– Живы, Платон Михайлович? – донесся откуда-то издалека незнакомый голос. – Не задели?

Платон постарался повернуть голову, увидел краем глаза кожаную куртку лежавшего на нем человека и промычал что-то нечленораздельное.

– Только не двигайтесь, – прошептал человек, горячо дыша ему в ухо. – Не шевелитесь. Я сейчас, сейчас все сделаю.

Он волоком потащил Платона в сторону. Через несколько секунд металлическое днище хлебного фургона наползло на небо, по которому лениво ползли белые облака. Платон, чувствуя какую-то странную слабость, закрыл глаза. Как сквозь вату, он слышал хлопанье распахивающихся окон, топот бегущих ног, истошные женские крики и металлический лязг. Потом сильные руки подхватили его, подтянули вверх, и он оказался в кабине фургона.

– Бумаги, – прохрипел Платон, – где мои бумаги... Человек злобно выматерился, исчез, потом появился и протянул Платону вывалившийся из его рук потертый кожаный портфель.

– Это? – спросил он и, не дожидаясь ответа, крутанул ключ зажигания.

Фургон взревел и вылетел на улицу. Платона швыряло из стороны в сторону. Сквозь полуопущенные веки он видел, как сидевший рядом человек в кожаной куртке обеими руками бешено крутил баранку, крича что-то в мобильный телефон, зажатый между плечом и ухом. Минут через пятнадцать гонка прекратилась. Фургон остановился на пустыре, неподалеку от глубокого котлована. Водитель повернулся к Платону и стал ощупывать его обеими руками.

– Что случилось? – прошептал Платон, начиная понемногу приходить в себя.

– Ничего, ничего. . – успокаивающе бормотал водитель, продолжая ощупывать Платона. – Ничего... вроде обошлось, слава богу..

– Что случилось, я тебя спрашиваю, – голос Платона постепенно креп.

– Мы попали в засаду, Платон Михайлович, – неохотно объяснил водитель. – Ждали вас там. Вот и пришлось уходить.

– А что с... что с Мариком? – Платон окончательно вспомнил все и выпрямился – С ним что?

Но водитель не успел ответить. С ревом подъехали машины, захлопали дверцы, и в кабину всунулся Ларри.

– Жив? – спросил он. Платон с удивлением заметил, что лицо Ларри было совершенно белым, из-за чего покрывающие его веснушки казались нарисованными. – Ранен?

– Нет, Ларри Георгиевич, – поспешил отрапортовать водитель. – Все нормально. Просто шок.

– Врач нужен? Ты сам-то как?

– Нормально. – Платон пошевелил руками. – Вроде нормально. Дышать немного больно. Что с Мариком?

– Не знаю пока, – мрачно ответил Ларри. – В общем, так. На сегодня все отменяется. Сейчас пересаживаешься в мою машину – ив аэропорт. Билеты, паспорт, визу – все привезут туда. С тобой полетит Эф-Эф. Вечером созвонимся.

Платон попытался было возразить, но Ларри решительно заявил:

– Даже говорить не будем. Зачем нужны наши деньги, если нас не будет? Пока ты жив, мы их всех сто раз сделаем. В рот. И в другие места. Я этим сам займусь.

– Ты узнаешь, что с Марком? – Платон сдался. – Я видел, как он упал... Плохо...

– Узнаю, – пообещал Ларри. – Сразу же тебе сообщу. Не беспокойся, все будет нормально.

– Нормально... – Платон откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. – Ничего нормального уже не будет.