Сойдя в Новгороде, поправил поклажу и выйдя с вокзала направился к окраине. Нужно покинуть город, добежать до передовой, тут километров двадцать, и перейти на сторону немцев, там дело привычное, ищу аэродром, угоняю и лечу к Клайпеде, к своей субмарине. Ночь вокруг стояла, мы в полночь прибыли. Не успел я вокзал покинуть, как раздался вой сирен, зашарили по небу столбы прожекторов, я рассмотрел в ночном небе строй немецких бомбардировщиков, что приближались к городу. Ругнувшись, я стал убегать. Кто по бомбоубежищам, а я просто убегал от них. Сыпали те бомбы бессистемно, я видел куда устремлялись тяжёлые капли со стабилизаторами, и успевал отбежать в сторону, так что бомбы рвались подальше от меня. А тут близко рванувшая бомба повредила крепление прожектора, и тот закрутился никем не удерживаемый, освещая то небо, то улицы округ. Я закричал от нестерпимой боли, от резанувшего глаза света, замерев где стоял, так как по щекам текли слезы. Тут раздался свист, явно падало несколько очередных бомб, страшный удар фактически под ногами и темнота. Неужели всё? Надеюсь тело не будет сильно повреждено, и я восстановлюсь.
Очнулся я, как мне кажется, почти сразу, но то что это не тело терминатора-ребёнка, я понял сразу. Похоже я лежал и надо мной было две испуганные детские мордашки. У одного, рыжего, шикарный фингал под левым глазом.
- Тиха, ты как? - спросил рыжий.
- Что это было? - с трудом пробормотал я, ворочая языком.
Да уж, это не тело терминатора, само совершенство, я снова попал в обычное человеческое тело, возможно даже ребёнка, ещё беру его под контроль. Чувствую полностью, но как же мне хреново?
- Ты утонул на стремнине, тебя в водоворот затянуло. А Серый обвязался верёвкой и вытащил тебя. Ты не дышал, и мы стали тебя оживлять, как в школе медсестра учила, - быстро забормотал рыжий и конопатый.
Стоявший рядом второй паренёк, видимо и есть Серый, лишь согласно кивал.
- Мы думали ты умрёшь. Испугались, - тихо сказал тот. - Баба Нюра сказала не ходить на речку, а мы пошли. Вот нам бы всыпали.
- Дурак, - дав тому затрещину, сказал рыжий. - Тихон бы умер, а ты всё о отцовском ремне думаешь.
- Парни, вы не пугайтесь, но я кажется всё забыл. Я не знаю как меня зовут и кто вы такие.
Те замерли каменными изваяниями, тараща на меня глаза, а после одновременно заговорили:
- Совсем забыл? А что последнее помнишь? А Анку из соседнего села?..
Те засыпали меня вопросами, похоже Серый был даже в восторге, ему бы такое, в школу не надо ходить. Однако я сел, те мне помогли, осмотревшись, мы в небольшой бухточке находились скрытой ивами, рядом плескалась вода, а дальше бурлила река. Действительно стремнина. Купаться в такой речке нужно иметь немалую смелость и умение плавать. Но это ладно, главные новости от ребят я всё же получил. Зовут меня теперь, именно меня, прошлый хозяин тела утонул, Тихон Иванов. Тихон проживает с родителями и двумя младшими сёстрами в Москве. В трёхкомнатной квартире. Отец военный врач в госпитале имени Бурденко. Мать заведующая городской библиотекой в их районе. Интеллигентные люди. Младшая сестра Ольга первый класс закончила, во второй перешла. Средняя сестра, из четвёртого в пятый. А вот Тихон, старший ребёнок, двоечник, тунеядец и вообще школьник с криминальными наклонностями, два привода в милицию за хулиганство, тот думал, что это круто, с трудом не остался в шестом классе, но всё же перешёл в седьмой. Ему четырнадцать лет, пионерского галстука его не лишали, тот честно во всех мероприятиях участвовал, а вот в комсомол того не приняли, на что тот озлобился на весь мир. Отец обещал, если вступит в комсомол, мопед купит. «Ригу». А тут каникулы, вот родители и отправили к бабушке под Великий Новгород на всё лето, а младших по пионерским лагерям. Та бабка суровая, не забалуешь. Город в восьмидесяти километрах находился. Родители не москвичи. Отец из-под Новгорода, это у его матери Тихон гостил, а мать из-под Ставрополя. Родственники у неё там. В общем, вот такие дела. Тихон приехал неделю назад, сейчас середина июня, успел на дискотеке подраться с сельскими, в соседнем селе. Влюбиться в местную красавицу Анюту, она тоже из села, из-за неё драка и была, и умереть. Интересно жизнь у паренька четырнадцать лет проходила. Многое эти деревенские мальчики знали о приезжем друге. Ах да. Сейчас шёл тысяча девятьсот семьдесят первый год.
- Вы только никому не рассказывайте, что я память потерял, хорошо? - попросил я, осторожно вставая.
