- Я что-то не понял, - вслух задумался я. - Командующий фронта лично отдал приказ работать нашему полку только по тыловым частям обеспечения немцев. Почему нас направляют на бомбёжку железнодорожного моста? Мало того, что там зенитная оборона очень сильная, так рядом два аэродрома подскока с истребителями. Они же ещё до нашего подлёта поднимутся в небо и встретят. Мы даже долететь не успеем.

- Это приказ командующего авиацией нашего фронта, - довольно жёстким тоном сообщил комиссар полка. - Лейтенант, вы отказываетесь выполнять приказ командующего?

- Нет, товарищ батальонный комиссар. Просто представитель особого отдела нашего полка несколько раз говорил, что мы подчиняемся лично товарищу Будённому, и такой приказ через голову товарища маршала, мне кажется… подозрительным.

- Лейтенант, это не ваше дело, кто и кому отдаёт приказ. Ваше дело их выполнять. Вы меня поняли?

- Да, товарищ комиссар, - подтвердил я, и больше не высовывался. А вот чуечка верещала о неприятностях.

Парашют с громким хлопком раскрылся надо мной. От рывка я вскрикнул и застонал, сжав зубы, но всё же похоже рёбра этот рывок пережили благополучно. Сидор со спаснабором, что был на груди, чуть не соскользнул, но я успел его удержать. Поправил лямки стал смотреть как приближалась земля. Парашют раскрылся у самой земли. Так что согнув ноги в коленях, я ловко принял на подошву поверхность планеты, и погасил скорость перекатом. При этом снова застонав от боли в боку. В небе всё ещё шёл бой, было видно два пылающих «ТБ», что со снижением шли к земле, однако мне уже было не до них, отвоевался. А вообще, задание мы выполнили, пусть всего семью машинами из двадцати семи, остальных посбивали на пути, немцы вцепились в нас сразу после пресечения передовой, больше десятка истребителей-«ночников». Всё они знали, даже где маршрут проложен. Однако мы с командиром полка избегали немцев, и дошли до моста. Вон он в трёх километрах от места моей посадки полыхал настилом, разбомбили, но подоспевшие истребители-«ночники», это уже другие, не фронтовые, начали сшибать нас один за другим. Однако четыре машины, как я видел, разрозненно со снижением уходили к своим. В мост попало две «пятисотки», поэтому я считал, что задание выполнено, две фермы в реку уронили. Однако полк по сути перестал существовать. Жаль конечно, но мы выполняли приказ, и выполнили его. Теперь же, чтобы спастись, всё в наших руках. Придётся побегать, но как ни странно это звучит, особо к своим я не торопился. Раз послали в эту самоубийственную атаку, значит, пока им не нужен, можно тут побегать по тылам немцам, повоевать. Ночью. Это моё время. Как раз пару неделю и пущу на это дело, окончательно излечившись, тогда можно будет вернутся.

Осмотревшись, уже по своим коллегам летунам, отметил что четверо не так и далеко опускаются. Я-то первый выпрыгнул, когда командир борта отдал приказ, остальные чуть позже. А вообще мы уже с подсветкой к мосту подходили, у одного мотор горел и тот нас этим выдавал, дальше «ночники» навалились, «мессеры», только и кружились, я весь боеприпас расстрелял из своего пулемёта, подбив два истребителя, но к сожалению, не сбив ни одного. С дымами к себе ушли. А над мостом немцы прыснули в стороны и за нас зенитки взялись. От них мне кажется больше пострадали. Мост было хорошо видно, тёмная тень над рекой, подсветка не требовалась, так и отбомбились, ну и стали уходить дальше в тыл немцев, однако командир крикнул что мы горим, от зениток досталось, и вот выпрыгнули. На поле опустились, впереди мост видно, речка, довольно широкая, нам её ещё нужно пересечь, и потом почти две сотни километров до наших топать. Далековато мост. А то что нас слили, это ежу понятно. Для начала, летели одной плотной группой, хотя командир полка предложил разделится на две группы, и лететь обособленно, отбомбившись по мосту в разное время, однако нет, приказ был достаточно ясный, лететь и бомбить. Полковник что прибыл на аэродром, был представителем командующего ВВС фронта, он и ставил задачу. Комиссар полка вокруг него так и вился. Я видел этого полковника один раз в штабе фронта, вроде наш. Ну а на пути последовало шесть, мать его ШЕСТЬ атак истребителей-«ночников». И кто скажет мне что немцы не знали о нашем маршруте? Знали, и истребители заранее перегнали, подготовило. Ладно днём я бы ещё понял откуда такие потери, а ночью? Один немец поднимался над нашим строем, пускал обычную осветительную ракету вверх, а остальные бросались и атаковали наш строй, выныривая из тьмы. Строй только смыкался, когда из него то один то другой объятый пламенем «ТБ» вырывался, однако атаки истребителей шли постоянно. Странно, что хотя бы семь машин до моста добрались. Опытные лётчики в бомбардировочном полку были. Именно что были.

