Изменения, совершающиеся от простого к более сложному, от низшего к высшему, называются прогрессивными. Изменения же от сложного к простому, от высшего к низшему называются регрессивными.
В природе и обществе совершаются и такие изменения, которые сами по себе нельзя считать ни прогрессивными, ни регрессивными. Такими изменениями являются, например, повышение или понижение средней температуры в данной местности, смена дня ночью, лета осенью и другие.
Не исключены в природе и круговороты: вода из облаков в виде дождя падает на землю; часть ее поглощается почвой, растениями и животными, часть через ручьи и реки попадает в моря и океаны. Испаряясь, вода превращается в облака, которые разносятся ветрами в разные стороны, затем выпадают осадки.
Таким образом, изменение может происходить в любом направлении: от простого к сложному, от сложного к простому, по кругам и так далее. Но если мы станем выяснять, почему совершается то или иное регрессивное изменение или круговорот, то сможем обнаружить, что его причина всегда находится в более сложном и более общем процессе развития. Под развитием понимается переход явлений от простого к сложному, от низшего к высшему. Источник развития, как увидим дальше, находится в самих развивающихся явлениях, чего нельзя сказать о перемещении.
Наука доказала, что, несмотря на различного рода круговороты и регрессивные изменения, неживая и живая природа на нашей планете в целом претерпевает развитие от простого к сложному, от низшего к высшему. Постепенно усложнялись и становились более разнообразными химические соединения, возникли белковые тела, затем жизнь и, наконец, высший продукт этого развития — человек. А это значит, что все процессы в неживой и живой природе нужно рассматривать как различные стороны или моменты общего поступательного развития мира.
В общественной жизни мы наблюдаем явления, которые расцениваются нами как регрессивные изменения, например: старение орудий труда, загнивание капитализма, подавление отдельных революционных выступлений трудящихся в капиталистических странах, разрушение произведений искусства и так далее. Однако, несмотря на эти явления, общество в целом идет по пути прогресса. В средние века, например, люди не производили и сотой доли тех продуктов, которые они производят в настоящее время. Если в далеком прошлом люди занимали небольшие пространства по берегам рек и морей, то сейчас они освоили почти всю земную поверхность, подготовляются условия для выхода их в космос. Они могут жить в любом месте, при любом климате, в любых природных условиях земной поверхности, и все это стало возможно благодаря прогрессивному развитию производства.
Важным показателем прогрессивного развития общества в целом является ускорение этого процесса. Общественное развитие в первобытнообщинную эпоху находилось на крайне низком уровне, люди пользовались примитивными орудиями труда, и длилось это развитие на протяжении десятков тысяч лет. Рабовладельческий строй постепенно вытеснил первобытнообщинный строй. Феодальному строю потребовалось около 200 лет, чтобы утвердиться в качестве господствующей формы хозяйства. Капитализму понадобилось примерно полтора столетия для того, чтобы доказать свои преимущества перед феодализмом, достигнуть высокого уровня индустриального развития и сложиться в мировую систему. Социализм же за одну треть века не только доказал свое преимущество перед капитализмом, но и сложился в мировую систему, неуклонно развивающуюся по восходящей линии.
Значит, несмотря на существование регрессивных явлений, в общественной жизни в целом нужно видеть прогресс. При этом регрессивные явления не лежат в стороне от общего прогресса, а порождаются им самим. Почему, например, капиталистические порядки устарели, стали регрессивными? К этому их привело прогрессивное развитие материального производства, поднявшегося на такую ступень, где капиталистические отношения собственности оказались не соответствующими развившимся производительным силам.
Итак, все предметы природы и общества находятся в движении, изменении и развитии. Эту всеобщую закономерность и отражает собой метод марксистско-ленинской философии, который кратко называется марксистской диалектикой. Марксистская диалектика и есть самое всестороннее и глубокое учение о развитии предметов и явлений окружающего нас мира. Энгельс определяет диалектику как науку о наиболее общих законах развития природы, человеческого общества и мышления.
Диалектический метод подходит к изучению явлений с точки зрения исторической, с точки зрения возникновения, изменения и развития предметов и явлений, он отрицает существование в мире неподвижных и неизменных вещей. «Для диалектической философии,— пишет Энгельс,— нет ничего раз навсегда установленного, безусловного, святого. На всем и во всем видит она печать неизбежного падения, и ничто не может устоять перед ней, кроме непрерывного процесса возникновения и уничтожения, бесконечного восхождения от низшего к высшему. Она сама является лишь простым отражением этого процесса в мыслящем мозгу».
По своему содержанию марксистская диалектика -подлинно революционное учение, она не признает каких-либо «незыблемых», «вечных» общественных порядков, «вечных принципов» частной собственности и эксплуатации, «вечных идей» подчинения крестьян помещикам, рабочих капиталистам. Поэтому эксплуататорские классы и их идеологи ненавидят диалектику, как и марксизм-ленинизм в целом. Маркс так писал об этом: «В своем рациональном виде диалектика внушает буржуазии и ее доктринерам — идеологам лишь злобу и ужас, так как в позитивное понимание существующего она включает в то же время понимание его отрицания, его необходимой гибели, каждую осуществленную форму она рассматривает в движении, следовательно также и с ее преходящей стороны, она ни перед чем не преклоняется и по самому существу своему критична и революционна».
Диалектический метод занимает одно из важнейших мест в марксизме-ленинизме. Он является необходимой составной частью философии марксизма — диалектического и исторического материализма, единственно научным методом познания и преобразования действительности. Маркс, Энгельс, Ленин считают диалектику величайшим теоретическим оружием в борьбе за коммунизм, за уничтожение капиталистического рабства.
Разработка материалистической диалектики Марксом и Энгельсом, ее развитие Лениным и его учениками — одно из величайших завоеваний научной мысли. Характеризуя марксистскую диалектику, Энгельс в 1886 году писал, что материалистическая диалектика является «нашим лучшим орудием труда и нашим острейшим оружием». Ленин называет диалектику душой марксизма. Подвергая критике меньшевиков, он говорил: «Они все называют себя марксистами, но понимают марксизм до невозможной степени педантски. Решающего в марксизме они совершенно не поняли: именно, его революционной диалектики».
Материалистическая диалектика возникла еще в древней Греции, более 2 тысяч лет назад. Такие крупнейшие древнегреческие философы, как Гераклит, Аристотель, высказали ряд правильных мыслей о диалектике окружающего мира, а также о диалектике человеческого мышления.
Само слово «диалектика» («диалего» по-древнегречески означает: веду беседу) в древности имело несколько иной смысл, отличный от современного. Под диалектикой тогда понимали способ раскрытия истины в спорах, в борьбе мнений, путем обнаружения противоречий в суждениях противника. В учении, созданном Марксом и Энгельсом, то есть в марксизме, слово «диалектика» обозначает учение о развитии, научный метод познания и преобразования явлений природы и общества, который исходит, как увидим дальше, из признания того, что явления природы и общества непрерывно развиваются через борьбу противоположностей.
Если диалектика рассматривает все в движении, изменении и развитии, то можно ли говорить о покое, равновесии, устойчивости явлений?
Один из философов древней Греции, Кратил, на том основании, что все в мире изменяется, пытался отрицать какую бы то ни было устойчивость предметов и явлений. Он считал, что нельзя даже назвать тот или иной предмет, животное или имя человека. Ведь пока мы будем произносить слово, рассуждал он, предмет, животное, человек изменятся и уже не будут тем, чем были несколько секунд назад. Поэтому Кратил предпочитал не называть окружающие предметы, а лишь указывать на них пальцем.
