Джил начинала свое путешествие.

Арчер затаил дыхание, когда она подошла слишком близко, её волосы слишком пахли ею. Такой манящий, давно знакомый запах, щекотавший ноздри и заставлявший придвинуться ближе.

— Устала, — бросила она, взяв пиво на столике рядом. — Что за пир среди чумы?

Мужчина сглотнул, поднося горлышко к губам. Да что с ним происходит? Он отшагнул, тряхнув волосами. Алкоголь газом обжег горло, возвращая в реальность. Они устроили небольшой разгрузочный вечер, на котором просто собрались в одном из полупустых помещений, потягивая пиво и лениво переговариваясь. Все ждали возвращения Коди и Джил, особенно Юджиния, что пыталась справляться одной левой рукой.

— Давай помогу, — он забрал у рыжеволосой бутылку, открывая её и передавая обратно.

Случайно он коснулся её кожи пальцами, невольно вспоминая, как сжимал эту маленькую ладошку перед взрывом. Или то была правая?

— Джил писала что-то? — спросила Юджи, прислонившись подобно повстанцу поясницей к столешнице. Вышло, правда не поясницей, а лопатками.

— Да, — тот отпил, сверху вниз глядя на девушку. В её полу расстегнутой кофте виднелась ложбинка груди, куда капнул, скатываясь, конденсат с бутылки пива. — Они на месте, Коди попросил шестнадцать часов на личные дела. Но это было вчера, так что скоро приедут.

— Скорее бы, — хмыкнула та, вдруг поднимая глаза на Арчера, — не хочешь выйти на балкон? Здесь как-то душно. Не могу перестать думать о Эйприл, глядя на всех них.

Что-то внутри сначала рухнуло, потом заворочалось пушистым зверем. Зачем это она зовет именно его выйти? Он потрусил волосами, вальяжно, несколько лениво, соглашаясь.

— Боишься?

Юджи хохотнула, переступая порог:

— Их? Нет, — немного помолчав, пока усаживалась на диванчик, притащенный снизу, продолжила, — но боюсь, что по моей вине может пострадать кто-то ещё.

— Я считал, ты эгоистка, — Арчер сел с ней рядом, глядя на раскинувшийся под ними Старый город. Тихие измененные бродили туда-сюда, где-то вдалеке был слышен шорох шин. — Какое тебе вообще дело до Эйприл?

— Странно, что тебе почти никакого, — парировала Юджи, понимая, что мужчине не всерьез. — Вы встречались?

— Ревнуешь? — также ухмыльнулся повстанец, демонстрируя клычки.

— Ой, отвечай на вопросы, Арч! — рыжеволосая отвернулась, делая порывистый глоток.

— Ну… сложно сказать, — мужчина откинулся на спинку, разведя колени. — Ты ведь помнишь, я рассказывал о Василиске? Со времен той трагедии отношение к ней у всех изменилось. Я старался не думать об этом, но в той бойне погибли близкие мне люди. И глядя на неё я устал вспоминать их лица.

Какое-то время Юджиния молчала, обдумывая его слова.

— Мне кажется, она не может отвечать за деяния своего отца, но и ты не можешь отвечать за свою боль.

Повстанец тяжело вздохнул, осторожно касаясь плеча рыжеволосой:

— Нет, я могу отвечать. Но я ведь не заставляю Эйприл прийти к ответу. Просто мне горько, хочется отстранить её подальше. Я был рад избавиться от неё не своими руками, но вот она снова здесь. Теперь, когда она так разбита и сломлена, я теряюсь в том, что должен испытывать. Жалость? Снисхождение?

Юджи только съехала головой по дивану, умащиваясь повстанцу на плечо. Он приобнял её, закрывая от порывов прохладного ветра, трепавших рыжие пряди.

— Ничего, пожалуй, — предположила Клаус. — Но к самому Василиску… Ты знаешь где он?

— Этот старый, выживший из ума оборванец? — Арчер покачал головой. — Как сбежал и тюрьмы, копошится в мусоре среди себе подобных.

— И ты не хочешь ему отомстить? — Юджиния как-то странно посмотрела на повстанца.

— Хотел раньше, — согласился мужчина, — нашел его, приставил пистолет к голове. А тот как начти нести какую-то чушь, бегать вокруг, показывать мне всякие цацки из фольги. Я понял, что страдает и страдал он не меньше нас всех. И есть ли смысл ругать описавшегося младенца?

— Значит, ты нашел для мести тех, кто имплантировал ему ту штуку?

