Тем не менее, ответственность за сына и просто материнский инстинкт берут вверх, поэтому в зал я забегаю с колотящимся сердцем, и слегка запыхавшись. Но волноваться не приходиться. Я успела.

Вернее, Рома еще не выходил.

Поднимаюсь на самый верх, ищу самое крайнее кресло. Сажусь прямо над входом в зал. Решаю снимать все на камеру сама. Это не окружные соревнования. Проводятся только среди спортсменов школы. Не удивлюсь, если это делается специально для нового московского тренера. Поэтому видео в интернете найти не получится. А посмотреть на сына хочется. Вдруг его не возьмет этот Арсеньев. Хоть знать будем с сыном, почему. Покажу ему видео. Может, сам увидит ошибки.

Достаю телефон и опять вспоминаю, что за это время я так и не посмотрела биографию хваленого тренера. Настоящего спортсмена. Ну не интересуюсь я борьбой! Женщинам подобное должно быть простительно! Вот только мне самой непростительна деталь, по которой я так и не могу собраться с мыслями относительно этого тренера.

Каждый раз, когда я беру телефон, начинаю корить себя за то, что удалила контакт «Классно целуется»! Ведь понимаю, что не позвоню. Но гложет что-то изнутри. Пытаюсь себя уверить, что этот незнакомец забыл обо мне уже на следующее утро. Сразу, как только протрезвел. И что бы было, если бы я ему позвонила? «Что?! Какая Лена?! Кого я целовал?! Девушка, не шутите так и оставьте меня в покое!» – вот примерно это бы я и услышала.

С телефоном в руке немного зависаю, видя, как оживились ребята, которые сейчас смотрят на вход. Хм. Возле татами стоит директор спортшколы и какой-то мужчина. Крупного телосложения, высокий. В джинсах, джинсовой куртке и кроссовках с крупным протектором. Наверное, это и есть тот самый московский тренер. Видимо, да. Потому что даже издалека я увидела, как Ромка заулыбался. Отсюда вижу, как его глаза загорелись.

Тренер так и остается ко мне спиной. Даже когда проходит в первый ряд, делает это как-то боком. На татами ребята уже вовсю пытаются доказать, что именно они достойны его внимания. Мужчина несколько раз останавливается, ставя руки на пояс. Да. Рассматривает ребят. Оценивает. Садится в первый ряд. Рядом усаживается директор. Он в сравнении с этим Арсеньевым мелкая пташка. По комплекции, разумеется. Я вообще стушуюсь перед ним. Таким огромным он кажется со стороны.

Директор что-то говорит тренеру. Тот или не отвечает, или делает это очень тихо и сдержанно. Поскольку его голова ни разу не шелохнулась в согласии или отрицании. Он вообще будто завис сразу, как только сел в кресло.

Отрываю свой взгляд от мужчин, когда на татами выходит Ромка. Вздыхаю и включаю камеру. Ставлю руку в одно положение, стараясь не шевелить ею. Сама же отворачиваюсь. Не могу на это смотреть!

Бой затягивается. Но через несколько минут слышу восторженные возгласы и даже овации. Поворачиваю голову и с чувством гордости за сына понимаю, что аплодисменты адресованы именно ему. Даже тренер Ромы, Олег Алексеевич, хлопает в ладони, а потом по плечу сына с одобрением. Да! Молодец, сын! Как бы я не противилась этому виду спорта, а Ромка делает успехи!

Бой Ромы оказался последним. Я вижу, как встал московский тренер и что-то стал говорить директору спортшколы, активно жестикулируя. Он почти повернулся ко мне лицом, но передо мной зрители стали вставать, и я его так и не разглядела. Жаль. Вдруг и не придется уже…

Сквозь толпу вижу, как Арсеньев идет к выходу, но не уходит. Стоит и смотрит в сторону ребят. Директор спортшколы подзывает кого-то из них. Кажется, к нему идет Рома. Неужели?

Я боюсь спугнуть удачу, поэтому возвращаюсь в свое кресло. Кладу на колени телефон и сцепляю пальцы в кресты. Затаилась в такой позе. Жду звонка Ромы. Почти все зрители уже вышли. А я сижу. Начинаю паниковать. Долго уже сижу.

Но тут мне звонят. Рома.

– Да, сынок? – спрашиваю, стараясь держаться и не выдавать своего волнения.

– Мам, ты где? Подойти, пожалуйста, ко мне, – голос Ромки звонкий и обнадеживающий.

