– Входите, Женя, – пригласила Алиса гостя. – Это Евгений Рыбкин, автор рассказа-победителя нашего конкурса. А это Владлен Мартынович Шумский, заместитель главного редактора и шеф отдела новых проектов.

– Поздравляю, молодой человек, – бросил Шумский и тут же забыл о нем.– Ты видела список бестселлеров прошлой недели?

– Нет еще.

– У меня создается ощущение, что народ выбирает книги с закрытыми глазами. Как это вообще можно читать?

– Давайте поговорим о наших делах позднее, – деликатно предложила Алиса, кладя портфель на угол стола. – Присаживайтесь, Женя. Сначала о доказательстве авторства. По нашим правилам, послав нам напечатанный лист с вашим рассказом, вторую копию вы должны были послать себе в тот же день. Этот нераспечатанный конверт с почтовым штампом и служит доказательством вашего авторства.

Женя полез в сумку, достал конверт и протянул его Алисе.

– Я еще ноутбук принес на всякий случай, чтобы вы видели дату создания файла.

– В этом нет необходимости. Конверта вполне достаточно.

Алиса вскрыла конверт и достала сложенную страницу, подписанную корявой полудетской подписью. Другую страницу она достала из файла, лежавшего на столе, и положила их рядом. Пробежав взглядом по обеим, она удовлетворенно кивнула.

– Все в порядке. Поздравляю вас с победой в нашем конкурсе.

– Спасибо. – Женя расплылся в улыбке. – Честно говоря, я не ожидал.

Ему хотелось сказать что-то красивое и значительное, как это положено у писателей, но он не нашел слов.

– Сами вы откуда будете? – присоединился к беседе Шумский.

– Из Саратова.

– Далековато занесло, – покачал он головой. – Стало быть, однажды вы решили стать писателем и поехали в Москву. Или наоборот? Приехали в Москву и решили стать писателем?

– Я всегда рассказывал истории. С самого детства. Пацанам во дворе, одноклассникам на перемене, всем, кто хотел слушать, – ответил Женя. – Мама говорила, что надо сначала профессию получить. Писанина много денег не приносит. В чем-то она права, конечно. Надо самому зарабатывать на жизнь. Только почему не книгами? Многие люди пишут книги и получают за это деньги. Я и подумал, чем я хуже? Я тоже так могу.

Женя адресовал свою речь Алисе и не видел реакцию заместителя главного редактора. Лицо Шумского выражало серьезные сомнения.

– Что ж, я очень рада, что наш конкурс поможет вам сделать первые шаги. – Алиса взяла из стопки конверт и достала из него приглашение. – В пятницу у нас будет небольшой прием. Официальная церемония и вручение дипломов и конвертов с денежными призами.

– Первые деньги, которые я заработал как писатель. – Радостная улыбка Жени стала еще шире. – Круто!

– В нашем деле деньги не так важны, как связи, – назидательно сказала Алиса. – На приеме будут очень влиятельные люди. Я вас им представлю.

Улыбка сползла с лица писателя.

– Я не очень это умею, – заерзал он. – Связи там, руки жать, комплименты говорить. Может не надо?

– Вы быстро научитесь. – Тон Алисы не допускал возражений. – Сколько человек вы планируете пригласить на церемонию?

– Тетю Лену и еще Егора, брата. Он мне очень помог с идеей для рассказа. Хотя, он не любит, когда много новых людей, может испугаться и будет приступ. Лучше только тетю Лену.

Алиса взяла перьевую ручку и мелким каллиграфическим почерком написала на приглашении «Евгений Рыбкин + 1». Пока она писала, а Женя завороженный следил за тем, как золотое перо скользит по бумаге, в коридоре раздался шум.

– Что там еще такое? – Шумский поднялся со своего места.

В дверях показалась девушка с косой, которую Женя видел у входа. Она открывала и закрывала рот, но звуков не издавала. За ней шел худощавый мужчина с бородкой и обиженным лицом. Со стороны казалось, что он толкает ее перед собой.

– Гена? – узнал его Женя. – Я тебя в кафе видел. Сначала думал, что обознался, а это все-таки ты. Тоже за призом?

– Я совершенно отказываюсь работать в таких условиях! – вспылил Шумский. Наконец, он нашел человека, виноватого в том, что у него не задалось утро, а возможно, и вся жизнь. – Я же просил, Анечка, – буравил он взглядом девушку с косой, – не впускать сюда посторонних. На каком основании вы позволили ему войти?