— Их корпорация давно рухнула, — отрицательно помотал головой Арчер. — Мне больше некому мстить. Ты так спрашиваешь об этом… потому что тоже потеряла кого-то?

Юджи спрятала нос ему в плечо, не желая, чтобы повстанец видел её лицо.

— Зачем спрашиваешь, если давно все понял?

— Ну, я не до конца понял, — слегка улыбнулся тот, глядя вдаль, где начинало вставать солнце. — Хотел бы услышать это от тебя.

Юджиния помолчала, а потом выровнялась, усталым тяжелым взглядом глядя на Арчера.

— Мне… тяжело говорить об этом.

— Я помогу, — мужчина достал пачку сигарет, сунув одну из них в рот. Он предложил и девушке, но та невидяще смотрела на рассвет. — Док велел ни при каких обстоятельствах не называть тебя Джинни. Кто тебя так звал?

— Мама, — тихо проговорила девушка, и по её лицу мгновенно потекли крупные слёзы.

— Ну-ну, — Арчер зажал сигарету зубами, обнимая Юджинию и прислоняя к своей груди. — Это было недавно?

Девушка помотала головой.

— Давно, просто… — она шмыгнула носом, — недавно я смогла отомстить, но… мне не стало легче. Он отнял её у нас с папой, когда мне было двенадцать. Я так сильно её любила… Она всегда звала меня Джинни. И, как ты и говоришь, когда я слышу это имя… это напоминает мне о ней. О боли, что случилась. Я так и не смогла понять отца, почему он не стал мстить, хотя знал, кто убил его жену на глазах его дочери! Он знал! И ничего не сделал!..

Арчер гладил девушку по спине, пока она плакала, держась левой рукой за его футболку. Он знал, что Джереми она подорвала не просто так, было в этом слишком много вопросов, но… теперь они появились к Вернону. Может он боялся войны, что все равно теперь развязалась?

Когда Юджи успокоилась, мужчина достал ещё сигарету, выпуская в рассветное небо облачко сизого дыма. Юджиния протянула руку, забирая у него его, прикладывая к своим губам и затягиваясь. Легче особенно не стало. Видно, эта боль с ней навсегда.

Они так и сидели, в объятиях, куря одну сигарету на двоих. Юджи было спокойнее, Арчер просто нежился в моменте. Он долго думал, что им ведет одна лишь цель, что ничего мирского ему не нужно, но… сейчас он понимал, что многое теряет, оставаясь в стороне от обычной жизни. Повстание — это, конечно, хорошо, но… теплая мягонькая Юджиния на его паху — ещё лучше.

31. Заяц

Это была уже вторая часть шестнадцатичасового марафона МайндДжорней, но Джил никак не могла насытиться этими потрясающими ощущениями. Ей казалось, все это куда реальнее, чем её настоящая, но такая мрачная жизнь. Здесь, между слоями своего сознания, она могла попасть в любое место, в любой момент своей жизни и даже в любой фильм или сериал. Коди отправил её в старую, почти забытую, франшизу фильмов о Гарри Поттере.

Джил летала на метле, колдовала палочкой и даже целовалась с каким-то светловолосым персонажем, имени которого она не помнила. Это захватывало дух, превращало всю жизнь в волшебство. Чувство ветра в волосах, ароматы зелий, ощущение, как магия пропитывает её до кончиков пальцев…

— Давай, красотка, — Коди стащил с неё проводники, заставляя девушку вынырнуть в реальность. — Пора домой, я закончил все дела.

Она застонала, пытаясь встать. Тело пока слушалось плохо, очевидно, за столько неподвижных часов оно здорово затекло.

— Наши писали? — хрипло спросила она, закашлявши.

— Да, Мэт написал нам не торопиться, Арчер вдруг решил вернуть себе «Зарево» и выход поэтому откладывается.

— Вот же… — блондинка держалась за слегка кружащуюся голову. — Черт, меня сейчас…

— Толчок все ещё вон там, — махнул ей Коди, клацая что-то на своем «секционном» столе. — После первого раза всех рвет.

После МайндДжорней девушке стало казаться, что все это какое-то нереальное, словно… её настоящее осталось там, а это лишь иллюзия, какой-то плохо нарисованный мираж. Туалет был ещё грязнее, чем все остальное, но Джил сидела коленями в луже чего-то, совершенно плевав на всю грязь. Её сознание то вытесняло все звуки, то добавляло голоса, которых она раньше не слышала. Что-то стучало, поднимая волну паники…