И Гамен с гордостью показал свои черные заскорузлые ладони, которые словно смеялись над кремом и мылом.

– Что же вы делали, когда явились к королю? – спросил незнакомец, возвращая слесаря к интересовавшей его теме.

– Было сразу видно, что нас ждали. Нас ввели в кузницу: там король вручил мне, признаться, недурно начатый замок. Но он запутался с суколдами. Еще бы: замок с, тремя суколдами! Не каждому слесарю такое по плечу, а тем более – королю, как вы понимаете. Я взглянул и сразу попал в точку. Я сказал: «Оставьте меня на час одного, и все пойдет как по маслу». Король ответил: «Работай, Гамен, дружище; будь как дома. Вот тебе напильники, здесь – тиски: работай, мой дружок, работай, а мы пойдем приготовим шкаф». Засим он и вышел с этим чертовым компаньоном.

– По большой лестнице? – как бы между прочим спросил оружейник.

– Нет, по потайной, которая ведет в его кабинет. Я, когда кончил работу, сказал себе: «Шкаф – только отговорка: они заперлись вдвоем и что-то замышляют. Спущусь-ка я потихоньку, распахну дверь кабинета – и бац! сразу увижу, чем они там занимаются».

– И чем же они занимались? – спросил незнакомец.

– А-а, то-то и оно, что они, как видно, держали ухо востро; я-то ведь не могу ходить, как танцор, понимаете? Хоть я и старался изо всех сил ступать тихо, ступеньки подо мной скрипели; они меня и услыхали. Они сделали вид, что идут мне навстречу, и в ту минуту, как я взялся за ручку двери, хлоп! дверь распахнулась. Кто остался в дураках? Гамен.

– Так вы ничего не знаете?

– Еще чего! «Ага! Гамен, это ты? – спросил король. – Да, государь, – отвечал я, – все готово. – Мы тоже закончили, – сказал он, – иди, я тебе дам другую работу». Он быстро провел меня через кабинет, но я все-таки успел заметить, что на столе была разложена большущая карта, наверно – Франции, потому что в углу я заметил три лилии.

– А вы ничего особенного не приметили на этой карте Франции?

– Как же нет? Я видел три длинные цепочки булавок, они выходили из центра, несколько раз почти соприкасались и подходили к краю: это было похоже на солдат, которые двигаются разными путями к границе.

– Ну, дорогой Гамен, вас не проведешь! – с притворным восхищением воскликнул незнакомец. – И вы думаете, что вместо того чтобы заниматься шкафом, король и ваш компаньон стояли над этой картой?

– В этом я уверен! – отвечал Гамен.

– Вы не можете этого знать в точности.

– Могу.

– Каким образом?

– Да все очень просто: булавочные головки были из разноцветного воска: черные, синие и красные. Во все время разговора король, сам того не замечая, ковырял в зубах булавкой с красной головкой.

– Ах, Гамен, дружище! – проговорил незнакомец. – Уж если мне когда придется скрывать какой-нибудь оружейный секрет, я вас ни за что не пущу к себе в кабинет, даже на минутку, это точно! Или я вам завяжу глаза, как в тот день, когда вас вели к вельможе, да и то, несмотря на повязку, вы приметили, что крыльцо насчитывало десять ступеней, а дом выходил фасадом на бульвар.

– Погодите! – перебил его Гамен, польщенный похвалой незнакомца. – Вы еще не все знаете: там и вправду был шкаф.

– Да ну? И где же?

– Где-где… Ни за что не угадаете!.. В стене, друг мой!

– В какой стене?

– В потайном коридоре, ведущем из алькова короля в комнату дофина.

– А знаете, вы мне рассказываете очень интересные вещи… И что, шкаф был вот так у всех на виду?

– Блажен, кто верует!.. Я во все глаза глядел, да так ничего и не заметил и спросил: «Где же ваш шкаф?» Король огляделся по сторонам и сказал: «Гамен, я всегда тебе доверял и потому не хотел, чтобы кто-нибудь, кроме тебя, узнал мою тайну. Смотри!» С этими словами король приподнял деревянную панель. Подмастерье нам светил, потому что в этот коридор не проникает дневной свет. И вот я приметил в стене круглое отверстие диаметром около двух футов. Заметив мое удивление, король, подмигнув нашему компаньону, спросил: «Ну что, дружок, видишь эту дыру? Я ее сделал, чтобы спрятать деньги; этот юноша помогал мне несколько дней, оставаясь во дворце. А теперь нужно приладить замок к этой железной двери, и она должна закрываться так, чтобы панель встала потом на прежнее место и скрыла дверцу, как прежде скрывала дыру… Тебе нужна помощь? Этот юноша тебе поможет. Если же ты сумеешь обойтись без него, я дам ему другую работу. – Вы отлично знаете, – отвечал я, – что когда я могу сделать дело сам, я никогда не прошу помощи. Хорошему ремесленнику здесь работы часа на четыре, а я – мастер, стало быть, через три часа все будет готово. Можете заниматься своими делами, юноша, а вы, государь, – своими. Ежели вам есть что прятать здесь, возвращайтесь через три часа».

Надо думать, король, как и говорил, нашел нашему компаньону другое занятие, потому как я его больше не видел. Через три часа король пришел один и спросил: «Ну что, Гамен, как обстоят наши дела? – Раз, два – и готово, государь», – ответил я и показал ему дверь. Это было просто одно удовольствие: она открывалась и закрывалась без малейшего скрипа, а замок работал, как автомат господина Вокансона. «Отлично! – похвалил он. – Теперь, Гамен, помоги мне пересчитать деньги, которые я собираюсь сюда упрятать». Он приказал лакею принести четыре мешка с двойными луидорами и сказал мне: «Давай считать!» Я отсчитал миллион, он – тоже миллион, после чего осталось двадцать пять луидоров лишних. «Держи, Гамен, – сказал он, – это тебе за труды». И как ему только не стыдно было заставлять пересчитывать целый миллион бедняка, отца пятерых детей, и дать ему за это всего двадцать пять луидоров!.. Ну, что вы на это скажете? Незнакомец шевельнул губами.

– Да, надо признаться, это мелочно! – отвечал он.

– Погодите, это еще не все. Я беру двадцать пять луидоров, кладу их в карман и говорю: «Спасибо, государь! Только вот за всем этим у меня с самого утра маковой росинки во рту не было, я умираю от жажды!» Не успел я договорить, как через потайную дверь выходит королева и оказывается прямо передо мной без всякого предупреждения: в руках у нее тарелка, а на ней – стакан вина и булочка. «Дорогой Гамен! – говорит она мне – Вас мучает жажда – выпейте, вы голодны – съешьте эту булочку. – Ах, ваше величество! – с поклоном отвечаю я ей. – Не стоило вам из-за меня беспокоиться». Скажите-ка, что вы об этом думаете? Предложить стакан вина человеку, которого мучает жажда, и булочку, когда он умирает с голоду?! Что я должен был, по ее мнению, с этим делать?.. Сразу видно, что она никогда не умирала ни от голода, ни от жажды!.. Стакан вина!., как это жалко!..