Annotation

Элиса Клау - восходящая звезда театра. Ее приглашают участвовать в лучших постановках, окружают вниманием завидные женихи и кавалеры. Но, что станет с актрисой, если мир узнает настоящую причину ее популярности? Рассказ входит в цикл "Геррат", события происходят параллельно 3-й части "Записок демонолога". Изначально писался, как пролог для второго тома цикла.

Владимир Кощеев

Вкус свободы

Владимир Кощеев

Вкус свободы

Вкус свободы

Чем раскаиваться впоследствии, не лучше ли быть осторожным вначале.

Конфуций.

Кап... Кап... Кап...

Оглушительно громко бьет в мокрый кафель медленно падающая вода. Красная муть расплывается от длинных разрезов вдоль запястий красивой молодой брюнетки. Яркий свет газовой люстры, подвешенной к потолку, играет на перепачканном красными разводами кафеле, разбивается о жемчужное ожерелье на тонкой длинной шее девушки.

Веки медленно поднялись, ярко-голубые глаза заискрились в сиянии ламп. Очаровательно длинные ресницы затрепетали, словно в панике.

- Ты опять, Элиса? - высокий и худой, мертво-серокожий демон встал в дверном проеме, скрестив руки на груди. - Третий раз за месяц, - его бледные до трупно-белого губы изогнулись в презрительной усмешке. - Не многовато ли, дорогая?

Девушка его проигнорировала.

- Я думал, ты умнее, - продолжил демон, наблюдая, как та медленно закрывает глаза. - Думал, ты сможешь дать мне что-нибудь вкусное. А ты, - он махнул рукой. - Эх, знал бы, никогда бы не заключил этот договор[1].

Она снова молчала. Впрочем, демон не особо ждал ответа.

- Ну, Элиса, что на этот раз у тебя не так? - пинком придвинув табурет, демон плюхнулся прямо поверх роскошного черного платья. - Что случилось, расскажи мне.

Элиса тяжело вздохнула, медленно теряя силы от кровопускания. Демон не отрывал взгляда от теряющего очарования лица молодой девушки, что на глазах старела. Проступили первые морщины, еще едва заметные, но уже отражающие настоящий возраст Элисы.

- Ну, так и будем играть в молчанку? - он схватил ее за плечо.

Острые когти вонзились в кожу, но девушка даже не вздрогнула. Впрочем, это не помешало демону ее хорошенько встряхнуть, оставляя новые полосы на рассеченной коже. Под пальцами демона проступили застарелые шрамы от точно таких же встрясок.

За годы, прожитые под одной крышей с Элисой Клау, он уже потерял счет дням, проведенным вот так, у проклятой всеми Королями Инферно жестяной ванны. В который раз ругая самого себя за столь долгий и, что еще хуже, утомительный контракт, демон Уныния поднялся с табуретки и бесцеремонно выдернул превратившуюся в пожилую женщину Элису.

Кси[2] теплым ветерком завихрилась под пальцами демона. Придерживая женщину за плечо, он почти ласково гладил истерзанные острой бритвой запястья. Послушные его приказу, жилы, мышцы, кожа - все это вновь занимало положенное природой место. Лечить подобные раны демон научился давно, хотя и был несказанно удивлен открывшемуся таланту.

Впрочем, со времени знакомства с Элисой, демон Уныния успел не только научиться врачевать раны продавшейся[3], но и полюбил ее работу. Его искренне восхищало, с каким мастерством Элисе удается воплощать столь разные сущности. Она была невероятно талантлива.

А он упивался восторгом толпы, восседающей в зале театра. Да, этому он тоже научился - приспособился отбирать кси из людских эмоций так, чтобы восторженный зритель обязательно на выходе из театра тут же купил билет на следующий день.

Элиса всегда собирала полные залы. За ее великолепной игрой никто не видел и намека на нечто потустороннее. Даже невероятно красивую внешность поклонники относили к умению ухаживать за собой и следить за здоровьем.

- Ну да, если для здоровья полезно пускать себе кровь раз в неделю, - буркнул демон, забрасывая безвольное от кровопотери тело на плечи.

Кси стремительно таяла, вновь превращая женщину в молодую очаровательную девушку. Ту Элису, что стала звездой Нельбургского театра.