Быстро отстегнув пряжки, и сбросив ремни парашюта, я перевесил сидор на спину, и достав пистолет, мне «ТТ» выдали, привёл его к бою и побежал в сторону ближайшего из наших летунов. А мой купол позади трепало, тот зацепился за что-то. Тут метров триста, я пробежал их лёгкой трусцой. Лётчик уже скинул с себя всё, когда я его опознал. Это стрелок-радист с нашего «ТБ», мы с ним из одного экипажа, хотя я с ними и временно.

- Свои, спокойно сержант, - сказал я, подходя ближе.

- Товарищ лейтенант? - обрадовался тот моему появлению.

- Точно. Бросай парашют, он тут только мешать будет.

- Так подотчётное имущество, товарищ лейтенант.

- Ну ладно, тащи, дело твоё. А сейчас бегом за мной. Нужно остальных собрать пока они не разбрелись.

Сержант, засовывая на ходу купол парашюта в парашютную сумку, побежал следом. Мне удалось собрать шестерых летчиков, командир полка тоже был тут:

- Товарищ подполковник, вижу ещё три купола, туда немцы направляются от моста, на мотоцикле и машине. Можем успеть перехватить наших. Предлагаю я сам сбегаю к ним, так скорее всё выйдет. Вы к реке двигайтесь. Встретимся в трёх километрах от моста выше по течению.

- Давай, будем ждать.

Порадовавшись что тот не стал возражать, я рванул к нашим, до одного было полтора километра, так тот парашют бросил, и ещё на километр умотал, двигался ко второму прыгуну, видимо по светлому куполу рассмотрел. Там я до обоих и добрался. К сожалению, не особо этому порадовавшись. Один, старший лейтенант-бомбардир, нормально, а второй, капитан, командир борта, сломал ногу при посадке. Неудачно она у него прошла. Они из одного экипажа были. После опознавания, я оставил бомбардира с его командиром и побежал к следующему прыгуну, остальные слишком далеко. Успел, это был старшина, борт-стрелок. Вернувшись с ним, они с бомбардиром взяли командира на руки, и мы быстрым шагом, при возможности, направились к реке.

- Ложись! - крикнул я.

Едва мы успели упасть на рыхлую вспаханную землю поля, как это место осветили фарами грузовика. А в нашу сторону тарахтя мотором двигался мотоцикл с пулемётом на коляске.

- Сволочи, как они нас рассмотрели? - пробормотал я. - Ладно, по-пластунски двигаемся дальше. Там овраг, до склона метров сто не дошли. Укроемся в кустарнике.

Лётчики, держа командира за ворот комбинезона, рывком двигали его с места и так ползли, а я, сняв сидор, убрав в рытвину от плуга, приготовил пистолет, сам также укрывшись в рытвине. Всё равно засекли, можно и пошуметь. Как я и думал мотоциклисты больше отвлеклись на летунов, те как приманка сработали, и когда те проезжали мимо, я быстро выстрелил три раза. По пуле каждому в голову. И рывком вскочив, бросив сидор в коляску, сбросив водителя со своего места, быстро содрал с него карабин и ременную систему, после чего запрыгнув в седло, ударил по заводной ножке и догнав наших, крикнул:

- В овраг!

Дальше я спустился вниз, куда чуть позже скатились лётчики. Немцы с грузовика поняв, что происходит что-то не по их сценарию, начали стрелять и над головами засвистели пули. Однако я поглядывал, солдаты как стояли у машины, так и стояли, стреляли из карабинов, видимо пулемёта не было, подходить те явно не рискнули. Сидор я уже убрал за спину, проверил тела немцев, убиты, тут гарантия, снял пулемёт с коляски и поднявшись на верх склона, тут как раз и летуны добрались, скатившись вниз, поставил машинку на сошки, крикнув им: