– Что вы имеете в виду?

– Э, батенька! Вы хотите, чтобы я вам лекцию прочел. Этак вы в Ленинград не успеете, а то, неровен час, и вообще раздумаете ехать. Могу вас заверить только, что ничего особенного с вашей командой не происходит. Все идет по правилам. И правила известны, и результат тоже. Совершенно определенный, детерминированный. Волнение ваше мне понятно, но оно сродни, как бы это сказать... Ну, скажем, ребенок промочил ноги, а родители переживают – простудится или нет. Зря переживают – простудится. Хотя здесь, конечно, другой масштаб. Вам что, хотелось бы узнать, что происходит и чем закончится?

Сергей налил рюмку и залпом выпил. Он сам не понимал, на кой черт завел этот разговор с совершенно чужим человеком и что он, собственно, хочет от него услышать. Просто сидевшая внутри тревога, накопившееся за последнюю неделю напряжение, невозможность отвести с кем-либо душу и доброжелательное отношение Федора Федоровича развязали ему язык.

– Пожалуй, не хочу, – тихо сказал он. – Скорее всего, нет. Спасибо вам, Федор Федорович. Я поеду.

– Ну, счастливо вам. Выход найдете? – Федор Федорович встал, пожал Сергею руку, подождал, пока за ним закроется дверь. Потом подошел к зашторенному окну и встал, заложив руки за спину.

– Узнать не хочет, – тихо сказал он. – Или боится. Ну что ж. Может, оно и к лучшему.

– Мне только что звонил Лева, – просипел белый от ярости Марк. – Он просто вне себя. Ты правда выдал Терьяну доверенность?

– Ну выдал, – ответил Муса, делая вид, будто ищет на столе какую-то бумагу. – Что – не надо было?

– А как по-твоему? – Марк ткнул сигарету в пепельницу и подошел к Мусе поближе. – Ты понимаешь, что ты сделал?

– Нормально сделал, – буркнул Муса, продолжая ковыряться в бумагах. – Без доверенности он там ничего не сможет.

– Нормально? – закричал Марк, уже не в силах сдерживаться. – А две доверенности на двух разных людей – это тоже нормально? А ты знаешь, что Лева летит сюда разбираться? Если он сейчас пошлет нас всех и уйдет, кто будет отвечать? Кто будет Питером заниматься? Еропкин? Или эта баба-цветочница? Ты чем вообще думаешь?

Муса скомкал сигаретную пачку и с силой запустил ею в угол.

– Ты чего сюда приперся? Решил меня Левой попугать? Да пусть катится. Истеричка. Никуда не денется твой Лева, не беспокойся. Ты хоть почитал бы, что я в доверенности написал...

– Мне плевать, что ты там написал! Ты ему разрешил представлять "Инфокар". А он вообще на что-нибудь способен? Ты не поинтересовался? А если он с твоей доверенностью полную ахинею подпишет, ты ответишь?

– Не беспокойся, отвечу.

– Ах, ответишь?! Какой порядочный нашелся! Интересно, ты с Платоном выдачу доверенности согласовал? Короче, садись и отзывай эту бумагу.

– Пошел отсюда вон! – закричал Муса, окончательно выйдя из себя. – И не смей больше ко мне являться. Я охране прикажу, чтоб тебя не пускали. Мне уже вот где твои фокусы сидят. Ладно, я тебе подыграл, уговорил Платона, чтобы его убрали в Питер...

– Мне подыграл? – Марк не желал сдаваться. – Да ты же первый это придумал. Или забыл уже?

– Ну первый, ну и что! Вали, вали все на меня! Что-то ты не очень рвался в Питер это дерьмо разгребать. Хорошо, я его туда заткнул, я! Тем более не буду доверенность отзывать. Пусть работает.

– А как же с Левой?

– Заткни его себе в задницу, – посоветовал Муса, постепенно отходя.

За полтора десятилетия Лева Штурмин изменился мало. Его долговязая фигура бросилась Сергею в глаза сразу же, как только он вышел в зал ожидания. Лева скользнул по Сергею взглядом и зашагал ему навстречу.

– С приездом, Сережа, – радушно сказал он и, к немалому удивлению Терьяна, заключил его в объятия. – Сто лет не виделись. Ну какая программа?

– Черт его знает, – признался Сергей. – Может, поговорим, тогда и программа появится?

– Я предлагаю вот что. Сейчас я заброшу тебя на квартиру. Ключи тебе Муса передал? Хорошо. Там позавтракаешь, немного отдохнешь, а потом позвони мне в офис. Вот телефоны – это через секретаря, это прямой. Секретаршу зовут Люся. И мы встретимся. Машину я тебе выделю – хочешь джип, хочешь "Вольво". Выбирай.

Сергей пожал плечами.

– Пока не надо. Будет нужно, я попрошу. Но лучше "Жигули", если есть. Я к иномаркам не приучен. Еще врежусь во что-нибудь.

Лева как-то странно посмотрел на Сергея.

– Что значит – врежешься? Машина с водителем.

– Потом обсудим, – смущаясь, сказал Сергей. – Может, еще и не понадобится. Поехали.

– А тебе когда сообщили, что я прилетаю? – спросил по дороге Сергей, прерывая долгое молчание.

– Вчера, – с готовностью ответил Лева. – И ночью Марик еще раз позвонил, попросил встретить по первому разряду.

Что такое встреча по первому разряду, Сергей понял, когда, расставшись с Левой у подъезда, вошел в квартиру. Круглый обеденный стол, накрытый темно-красной скатертью, ломился от закусок. В центре красовались бутылки – водка, коньяк, виски, джин, шампанское, вино. А на диване сидела тоненькая девочка с распущенными длинными волосами, в наглухо застегнутом темном платье с белым воротничком. Когда Сергей появился в дверях, она встала и подошла к нему.

– Здравствуйте, – сказала она неожиданно низким голосом. – Меня зовут Настя. Давайте вашу сумку, я отнесу в комнату.

– Здравствуйте, – пробормотал растерявшийся Сергей. – Не надо сумку, пусть здесь стоит.

– Да вы не беспокойтесь, – настаивала Настя, – я просто разберу ваши вещи...

– Нет! – ужаснулся Сергей и вырвал сумку. – Не надо ничего разбирать, я сам.

Настя удивленно передернула плечиками.

– Ну пожалуйста. Хотите умыться с дороги? Прошу вас сюда.

Запершись в ванной, Сергей перевел дух и огляделся по сторонам. На полочке стояли разномастные флаконы и пузырьки с шампунями и кремами. На вешалках висели белоснежные махровые полотенца. Такой же белоснежный халат красовался на крючке у двери. Слегка запотевшее зеркало однозначно свидетельствовало о том, что к его приезду девочка Настя приготовилась и приняла то ли ванну, то ли душ.