Наши взгляды встречаются. Его дикий такой, неординарный. Темные зрачки сейчас будто заполняют всю радужку глаза. И от этого он кажется сумасшедшим.

Или мне это мерещится?

Богдан отворачивается, а я все никак не могу сделать то же самое, хоть нужно. Пялиться – некрасиво. Но я не могу, меня словно притягивает к нему и заставляет рассматривать его не только лицо, шею, и как рубашка расстегнута на несколько пуговиц, полоску кожи под ней…

Звонок телефона отвлекает от разглядывания, но это только к лучшему. А то сейчас поймают меня на этом, потом оправдываться. Девчонки-то ладно, а вот Богдан… Не дай бог еще что себе придумает, как Коля.

– Да, Миш, – отвечаю на вызов и вижу, как Богдан поворачивает в мою сторону голову.

И меня передёргивает. Внутри все дребезжит словно я – арфа, а Богдан – музыкант. Я отзываюсь на его жесты, даже не на прикосновения. И это странно.

– Вы где? Вас там не похитили? – усмехаясь, спрашивает одногруппник.

– Не переживай. Не похитили, едем и скоро будем. Вы где остановились? – понижаю голос, потому что в салоне все молчат, и даже мотор будто тише работает, поэтому мой голос звучит очень громко.

– В «Карусель» решили, там и караоке, и кальян, бильярд на втором этаже. В общем, мы тут заказали три стола. Вам заказать что-нибудь?

Я поворачиваюсь к девочкам и облокачиваюсь на подлокотник рядом с рукой Богдана. Я чувствую жар, исходящий от нее, но делаю вид, что это ничего не значит. В горле пересыхает.

– Миша спрашивает, что мы будем заказывать, чтобы долго не ждать заказ.

– «Карусель»? – спрашивает Вера, и я киваю. – Тогда сет номер восемь.

– Мне стейк из семги с соусом из запечённой тыквы, – говорит Катя.

– Записал, Миш? – спрашиваю у него.

– Конечно. А тебе что?

– Тоже восьмой сет. Давай, мы уже едем. А то неудобно говорить, – поднимаю взгляд на Богдана – скулы у него напряжены.

Отворачиваюсь. Нужно подальше от него держаться. С ним что-то не так… А что конкретно – меня не интересует.

Мы подъезжаем к ресторану. Богдан подвозит нас к самым дверям.

– Спасибо большое, Богдан Андреевич, – говорят девочки синхронно и открывают дверь.

– Ильина, задержись на секунду, – просит препод.

– Богдан Андреевич, – начинаю нервничать, но не понимаю, что ему сказать.

Извиниться? Так вроде уже было. И к чему он опять начинает придираться при моих одногруппницах, пускай и тех, кто будет молчать и сплетни не распустит?

– Уже имя выучили – это прогресс, – заносчиво отвечает и поворачивается ко мне всем корпусом. – Остается всего лишь малость – научиться слышать, когда к вам обращаются.

– Богдан Андреевич, у меня была экстренная ситуация, нужно было срочно позвонить родителям передать просьбу ректора. Я была на взводе и вообще конец пары помню как во сне…

Я тараторю, надеюсь, что препод проникнется и перестанет цепляться.

– Вы в университете для того, чтобы стать в будущем хорошим специалистом. И если не можете абстрагироваться от внешних факторов – вам не быть им, – поучительно говорит, а меня его тон раздражает.

Тоже мне учитель.

– А человеческий фактор вам вообще знаком? – подтягиваю сумку ближе к себе и прижимаю ее к груди.

Дыхание учащенное, меня возмущает его поведение. Лезет не туда, куда ему следует. Да еще и советы дает. Наглец! За собой бы следил.

– Знаком, но им дилетанты прикрываются. Чтобы быть хорошим управленцем, про человеческий фактор вообще нужно забыть.

Гад. Давит на больное.

– Это очень хороший совет, Богдан Андреевич. Но позволю и себе дать вам совет. Помимо меня, еще в нашей группе есть другие студенты, и им необходимо ваше внимание. А меня можете игнорировать, еще пара месяцев – и больше не увидите. За свое поведение прошу прощения, на этом откланяюсь.

Я дергаю дверь и впускаю прохладный воздух в салон. Выскакиваю из машины как черт из табакерки. Мне точно нужно расслабиться. Отдохнуть, поесть на крайний случай. И забыть этот свирепый, дикий и необузданный взгляд.