Фомин толкнул девушку в комнату, и открылась причина, по которой она не смогла отказать ему.

В руках у него был пистолет.

Алиса вскрикнула. Шумский побледнел и отступил назад, а Женя Рыбкин шагнул вперед и встал прямо перед Фоминым, прикрывая собой женщин.

– Э, мужик, ты чего? – сказал Рыбкин тоном дворового задиры. – Ты зачем ствол достал?

– Заткнись! – заорал Фомин. – Идиот! Чертов гопник.

– Тебе гопники не нравятся? – Голос Жени был спокоен. – Мне тоже. Они никому не нравятся. Давай выйдем на улицу и поговорим об этом. Спокойно разберемся, как мужик с мужиком. – Он медленно продвигался вперед, раскачиваясь из стороны в сторону.

Фомин смотрел на Женю и видел, что тот его совсем не боится. Судя по всему, это был не первый ствол в его жизни. Он раскачивался из стороны в сторону, чтобы затруднить попадание в цель.

Писатель Евгений Рыбкин точно знал, что делает.

– Ты не понимаешь, – сказал Фомин. – Ты всего лишь игрушка в их руках.

– Я много чего не понимаю, – ответил Женя. – Это правда. Но одну вещь я точно знаю. Стволом проблемы закончиться не могут, а вот начаться – очень даже.

– Что вам нужно? – спросила Алиса дрожащим голосом.

– Что мне нужно? – переспросил Фомин. – Мне нужно, чтобы в этой жизни был смысл. А вы делаете все, чтобы его не было! Отойди от меня! – закричал он на Женю.

Тот поднял руки и сделал шаг назад.

– Спокойно, Гена. Я отхожу. Никто не хочет проблем. Ты скажи, что тебя так разозлило. Мы поможем. Правда? – обратился он к окружающим.

У остальных едва хватило сил кивнуть.

– Ты хочешь мне помочь? – спросил Фомин. – Попробуй. Ты же такой талантливый. Это сразу видно. Ведь именно поэтому тебя выбрали победителем. За твой талант. Ведь так?

Никто не ответил Фомину.

– Вот есть два человека, – продолжил он. – Один из них живет в городе всю жизнь. Он знает каждую улицу, каждый переулок. Он не любит туристов, но если кто-то спросит его, как пройти, он расскажет, покажет, а иногда и доведет до места. Она знает историю едва ли не каждого дома. Он знает не только модные рестораны, но и хорошие, и умеет отличать одни от других. Он морщится при упоминании об избитых местах, но попробуйте сказать при нем, что Красная площадь не самая красивая в мире.

Фомин ткнул рукой с пистолетом в сторону Жени.

– Есть другой человек. Он приехал не то из глубинки, не то из низинки. Он смотрит вокруг и видит только клевые места для своих ублюдочных фоток. Он не ест в ресторанах, даже если у него есть деньги, потому что с его точки зрения это баловство. Конечно, ведь его мамаша готовит лучше, чем всемирно известные повара. Он смотрит на гирлянды искусственных цветов, которыми изуродовали центр, и думает, что это красота. На их фоне он делает фотки и шлет друзьям в Челябинск.

– В Саратов, – поправил его Женя.

– Да какая к черту разница! – взвился Фомин. – Ты написал три школьных сочинения и называешь себя писателем. Мои рассказы опубликованы в ведущих журналах. Я принимал участие в трех альманахах. – Захлебываясь желчью, он кричал в лицо Алисе. – Я написал историю человека, который дышит Москвой, чье сердце бьется в ритме города. Этот идиот описал все, что видел на улице по дороге домой. И вы выбрали его, а не меня? Вы что все, с ума сошли?!

– Давайте успокоимся, – подал голос Владлен Мартынович. – Я понимаю, что вы расстроены. Но не надо отчаиваться, молодой человек. Все эти конкурсы вещь очень субъективная. Вы напишите еще, и, я уверен, найдутся люди, которые оценят вас по достоинству. Ваш сюжет, ваш язык…

– Язык, сюжет – это никому не нужно. Кто даст новость, что коренной москвич с высшим образованием выиграл конкурс? Никто. Если же вы дадите приз провинциальному чудику, об этом напишут все. Грандиозная новость: провинциалы знают Москву лучше москвичей. Проклятые лицемеры! Вам нет дела до того, что вы рушите чью-то жизнь.