Тело уже вполне управлялось, так что я изучал координацию движений. Это сложно, тот как раз был в том периоде, когда рос стремительными темпами, что и влияло на координацию. Я был в одних черных влажных трусах-боксёрах, отряхнул с них песок, тут песчаный берег был, рядом одежда всех троих. Мне показали мою. В карманах пара монет, копейка и пятак, и початая пачка сигарет со спичками. Больше ничего.
- Я курил? - спросил я, хотя и так ясен ответ.
- Да, это здорово, - закивал Серый, улыбаясь.
- Ничего хорошего в этом нет, - бросил я пачку в реку, а спички убрал на место.
Всё это проделал явно под сожалеющими взглядами парнишек. Серый, а в миру Сергей Агапов, явно в реку был готов бросится за сигаретами. Я же пока осматривал что носил Тихон. Одежда представляла собой лёгкие летние брюки коричневого цвета, простая коричневая клетчатая рубаха. Носки с дыркой на большом пальце и кеды, вот они новыми были. Видимо родители выдали перед поездкой. Я быстро оделся, одежда в пору была, обувь тоже, и мы направились к деревне. Она тут рядом, метров триста пройти и околица. Та всего на пятнадцать дворов, магазина нет, раз в неделю автолавка приезжает. А до села шесть километров, но можно через лес пробежать, там четыре. Всё это те и описывали, довели до дома бабушки Тихона и быстро сбежали. Отворив калитку, я осторожно вошёл на участок, тут тропка между грядками и огородом, где картошка посажена. Я дошёл до дома, маленький, на два оконца, печная труба. Газа тут нет. Сараюшки, пёс непонятного рода у будки чешется задней лапой. Идиллия. В яблоневом саду у летней печки суетилась благообразная старушка. Та на стол ставила тарелки. Запах был просто отличный. Похоже сегодня щи.
- Купался? - не спросила, утвердительно сказал та, мельком глянув на меня.
- По волосам поняла? - догадался я, проведя по сухим, но слежавшимся волосам. Так от воды только может быть.
- Ешь иди. Сегодня по огороду поможешь или ещё что болит?
- Помогу бабушка. Всё что скажешь сделаю. Труд сделал из обезьяны человека, а я не хочу запускать обратный процесс.
- Интересно сказал, - хитро прищурилась та.
- Люди растут, взрослеют, - пожал я плечами.
Помыв руки под умывальником, вытер их полотенцем и сел за стол. Ели мы молча, тут так принято было, и я замечал, что бабушка кидает на меня задумчивые взгляды. После обеда, я помог убрать тарелки, чем ту изумил, а пока та мыла их в тазике, я изучал своё изображение в обломке зеркала над умывальником. Ничего так, симпатичный, лицо правильное, нос прямой, шрам только пересекает бровь, но тут наоборот придаёт шарм. Ухо слегка опухшее красное, это результат драки в селе, как и фингал рыжего. Волосы чёрные, глаза зелёные. Только эти космы до плеч, Высоцкий с такими ходил, мне не нравились, нужно постричься. Дальше бабушка стала раздавать указание что делать. До самого заката я возился в городе. Всю картошку промотыжил, потом полол морковь. Работа нудная, требует терпения, спина даже заболела. Работал я в трусах, босиком, загорал таким образом. А когда бабушка позвала на ужин, вылил на себя ведро воды и залез в бочку с дождевой водой, её для полива используют, помылся и так в трусах подошёл к столу.
- Неприлично, - сказал та.
- Это да.
Одевшись, я сел за стол, и мы приступили к ужину. Это были те же щи. Пока ел, раздумывал. Места тут восхитительные и я планировал всё лето тут провести. Заняться своим новым приобретением. Тело мне досталось слабое, до вечера поработал и устал, нужно тренировать, пока время не настанет, а я тут буду до конца августа, где отец Тихона приедет и заберёт меня, значит время для этого есть. Подумав, оторвался от щей и попросил бабушку будить меня каждый день как та сама встанет. Зарядкой буду заниматься. Та удивлённо глянула, но кивнула. Рост у меня метр семьдесят примерно, но расту, мускулатуры нет, синий тощий цыплёнок, будем стараться набрать вес и силу. После ужина отдыхали. Я воспользовался этим чтобы осмотреть домик изнутри. Две комнаты с печками, в одной кухня, за печкой лежанка, которой явно пользуются. Думаю, тут бабушка спит. В большой комнате тоже у печки стояла большая панцирная никелированная кровать. Откуда она тут взялась? Смотрелась как космический корабль в огороде, но тут явно спал Тихон. Под кроватью виднелся чемодан, а над ней висела гитара. И да, у кровати коврик с рисунком оленей был. Сняв гитару, я попробовал струны. Расстроена в хлам, но пальцы у Тихона явно разработаны, мозоли на руках есть, значит давно играет. Парни про это ничего не говорили. Когда я вышел наружу, бабушка с неодобрением в голосе сказала:
