Ночь и ее дети Эфир и Гимера (Гесиод, Теогония). Ок. 1810–1815 гг. Художник: Генрих Фюсли (1741–1825)

Битва богов и великанов. Амфора (кувшин) Ок. 525–500 гг. до н. э.

Гея неожиданно порождает трех одноглазых великанов – циклопов, и еще трех громадных, пятидесятиголовых и сторуких «гекатонхейров» (что в переводе, собственно, и означает «сторукий»). Уран радости от рождения подобных детей не испытал и буквально засунул их обратно – в породившую великанов Землю, заключив их там в глубоком мраке. Страшное бремя терзало и давило несчастную Гею; она изготовила из металла острый серп и призвала детей-титанов восстать против отца. На это согласился только один, коварный титан Крон, или Кронос, чье имя означает «время». Кун деликатно сообщает нам, что Крон лишил Урана силы; от более откровенного Гесиода нам известно, что Крон довольно решительно воспользовался серпом, после чего сверг Урана и захватил власть. Этот акт безусловного зла дал начало его распространению по Земле: очаровательная Афродита, появившаяся из пены, взбитой отрезанным половым членом, была единственным приятным последствием кастрирования Урана. Из капель его крови народились богини мщения Эринии и змееногие великаны, а Ночь в наказание Крону произвела целый сонм пренеприятных персонажей: Таната – смерть, Эриду – раздор, Апату – обман, Кер – разрушение, Немесиду – возмездие и Гипноса – бога сна. Но не того сна, после которого чувствуешь себя отдохнувшим; то был бог сонного паралича, оцепенения и кошмаров. Мир из довольно симпатичного места разом стал юдолью страданий и страха.

Более всего страх терзал самого Крона: вероломно свергнув отца, он и сам боялся быть низвергнутым своими детьми. Мысли о серпе не давали покоя. Крон повелел своей жене, титаниде Рее, приходившейся ему одновременно и сестрой, и супругой, приносить ему всех новорожденных детей, которых он без всякого сожаления проглатывал. В данном случае более поздний антропорфизм снова чуть уступает символическим смыслам архаики: представить себе такое с человеческой точки зрения почти невозможно, но если увидеть Крона как образ всепоглощающего времени, то картина станет более приемлемой для восприятия. Как бы то ни было, но Крон проглотил таким образом Гестию, покровительницу домашнего уюта, богиню плодородия Деметру, будущую первую леди Олимпа Геру, а также ставших впоследствии владыками подземных и подводных глубин Аида и Посейдона. Рея, стремясь спасти от Крона хотя бы одного ребенка, удалилась на остров Крит, где в тайной пещере родила Зевса, а жестокосердому родителю вместо младенца подсунула завернутый в пеленки камень, который тот и заглотил, нимало не заметив подмены. Зевс подрос, вошел в силу и немедленно воплотил в жизнь худшие страхи своего отца Крона: он заставил его для начала извергнуть обратно проглоченных сестер и братьев, а потом с ними вместе вступил с Кроном в борьбу.

Началась война поистине вселенских масштабов. Зевс с братьями, сестрами и некоторыми примкнувшими к ним титанами закрепились на Олимпе, Крон с прочими титанами и титанидами яростно атаковали. Зевс обратился за подмогой к циклопам, а потом освободил и гекатонхейров. Сторукие гиганты вырывали из земли целые скалы и обрушивали на титанов, Зевс разил молниями, моря кипели, горы плавились, мир содрогался, пока, наконец, титаны не были побеждены. Их сковали и низвергли в мрачные бездны Тартара, в вечную тьму, а охранять поставили тех самых гекатонхейров, вернувшихся в подземелья, но сменивших статус с узников на сторожей.

Гигантомахия (битва богов и гигантов). Терракотовая колонна-кратер (чаша для смешивания вина и воды) Ок. 540 г. до н. э.

