– Что вы! – ахнула она, – Я люблю Кристофа и буду с ним, в каком бы он ни находился состоянии.

– Это вы сейчас говорите! А стоит вам увидеть его, как вы отвернетесь от и без того слабого человека, этого он перенести не сможет.

– Верните мне его! Вы убили свою жену, а теперь хотите погубить и моего жениха? – закричала она так, что затряслись стекла в окнах.

Я начинал злиться на девушку, которая еще и мою жену сюда приплела.

– Я нанял лекаря, который уже приступил к лечению. Поверьте, как только Кристоф сможет хотя бы разговаривать, вы будете первая, кому я сообщу об этом.

Я увидел, как после этой пламенной речи девушка немного успокоилась, расслабилась и теперь смотрела на меня чуть дружелюбнее.

– Вы мне обещаете? – ее огромные глаза выглядели двумя бездонными озерами.

– Да! – сказал, хотя и не знал, сдержу ли обещание.

В тот момент я старался успокоить девушку. У меня не было желания видеть в доме полисменов, а тем более отвечать на вопросы. Удалось провести ниру Кливинг, но удастся ли обмануть ищеек – большой вопрос. Лучше не привлекать к себе внимания до полного выздоровления Кристофа. Я уверен, что ради блага семьи он сохранит детали своего ранения в тайне от всех, тем более от своей будущей супруги.

Надеюсь, что она примет его даже со шрамами. Никакая магия, даже самая сильная, не сможет справиться с ядом, который попал в раны, только вот нире Кливинг об этом лучше не знать. Пусть применит все свои силы, пусть старается на пределе возможностей. Я не уберег Анаташею, так подарю вторую жизнь сыну.

Спокойно доев завтрак под присмотром бдительного слуги, я отправилась к своему больному. Теперь все время будет посвящено ему. Но путь мой лежал через холл. Когда нога вступила на лестницу, до меня все же долетели отчаянные слова незваной гостьи:

– Верните мне его! Вы убили свою жену, а теперь хотите погубить и моего жениха? – дальше слушать я не стала.

Мне платили не за то, чтобы я лезла в семейные разборки, моя задача была поставить парня на ноги. А бездоказательные поклепы меня не интересовали. Профессор ни в коем случае не желал ничего плохого своему сыну, так почему же обвинение в смерти супруги должно быть справедливым?

Но все равно слова девушки засели в голове. Появилась грешная мысль узнать, что же все-таки произошло в семье Солодар, но пока я держала себя в узде. Меня не должны касаться внутренние дела семьи. Для меня профессор – уважаемый человек, гениальный ученый и сильный маг, а все остальное просто сплетни.

Я вошла в комнату парня и присела на край его кровати.

– Ну что, Кристоф, нам с тобой нужно поработать, чтобы вернуть тебя невесте, она вон как переживает, даже решила противостоять твоему отцу. Любит тебя, наверное, очень! – я говорила ласковым голосом, верила, что даже во сне пациенты воспринимают все, что творится вокруг них.

Мне хотелось создать атмосферу добра и заботы, тогда и лечение наше пойдет гораздо быстрее. Но без помощи слуги было не обойтись. Я попробовала сама перевернуть больного, но не смогла сдвинуть ни на дюйм. Пришлось расписаться в своей немощи и пойти просить помощи у профессора.

Я нашла его в кабинете, он нервно расхаживал из стороны в сторону, метался, словно загнанный лев. Та встреча его очень разозлила. Но я не могла медлить, хотелось начать лечение прямо сейчас. Хотя дверь и оказалась приоткрыта, я для приличия постучалась.

Профессор вмиг остановился, и взглянул в мою сторону.

– Нира Кливинг, что-то случилось?

– Простите, профессор, я просто хотела обработать все раны на теле вашего сына, но не смогла его перевернуть. Не думала, что он такой тяжелый, – извиняющимся голосом проговорила я.

– О, – спохватился он. – Как же я сразу не догадался, сейчас пришлю Клауса! Он будет в полном вашем распоряжении в любое время дня и ночи!

– Спасибо! – искренне поблагодарила я.

Хотя я прекрасно понимала, что все это он делает для своего сына, но всегда приятна такая быстрая отдача. Это очень продвигает дело.