Я слышала его в трубке, я слышала его голос в зале. Очевидно, он здесь недалеко. Скорее всего, так и стоят на входе.

Спускаюсь аккуратно, смотря себе под ноги. Боюсь упасть, потому что эмоции переполняют.

Да, так и есть. Вот они. Рома, директор школы и неизвестный мне тренер, который отвернулся и смотрит в сторону выхода.

Подхожу к троице и чуть не роняю челюсть. Неизвестный мне тренер поворачивается в мою сторону и быстро преобразуется в «Классно целуется»…

Зависаю. Не могу слова произнести. Наверное, нужно улыбнуться. Но мужчина опережает.

– Владислав, – протягивает руку ко мне «Классно целуется».

– Игоревич, – добавляет директор спортшколы.

– Гм, да, – тушуется мужчина, – Владислав Игоревич.

Пожимаю ему руку, пытаясь посмотреть в глаза. Узнал или не узнал?

– Елена Владимировна, – отвечает за меня сын, потому как я так и стою молча.

– Да, Елена Владимировна, – выдавливаю смущенную улыбку.

– Елена Владимировна, – начинает объяснять положение вещей директор спортшколы, – Владислав Игоревич многократный чемпион Европы, а также олимпийский чемпион по классической борьбе. Для нас большая честь, что такой человек решил работать в нашей спортшколе и тренировать новичков. Маленьких ребят. Но он выразил желание взять под свою опеку вашего сына Рому. Как самого перспективного ученика.

Я смотрю на «Классно целуется» и не могу взгляда отвести. Да он же красавчик! Высокий, широкоплечий. Может быть, он и бывший борец, но вот форму поддерживает до сих пор. Периодически я все же нахожу в себе силы переводить взгляд на директора школы. Как назло из головы вылетели его имя и отчество. Поэтому мне остается просто слушать внимательно измененное положение вещей.

«Классно целуется»… Так. Нет! Владислав Игоревич! Надо перестраиваться!

Владислав Игоревич тем временем смотрит на меня и иногда переводит взгляд на Рому. О чем-то думает, оценивает, щурится.

– Так вы согласны? – выводит меня из размышлений директор.

Половину прослушала, что он говорил. Но судя по разговору, который состоялся с Ромой накануне, понимаю, что речь идет именно о переходе сына к новому тренеру. И вот тут я как натуральная яжмать начинаю закидывать вопросами мужчин:

– К Владиславу Игоревичу переходит только Рома? А что с Ильей Нелидовым?

Директор слегка тушуется, но ответ держит сам чемпион:

– Я хочу тренировать только Рому. Илья Нелидов неплохой спортсмен, но ему нужно поработать над техникой. Пока что он берет противника на татами своим моральным и физическим давлением.

Его голос приятен, негрубый, не хриплый. Он даже немного завораживает. Вот что значит, трезвый человек. Нет того соблазняющего шепота, и я уже не окунаюсь в забытье. Могу общаться с ним в качестве матери.

– А как к переходу отнесется Олег Алексеевич? – спрашиваю, вновь обращаясь к директору.

Тот опять конфузится. Видимо, он думал, что я вместе с Ромой начну пищать от восторга. Но у меня есть свое мнение на этот счет. Я не хочу, чтобы Рома менял тренера! И дело здесь далеко не во Владиславе Игоревиче!

– С ним я сам переговорю. Все-таки я перехожу ему дорогу, не успев попасть в спортшколу, – жестко отрезает Владислав Игоревич.

Делаю глубокий вдох и выдох.

– Мы подумаем, – хватаю Рому за локоть и намереваюсь уже уйти, но сын противится.

– Мам, ты что?! Какой подумаем?! – вот что значит подростковый максимализм и вспыльчивость! Рома чуть ли не кричит на меня перед мужчинами.

Директор хочет, что-то сказать, но я его перебиваю:

– Рома, отойдем на секунду, – крепко беру его за локоть и отвожу немного в сторону.

Я умею проявлять стойкость. Все же одна ращу сына с весьма непростым характером.

– Ты же понимаешь, что у тебя теперь начнутся проблемы? – строго спрашиваю сына, слегка к нему наклонившись.

– Какие проблемы, мам? – шепчет мне Рома.

– Ты сказал, что вас двоих возьмут.

– Ну а берут меня одного! – шипит сын, пытаясь меня убедить в своем решении.