Титан, пораженный молнией. 1852–1864 гг. Фотография Томмазо Куччиони (1790–1864)

Последним актом космической битвы стала схватка Зевса с Тифоном. Земля-Гея, до поры сочувствовавшая Зевсу и даже помогавшая Рее прятать его в пещере на Крите, посчитала вечное заточение в подземном мраке слишком суровой карой для своих детей-титанов и в союзе с Тартаром породила кошмарное стоглавое огнедышащее чудовище – Тифона. Это последнее яркое проявление Геи-Земли в качестве активного действующего лица: за пределами мифов творения она практически не субъектна и как личность очевидно отделяется от земли как стихии. Уран в большей степени тоже частный персонаж, а не само Небо – от того, что его оскопили и свергли с престола, небесный свод не рухнул и не разверзся.

Тифон удался Гее на славу. Снова кипели моря и реки, дрожали горы, горел воздух, грохотали раскаты грома, пока Зевс не испепелил молниями все сто голов Тифона, а его обуглившуюся тушу бросил обратно в породивший его мрак Тартара. Здесь тоже не обошлось без неприятных последствий: Тифон успел произвести на свет адского пса Цербера, знаменитую Лернейскую гидру и чудовищную Химеру. Но в целом установление космологического порядка было завершено, и в мире воцарилась относительная гармония.

Эта впечатляющая феерия имеет как явные признаки первобытной архаики, так и некоторые общие черты с космогонической мифологией других мировых культур. Мы видим инцест, в контексте мифологического сюжета существующий как социальная норма: безусловное эхо древнейших времен, когда замкнутость локального племени не оставляла иных шансов найти себе пару, как только среди ближайших родственников. И это еще не худший выбор – Гея, например, и вовсе сперва произвела на свет Урана-Небо, а потом уже принялась рожать от союза с ним титанов и титанид.

Очевидны следы перехода от матриархата, характерного для ранних аграрных культур, к более позднему патриархальному обществу: об этом говорит ожесточенная борьба с чудовищами, которых, одно страшнее другого, извергает из своего чрева первобытная Мать-Земля.

Наконец, пресловутый детородный член, отсеченный у злосчастного Урана серпом – сельскохозяйственным орудием! – представляет собой широко распространенную мифологему патриархальной аграрной культуры, в которой напрямую увязывалась половая потенция вождя с его способностью править, причем утрата оной приводила порой не только к потере власти, но и к бесплодию самой земли. Мы еще встретим такие сюжеты в легендах других времен и народов.

Вообще, схожесть архаических мифов творения различных, весьма удаленных друг от друга древних культур, общеизвестна. Практически везде первичными состояниями являются мрак и хаос: скандинавская бездна Гиннунгагап, иудео-христианская «тьма над бездною», загадочный китайский «хуньдунь», который то ли сам хаос, то ли символизирующее его существо, лишенное органов чувств и похожее на яйцо – такое же, какое рождается из огня в мифологии индуизма.

Также почти везде упоминается вселенских масштабов битва, предшествовавшая периоду относительной стабильности и гармонии. Например, индуистский бог Индра сокрушил коварных змееподобных асуров, а его союзник Рудра низверг их с небес, при этом испепелив и самих асуров, и принадлежавшие им волшебные летающие города. Популярный ныне скандинавский Один вместе с братьями Ве и Вили восстал против богоподобного великана Имира и его сыновей – совсем как Зевс против Крона с титанами. Всем известно и предание о свержении с небес Сатаны вместе с примкнувшими к нему падшими ангелами, проигравшими сражение архангелу Михаилу и его летучему воинству. Но в данном случае речь скорее идет о позднейших интерпретациях, потому что в библейской Книге Бытия, повествующей о сотворении мира, о таких событиях нет ни слова. Намек на них содержится только у пророка Исаии, упоминающего «денницу, сына зари», что намеревался «сесть на горе в сонме богов, вознести престол и стать подобным Всевышнему», но вместо того оказался «низвержен во ад, в глубины преисподней» (Ис., 14, 12–15). Конкретно же о войне говорится только в последней части Нового Завета, Откровении Иоанна Богослова: «И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змей, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним» (Откр., 12, 7–9), причем, учитывая апокалиптический контекст, это может быть как рассказ о прошлом, так и пророчество будущего.