Cassandra Khaw — Don't Turn on The Lights 

© 2017 by Cassandra Khaw — Don't Turn on The Lights 

© Константин Хотимченко, перевод с англ., 2023

 https://vk.com/litskit

Истории — это дворняжки. Неважно, были ли они молнией высечены на камне или прошептаны над треском умирающего пламени, ни одна история в мире не имеет родословной. Все они были рассказаны и пересказаны столько раз, что даже сам Бог не смог бы сказать, какая из них появилась первой. Да, каждая история в этом бренном мире.

В том числе и эта. Особенно эта.

Возможно, вы уже слышали ее раньше. И так, жила-была девочка. Ее звали Салли. На самом деле, это могло быть любое другое имя. Но давайте остановимся на Салли. Оно крутое. Круглощекая и крепкая, из тех, кто может ходить часами и не возражает, когда солнце обжигает ей кожу.

Впрочем это не стол важно.

Салли было, наверное, лет восемнадцать-девятнадцать, она училась на первом курсе местного колледжа. И, как любой подросток, она иногда отставала в учебе.

Поэтому однажды ночью она взяла все свои книги и спустилась в подвал общежития, сказав себе, что будет заниматься, пока рассвет не окрасит небо в золотые и красные тона.

На полпути она поняла, что забыла книгу. И снова поднялась, ноги не издавали ни звука на старом ковре. (Он был толстым? Да. Пышный, как ничто другое. Он должен был быть таким, иначе то, что произошло дальше, не имело бы смысла). Бесшумно ступая, она дошла до своей комнаты и открыла дверь.

Надавила на ручку - щелчок!

Внутри было темно. Никакого света. Шторы были задернуты. Не было видно отблесков далекого города. Но это было нормально. Салли знала эту комнату, как карту своих ладоней. Медленно, на ощупь она пробиралась вдоль стен к своей кровати. Постепенно она поняла: в воздухе пахнет медью и солью.

В воздухе тоже был какой-то звук: дыхание, хриплое и рваное, тяжелее, чем все, что она слышала. Салли знала ритм дыхания своей соседки. Это было не оно.

И, возможно, она могла бы что-то сказать, если бы не зуд под кожей, что-то, что шептало прямо в мозг: делай вид что все хорошо.

Так что Салли не стала ничего говорить. Было уже поздно, она устала, и, возможно, это было просто ее воображение. Решив так, она забрала с покрывала своей кровати книгу, и захлопнула за собой дверь, уходя, как раз когда что-то начало капать, капать, капать.

— Чертов кран, — пробормотала она, обреченно покачав головой, спускаясь обратно в подвал.

На следующий день Салли отправилась на экзамены. Как она сдала? По правде говоря, это не имеет значения. Она сдала экзамены, а потом пошла домой, хрустя ногами по сухим осенним листьям и веточкам.

Она вошла в общежитие, а затем поднялась по винтовой лестнице, чувствуя, как беспокойство прокладывает себе путь по позвоночнику. На улице было слишком много людей, их лица были яркими и испуганными, но это не было проблемой Салли. Об этом может побеспокоиться кто-нибудь другой. Все, чего она хотела, — это спать.

Но сон не шел. Черт, я не знаю, спала ли она когда-нибудь снова. Я знаю, что не смогла бы. Потому что когда Салли наконец прошла весь путь до своей комнаты, проталкиваясь мимо студенток в пижамах с цветочным принтом, она обнаружила полицейскую ленту и собственно самих полицейских.

И запах в воздухе: медный привкус, соль, вонь засохшей мочи и дерьма.

И звук в воздухе: падения капель, сочащееся между шумом раций.

И зрелище, которое никто не должен видеть: ее соседка по комнате, разрезанная как говядина, слова, нацарапанные на стене над ее головой:

"Разве ты не рада, что не включила свет?!"

Это популярная версия истории.