– Нира Кливинг, вы, наверное, стали свидетелем не очень приятного разговора, который произошел между мной и нирой Лилио, невестой Кристофа, – начал он разговор довольно несмело, если учесть, кто перед ним стоял. – Я хотел бы объяснить.

– О, нет, не нужно, профессор Солодар, – отрицательно покачала я головой. – Во-первых, я не слышала вашего разговора, а во-вторых, не думаю, что меня стоит посвящать в семейные взаимоотношения. В этом доме меня интересует только здоровье вашего сына.

Мужчина внезапно с интересом на меня посмотрел, будто в первый раз увидел. В его глазах зажегся нехороший огонек. Будто он уже строил планы на мое будущее, только я пока не знаю, каковы они. А то, чего я не знала, меня пугало. Поэтому, пришлось быстрее ретироваться.

– Я тогда пойду? – неуверенно произнесла, уже поворачиваясь к двери.

Он все еще смотрел в мою сторону. Уже открывая дверь, я услышала, как он что-то пробурчал под нос.

Клаус в комнате Кристофа появился через минуту после моего прихода. С его помощью мне удалось перевернуть пациента. Меня обуял ужас. Простынь прилипла к ранам. Я не представляла себе, как все запущено.

Даже сильный мужчина отвернулся, чтобы не видеть ужасной картины, которая предстала перед нашими взорами.

Но мне было не до жалости к себе и своим чувствам. Клаус помог сменить под молодым человеком белье, постелить специальную простыню, которая не промокала. Требовалось все обработать и наложить повязки.

Когда я откинула одеяло, оказалось, что Кристоф абсолютно нагой, но меня это нисколько не смутило. В тот момент я не была скромной девушкой, а настоящим врачом.

Мы перевернули больного на живот, и я принялась обрабатывать спину. Каждую рану промыла специальным раствором, аккуратно вытащив ниточки, которые попали внутрь от постельного белья. Каждый раз, когда я прикасалась к открытой ране, мужчина неосознанно подергивался. Я направила мягкий свет своей силы на поясницу парня, это должно было снизить болевые ощущения.

После этих манипуляций Кристоф перестал дергаться, и я продолжила свое дело. Когда все раны оказались чистыми, весь гной, который успел скопиться, – удален, я приступила к дезинфекции всей поверхности спины.

Из моих рук полился мягкий зеленый свет, он окутал всю кожу. Я видела мускулы, хорошо развитые мышцы, сильные руки, но больше всего меня интересовали ранения. Чем больше я с ними работала, тем яснее понимала: никакие осколки не могли оставить такие. Профессор что-то недоговаривал. Пусть так, я сделаю, что смогу, и уйду. Зато денег, которые я здесь заработаю, хватит на то, чтобы выкупить наш дом.

Сначала родители его заложили, чтобы дать возможность мне получить образование, а теперь моя очередь их отблагодарить.

Как только почувствовала, что дезинфекция больше не нужна, приступила к следующему этапу лечения. Взяла одну из баночек и густо наложила мазь. Половина того, что передал профессор Солодар, ушло на спину.

Затем я по запаху нашла следующую мазь и нанесла на ожоги, которые уже успели частично затянуться. Она быстро впитывалась в кожу, делая ее мягкой, эластичной.

Затем в ход пошли еще несколько баночек. В одной из них содержалось последнее изобретение. Кстати, того же Солодара. Только поговаривают, что это уже не отец, а сын его придумал. Я наложила мазь на раны, а через несколько секунд та стала эластичной и плотной. Жидкая повязка – так ее называли врачи. Она оказалась отличной альтернативой тканевым.

На спину ушло добрых полтора часа. Пора было переходить к груди и лицу, рукам. Ноги выглядели в порядке. Кроме нескольких синяков, больше повреждений я не заметила. На всякий случай и их тоже смазала.

Все то, что делала со спиной, повторила на груди. А вот с лицом следовало действовать аккуратнее. Я не промывала раны раствором, он мог только углубить их, а воспользовалась еще одной баночкой. Там находилась крайне дорогая мазь, такую не найдешь в обычной больнице да даже в дорогих клиниках, но только не у Солодара.