Бурча под нос, он внес ее в спальню и бросил на кровать. Она все равно сейчас ничего толком не чувствует, а злость выпустить нужно. Откуда брались эти, несвойственные домену Уныния[4], эмоции, он и думать не желал.

Усевшись в мягкое кресло напротив кровати, занавешенной дорогими шелками и уложенной не менее дорогими шкурами, демон взял со столика тонкую сигару. Чем дольше он находился в Геррате, тем сильнее становился похож на человека.

С одной стороны уже не испытывал такого отвращения к людям в целом, с другой - брезговал ими. Оказавшись в многоликой человеческой толпе, ковырялся в жертвах, как свинья в сору. Если бы в Инферно знали, с какой легкостью отказывается от лакомства ради экзотических удовольствий, сочли бы безумцем.

За эти - сколько уже, пятнадцать? - годы он полюбил вкусную пищу, дорогое виски, мягкие ткани. Даже сигары - и те он курил исключительно потому, что оказалось невероятно приятно. Наркотики людей на него не действовали. Так что ни опиум, ни морфий в доме Элисы не прижились - он не позволял подсаживаться на смертельную дрянь, а сам не мог получить от них удовольствия.

С другой стороны он упивался человеческими эмоциями. Особенно вкусны были светлые чувства. Да, ими невозможно насытиться, слишком тонки и малочисленны, но какие же вкусные!

И он позволял Элисе встречаться с поклонниками. Позволял, чтобы они, одурев от любви, питали демона эмоциями.

Сама актриса, казалось, не испытывала ничего с тех пор, как заключила контракт. Ее можно было бы описать, как отрешенную, совершенно бесчувственную. Но уже то, что он все чаще и чаще находил ее со вскрытыми венами в ванной второго этажа, говорило, чувства Элисы никуда не ушли. Они просто затихли.

- Отпусти меня, - прошептала она, не раскрывая глаз. - Я больше не хочу жить.

- О, проснулась красавица! - довольно воскликнул он, раскуривая сигару. - Как раз вовремя, моя дорогая. Если мне не изменяет память, мы ждем курьера с новым сценарием от самого великого драматурга современности.

Элиса молчала.

- Ты не рада? А я помню, как жаждала сыграть именно в такой пьесе, моя дорогая Элиса. Ради этого ты и заключила со мной контракт, - напомнил он, выдыхая струю густого дыма. - Или ты настолько истощила организм кровопусканиями, что память стала подводить твою очаровательную головку?

Актриса продолжала молчать.

- Поверь мне, Элиса, ты точно не пожалеешь, что согласилась сыграть эту роль. Сколько мы слышали о великолепных пьесах Вассера! А теперь ты станешь его звездой, его примой! Тобой будет восхищаться весь Геррат, Элиса Клау! Разве не этого ты желала больше всего, соглашаясь на контракт со мной?

Она безразлично уставилась в стену.

- Ты можешь думать что угодно, Элиса, - продолжил демон. - И меня это мало беспокоит. Но тратить на твои выходки драгоценную кси... Ты же знаешь, я обязан защищать тебя, а все равно пытаешься совершить самоубийство. Когда-нибудь мне это надоест, моя дорогая Элиса, и ты на самом деле умрешь в этой чертовой ванной!

В гневе он ударил кулаком по подлокотнику, в пальцах хрустнула, ломаясь, сигара. С проклятьем бросив в пепельницу обломки, демон вытащил новую.

- Я не могу выступать вечно. Когда-нибудь обман раскроется. Тебя изгонят в Инферно, а меня наконец-то убьют. Мир станет чище, мир станет лучше, - прошептала Элиса. - И этот кошмар закончится.

Демон громко хмыкнул и поднялся из кресла.

- Ты можешь меня ненавидеть, можешь пенять на себя за контракт, Элиса. Ты даже можешь попытаться еще разок-другой убить себя. Но это ничего не изменит, - сигара с недовольным шипением ткнулась в пепельницу. - Я пошел, меня ждут прекрасное вино и не менее прекрасная рыба на ужин. А ты готовься, скоро мы будем выступать в новой пьесе Курта Вассера.