– Боже правый! Бедная моя девочка! – прошептала г-жа Бийо.

Питу поднял голову и прислушался.

– Да, – продолжала г-жа Клеман, – она говорит о каком-то Турине, о какой-то Сардинии и зовет Питу, чтобы он ей объяснил, где они находятся.

– Я готов!.. – воскликнул Питу, допив сидр и вытирая рукавом рот.

Папаша Бийо остановил его взглядом.

–..Если, конечно, господин Бийо ничего не имеет против того, чтобы я давал мадмуазель Катрин объяснения… – поторопился прибавить Питу.

– Почему же нет? – вмешалась тетушка Бийо. – Раз бедняжка тебя зовет, ступай к ней, мой мальчик. К тому же доктор Рейналь сказал, что из тебя выйдет толковый врач.

– Ну еще бы! – наивно проговорил Питу. – Спросите у госпожи Клеман, как мы нынче ночью ухаживали за мадмуазель Катрин… Госпожа Клеман ни на минуту не сомкнула глаз, да и я тоже.

Это был ловкий ход по отношению к сиделке. Она недурно вздремнула с двенадцати часов ночи до шести утра, и утверждать, что она не сомкнула глаз, значило приобрести в ее лице друга и даже возможную сообщницу.

– Ладно, – кивнул папаша Бийо. – Раз Катрин тебя зовет, ступай к ней. Может, и мы с матерью дождемся такого времени, когда она нас позовет.

Питу инстинктивно чувствовал приближение бури. Подобно пастуху, он был готов встретить непогоду, если она застанет его в поле, но если удастся, был не прочь спрятаться от нее в укрытии.

Для Питу таким укрытием был Арамон.

В Арамоне он был королем. Да что там королем!.. Более чем королем: он командовал Национальной гвардией! В Арамоне он был Лафайетом!

И его обязанности уже давно призывали его в Арамон.

Он дал себе слово, что как только он сделает все необходимое для Катрин, он немедленно вернется в Арамон.

Приняв такое решение, а также получив разрешение г-на Бийо и мысленное благословение г-жи Бийо, он вошел в комнату больной.

Катрин ожидала его с нетерпением; судя по лихорадочному блеску ее глаз и яркому румянцу, можно было подумать, что, как и предупреждала г-жа Клеман, она была не в себе.

Едва Питу притворил за собой дверь, как Катрин, узнав его походку, – что было нетрудно, ведь она ожидала его прихода уже около полутора часов, – торопливо повернула в его сторону голову и протянула ему обе руки.

– А-а, вот и ты, Питу! – вымолвила девушка. – Как ты долго!..

– Это не моя вина, мадмуазель, – заметил Питу. – Меня задержал ваш отец.

– Отец?

– Да… Верно, он о чем-то догадывается. Да и я сам не стал торопиться, – со вздохом прибавил Питу, – я знал, что у вас есть то, о чем вы мечтали.

– Да, Питу.., да, – опустив глаза долу, пролепетала девушка, – да.., спасибо.

Потом еще тише она проговорила:

– Какой ты хороший, Питу! Я тебя очень люблю!

– Вы так добры, мадмуазель Катрин, – отвечал готовый расплакаться Питу, чувствуя, что ее дружеское расположение к нему – лишь отзвук ее любви к другому; как бы наивен ни был славный малый, он чувствовал в глубине души унижение оттого, что был лишь бледным отражением Шарни.

Он поторопился прибавить:

– Я вас побеспокоил, мадмуазель Катрин, потому что мне сказали, что вы хотите что-то узнать…

Катрин прижала руку к груди: она искала письмо Изидора, чтобы собраться с мужеством и задать Питу мучивший ее вопрос.

– Питу! Ты все знаешь… Ты можешь мне сказать, что такое Сардиния? – сделав над собой усилие, спросила она.

Питу призвал на помощь свои географические познания:

– Погодите, погодите-ка, мадмуазель… Я должен это знать. Среди многочисленных предметов, которыми пичкал нас аббат Фортье, была и география. Сейчас, сейчас… Сардиния… Сейчас вспомню… Ах, мне бы какую-нибудь подсказку, и я сразу бы все вспомнил!

– Вспоминай, Питу… Ну вспомни, – проговорила Катрин, умоляюще сложив руки.

– Черт подери! – не удержался Питу. – Это самое я и пытаюсь сделать! Сардиния… Сардиния… А-а, вспомнил! Катрин облегченно вздохнула.

– Сардиния, – продолжал Питу, – это один из трех больших островов в Средиземном море, он находится южнее Корсики, их разделяет пролив Бонифачо; он входит в состав Сардинского государства, отсюда и его название; его еще называют Сардинским королевством. Это – остров протяженностью в шестьдесят миль с севера на юг и шестнадцать – с востока на запад. Население Сардинии составляют пятьдесят четыре тысячи человек; столица – Кальяри… Вот что такое Сардиния, мадмуазель Катрин.

– Ах, Боже мой! Какое же это, наверное, счастье – так много знать, господин Питу!

– Просто у меня хорошая память. – отвечал Питу; пусть была оскорблена его любовь, зато его самолюбие было удовлетворено.

– А теперь, – осмелев, продолжала Катрин, – после того, что вы рассказали мне о Сардинии, не скажете ли вы, что такое Турин?..

– Турин?.. – повторил Питу. – Разумеется, мадмуазель, с удовольствием.., если, конечно, я вспомню.

– Постарайтесь вспомнить: это самое важное, господин Питу.

– Ах, вот как? Ну, если это самое важное, – заметил Питу, – придется постараться… Но если мне не удастся вспомнить, я разузнаю…

– Я.., я… Я бы хотела знать теперь же… – продолжала настаивать Катрин. – Попытайтесь вспомнить, дорогой Питу, ну пожалуйста!

Катрин вложила в свою просьбу столько нежности, что Питу охватила дрожь.

– Да, мадмуазель, я стараюсь… – прошептал он, – я стараюсь изо всех сил…

Катрин не сводила с него глаз.

Питу запрокинул голову, словно искал ответа на потолке.

– Турин… – проговорил ой. – Турин… Ну, мадмуазель, это потруднее, чем Сардиния… Сардиния – это большой остров в Средиземном море, а в Средиземном море всего три больших острова: Сардиния, принадлежащая королю Пьемонта; Корсика, принадлежащая французскому королю, и Сицилия, принадлежащая неаполитанскому королю. А Турин – это же всего-навсего столица…

– Что вы сказали о Сардинии, дорогой Питу?

– Я сказал, что она принадлежит пьемонтскому королю; думаю, я не ошибаюсь, мадмуазель.

– Все так, именно так, дорогой Питу: Изидор сообщает в письме, что отправляется в Турин, в Пьемонт…

– А-а, теперь понимаю… – молвил Питу. – Прекрасно, вот, вот!.. Король послал господина Изидора в Турин, и именно поэтому вы меня спрашиваете…