Социально приемлемая, как любят говорить в вежливой компании. В конце концов, это тот случай, когда никто не виноват. Ни Салли, ни соседка по комнате, ни даже маньяк-мясник, который резал бедную девушку. (Вы же не можете свалить грех на вещь без лица, не так ли?) Но есть и другие пересказы, более жестокие. Или более правдивые, я думаю, в зависимости от того, кого вы слушаете.

Хотите другую версию истории? Уверена, что любопытно. Тогда садитесь поудобнее, только текст далеко не убирайте, а то ничего не выйдет.

И раз уж вы попросили, одна из версия звучит примерно так:

Салли было восемнадцать, может быть, девятнадцать, но с таким же успехом ей можно было дать семьдесят два. Ее жизнь была нелегкой, хотя не мне объяснять, какой именно. Это другая история, и не мне ее переделывать.

Но она пережила это, или, по крайней мере, часть ее пережила; девушка, поступившая в колледж, состояла из одной части Салли, трех частей мужества и девяти десятых ярости. Мир не был справедлив к бедному ребенку.

Могло быть и хуже.

Это могла быть Салли, которая привела убийцу в свою постель, Салли, которую толкнули на одеяло, закрыв рот ладонью, Салли, которая лежала и дергалась, извивалась в немой агонии, когда кто-то вырезал улыбку у нее под подбородком.

Наверняка вы задаетесь вопросом: откуда Салли обо всем этом узнала?

Потому что она была там, конечно.

Как и в каждом варианте этой истории, Салли по той или иной причине засиделась допоздна. Поняв, что она что—то забыла, она, спотыкаясь, поднялась наверх в свою комнату. В распространенной версии она слышала только дыхание, капающие капли, которые говорили ей, что что-то не так.

В этой версии, — ей в темноте что-то прошептала соседка:

— Салли, помоги!

И она замерла.

В воздухе стоял запах: металла, соль, аммиак. В воздухе был и звук: булькающий звук, щелканье стали, проникающей сквозь кожу, чьи-то удары ногами по ковру, попытки выпутаться из большой беды.

Я не знаю, почему она ушла, почему не включила свет и не позвала полицию. Возможно, она была напугана. Может быть, было уже поздно, она устала и была уверена, что все это было плодом ее воображением. Может быть, Салли подумала про себя: я не умру из-за человека, которого едва знаю.

Как бы там ни было, не смотря на призыв о помощи она просто ушла.

Ну, вы знаете, чем закончилась эта история, поэтому я не буду утомлять пересказом о том, что случилось на следующий день — полиция, лента, надпись кровью на стене.

Это был один из самых жестоких рассказов? Нет, черт возьми!

Видите ли, никто не любит много говорить об этом, но у каждого на руках есть немного крови. Чаще всего она метафорическая. Та маленькая ложь, из-за которой наши братья и сестры попадают в неприятности. Разбитое сердце, неправильные суждения, глупость, на наш взгляд, да и просто чьи-то недостатки, которые мы видим чаще, чем следовало бы. Каждый виновен в нескольких маленьких грехах.

Что могла сделать Салли? Интересный вопрос. Потому что ее поступок не был злом, как таковым. Возможно, немного эгоистичным. Но разве можно винить ее за то, что она испугалась за собственную жизнь? Представьте, что вы впервые в жизни оказались на пороге свободы, полны надежд и планов на будущее. Вы бы отказались от этого ради незнакомца? Вы бы легли и умерли за него?

Да, я так и думала. Впрочем, я отвлекаюсь.

Истории определяются началом, серединой и концовкой. В более литературных кругах люди говорят о развязках, слоях, текстурах, о том, как слово может переходить в синестетический опыт. Но в конечном итоге все сводится к этим трем вещам. Начало, середина, конец.

Вы удивитесь, как много деталей теряется между ними, как хороший рассказчик может заставить вас забыть о бессмысленных фрагментах.