишен этой собственности, поэтому он не может распоряжаться на предприятии, а вынужден продавать свою рабочую силу капиталисту за заработную плату. При капиталистическом производстве неизбежно происходит разделение людей на капиталистов — владельцев предприятий — и на наемных рабочих, на эксплуататоров и эксплуатируемых, на богатых и бедных.
Интеллигенцию нельзя считать классом, так как у нее нет своего особого отношения к средствам производства. Инженеры, агрономы, врачи, учителя, служащие не являются собственниками заводов, фабрик или поместий, но не являются и рабочими. Интеллигенция — это общественная группа людей, занимающаяся умственным трудом. Она составляет общественную прослойку, обслуживающую тот класс, который господствует в обществе и стоит у власти.
Прислужники капитала стараются запутать этот вопрос. Одни из них говорят, что классы различаются по источникам своих доходов. Другие считают, что классы различаются между собой только своими взглядами, пониманием вопросов, даже кругом своих знакомых. Поэтому лучше заменить название «класс» каким-либо другим словом — «слой», «ранг» и тому подобное. Третьи заявляют, что теперь нет разницы между капиталистом и рабочим и их интересами. Все эти разговоры направлены на то, чтобы смазать и оправдать эксплуатацию трудящихся капиталистами, защитить богатых.
Но сколько бы ни изворачивались ученые лакеи капиталистов, они не скроют жизненной правды. Пока капиталисты владеют предприятиями, а рабочие нанимаются к ним работать, эксплуатация рабочих будет иметь место. Капиталисты будут все более наживаться за счет рабочих и всех трудящихся. Это подтверждает жизнь во всех буржуазных странах.
5. КАКОВЫ ЦЕЛИ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ ПРОЛЕТАРИАТА ПРОТИВ БУРЖУАЗИИ
Капиталисты, наняв рабочих, заботятся только об одном — получить от их труда как можно больше прибыли. Их мало беспокоит то, что рабочие недоедают, что им приходится работать в нечеловеческих условиях, в тесных фабричных корпусах, при недостатке света днем и плохом освещении ночью, в духоте и копоти, при отсутствии вентиляции. Около машин отсутствовали предохранительные средства, что вело к частому увечью рабочих, после чего хозяева выбрасывали их за ворота завода. Рабочим не платили за инвалидность, социального страхования не было.
На предприятиях капиталисты устанавливали вначале такие порядки, при которых с рабочими обращались, как с крепостными. За малейшее нарушение «правил внутреннего распорядка» рабочих штрафовали. Штрафовали за все: за опоздание на работу, за ослушание хозяина, мастера и приказчика, за курение в цехе, за грубость и тому подобное. В 1860—1880 годах в царской России штрафы в пользу хозяина предприятия отнимали у рабочих от одной четверти до половины их заработка. Средняя заработная плата рабочих тогда составляла всего 7—8 рублей в месяц, а на Урале — только 4 руб. 80 коп. в месяц. Кроме того, у рабочих забирали часть заработка путем разных взносов и поборов — на церковь, больницу, на подарки начальству и т. п. Фабриканты заставляли рабочих брать плохие продукты в своих лавках при фабриках по ценам в 2—3 раза выше рыночных. В результате часто выходило так, что рабочие получали на руки гроши, а иногда оставались даже должны хозяину. Недаром рабочие говорили о себе:
— Мы у фабрикантов те же крепостные. Разница только та, что крепостных крестьян били дубьем, а нас теперь бьют рублем!
Первое время после появления капиталистических фабрик рабочие не могли разобраться, где лежит причина их бедствий. Они думали, что все зло в машинах, и потому стали их ломать, требовать возвращения к старому, ремесленному производству. Так было в Англии в начале, а в Германии еще в середине прошлого века. Но на место разбитых машин хозяева ставили новые машины, и каторжный труд рабочих на капиталистов продолжался дальше. Рабочие скоро поняли, что дело не в машинах, а в хозяевах предприятий. Ведь весь результат их труда загребали себе хозяева.
Тогда рабочие стали обращаться к своим хозяевам с просьбой увеличить заработную плату хотя бы на одну-две копейки в день, улучшить условия труда, выгнать особенно грубых мастеров и приказчиков, при увечьях выплачивать рабочим пособия, уменьшить штрафы и тому подобное. Но хозяева обычно и слышать ничего не хотели. Да это и понятно, ведь капиталист заботится только о своем кармане: чем меньше рабочие получают заработной платы, тем больше ему остается прибыли; чем длиннее рабочий день, тем больше сделают рабочие для него товаров. От штрафов капиталисты также не хотели отказываться, так как штрафы были не только средством наказания рабочих, удержания их в повиновении, но и средством обогащения капиталистов.
Когда рабочие увидели, что добром с хозяевами ни о чем не договоришься, они начали устраивать забастовки, стачки, угрожая не приступать к работе до тех пор, пока не будут удовлетворены их требования.
Чтобы подавить забастовки, фабриканты обращались к властям с требованием выслать полицию, а при крупных забастовках— и войска. К властям пробовали обращаться и рабочие. Но полицейские приставы, губернаторы и министры становились на сторону фабрикантов. Ведь не только в министерствах, но и в городских думах и земствах сидели те же богатые — капиталисты, помещики и подкупленные ими чиновники. Они своего брата, конечно, не дадут в обиду. Ворон ворону глаз не выклюет! Полиция горой стояла за фабрикантов, разгоняла рабочие собрания и митинги, а наиболее активных рабочих арестовывала и. сажала в тюрьмы. Иногда капиталисты закрывали предприятия и увольняли рабочих. Но нередко рабочие добивались своей цели, если действовали дружно и вели борьбу упорно. Только жадность фабрикантов, их погоня за прибылью, за каждой рабочей копейкой мешала им принять справедливые требования рабочих. Но, с другой стороны, простой расчет им подсказывал, что надо уступить рабочим. Если долго будет длиться забастовка, не будут вырабатываться товары, капиталист терпит от этого убыток. Власти боялись распространения рабочих волнений на другие предприятия и районы, боялись того, что волнения рабочих будут подрывать устои господства капиталистов и помещиков.