Бегу к ресторану и вижу, что девчонки не входят без меня, стоят прихорашиваются напротив огромного зеркала. Я быстро снимаю с себя куртку и стдаю в гардероб. Мне выдают номерок, и я кладу его в карман своих джинсов. Подхожу к девчонкам и смотрю на себя. Хоть и обтягивающие брюки, но свитер совершенно не для похода в ресторан.

Я же сегодня вообще как из-под палки в универ шла. Даже не планировала куда-то в люди выходить.

– Готова? Что он от тебя хотел? – спрашивает Вера.

– Да все по тому же – что проигнорировала я его просьбу остаться, – отмахиваюсь, даже вспоминать не хочется о нем.

– Но сейчас-то нормально поговорили? Ты, – она обгоняет меня и тормозит, вставая прямо предо мной, заглядывая в глаза. – Ты глупостей не наделала? Не вспылила?

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Подруга знает меня лучше всех, только вот от ее познаний мне легче не становится.

– Вспылила. Он сказал, что я веду себя непрофессионально. А я дала ему совет, чтобы следил за другими студентами, а не за мной. И ушла, хлопнув дверью.

– Это круто! – говорит Катька и хлопает огромными глазами. – Хорошо, что ты скоро уедешь. Я слышала, что он взяток не берет, списывать и скачивать готовое не приемлет.

– В смысле? Он же только приехал, откуда такая инфа? – спрашивает Вера и нахмурено смотрит на Катю.

Ей, в отличие от меня, тут еще два года учиться.

– Он племянник нашего ректора, тут учился лет десять назад и в аспирантуре преподавал. Так вот с того времени и слухи. Это мне наша методистка сказала, она же рядом со мной живет, вот и предупредила по доброте душевной.

– Вот блин. Жалко, что наш препод с прошлого года не остался. Но зато понятно, почему его сменили. Молодому нужна работа… Ладно, потом будем думать, пошли есть и отдыхать.

Мы входим в зал и сразу замечаем, где обитает наша компания.

– Девчонки, мы вас уже заждались!– кричит Мишка и подзывает к себе.

Возле него за сдвинутыми столами как раз свободны три места, и мы начинаем протискиваться к нему.

– Да ладно, ждал, уже половину съел, – примечает Верка и смеется.

– Это с голодухи. Заказал, что быстрее всего принесут. Попробуй гренки – бомба! – поднимает тарелку, и подруга хватает полосочку жареного хлеба и откусывает.

– Я не хочу, – мотаю головой и сажусь рядом с Мишей.

– Ну и зря, они правда вкусные, – говорит Вера, и я смотрю на нее.

– Могу поменяться местами, будет удобнее у Миши таскать, – смеюсь, но Верка мотает головой и садится на стул, вешая сумку.

– Как вы там с преподам доехали? Он ничего не говорил? – спрашивает Костик и отпивает из своего бокала.

– Нормальный он мужик, только требовательный.

– А из-за Ильиной еще и злой будет, – говорит Эля, высовываясь из-под локтя Коли.

Опять я виновата.

– А я тут причем? – не тушуюсь и смотрю прямо ей в глаза.

Она смущается, отводит взгляд, будто не ожидала, что я отвечу ей. Но у меня никогда не было проблем с отстаиваньем своего имени. Но она поднимает на меня прищуренные глаза, будто где-то там под рукой Коли храброй водички попивает и смелости набирается.

Это настолько смешно, но только для меня. Потому что одногруппники молчат, смотрят на меня и на Элю и не пытаются влезть в наш конфликт. Или это не конфликт? Никто ее не поддерживает, все молчат. А она теряется. Как говорится, брякает невпопад, а потом прячется за Колей. Как сейчас – выглядывает и глаза свои выпучивает.

Почему я виновата в том, что препод будет их спрашивать? Это просто смешно.

– И? – переспрашиваю, и она будто вспоминает, о чем мы говорим.

– Что и? Я надеялась, что ты извинишься перед всей группой за свое хамское поведение. А ты мало того что нахамила ему, так еще и сбежала. Из-за этого твоего поступка мы можем пострадать. Будет нас гонять по курсовым, контрольным. Скорее всего, сегодня эта контрольная из-за тебя была, – выплевывает и смотрит так брезгливо, стараясь всем видом показать, что это реально все из-за меня.