— Вот, у нас даже сценарист уже есть! — я показал зардевшейся от внимания девочке большой палец. — Да и вообще, давайте проголосуем! Если большинство будет за фильм — делаем его. Если против — сделаем несколько номеров, не проблема.

— Хорошо, давайте, — вздохнула Полина, прекрасно понимавшая, что фига с два кто-то проголосует сейчас против. — Кто за фильм? Кто против? Единогласно. Отлично, тогда Семён, ты назначаешься режиссёром. Согласен?

— А куда деваться, — я наигранно вздохнул. — Гениальность не спрячешь. И раз я режиссёр, сейчас буду раздавать роли. Сразу поясню свой выбор актёров. Играть мы не умеем. Да, Давид, я понял, что ты умеешь, но бенефис мы не потянем, мы не Голливуд, чтобы один негр мог в фильме сыграть всю семью. Поэтому я буду выбирать самые яркие типажи, чтобы на экране смотрелись интересно. Всем понятно? Все согласны?

— Да, понятно. — вразнобой заголосили ребята. — Давай уже, не томи!

— Жулька, то бишь Юлия Каппулетишна у нас будет Софья. — и пресекая возможное недовольство добавил. — Сразу скажу никакого протекционизма, то, что мы одноклассники никакой роли не играет. Выбрана чисто за внешность. Если подумаете немного сами убедитесь, что это лучший выбор.

— Хорошо, а Ромео тогда кто? — улыбнулась вожатая. — Ты?

— Упаси меня святой Януарий! — наигранно испугался я. — Не, не, я режиссёр, руки прочь от режиссёрского тела! Ромкой будет Жан. Будем играть на контрасте. Белоснежная, возвышенная Жулька из высшего общества, и смуглый, тёмный Ромка из рабочего класса. Ну ка, встаньте рядом! Давайте, давайте! Согласитесь смотрится шикарно!

— Да, что-то в этом есть, — задумчиво кивнула Полина, разглядывая смутившуюся и покрасневшую Софью и скалящегося во всю пасть кубинца. — Правда ребята? Ты молодец, Семён, здорово придумал!

— Я не уверена, что смогу, — Соня вдруг покраснела словно помидор, а я понял, что впервые вижу Сикорскую настолько смущённой. — Я не умею играть. Подведу всех…

— Так, завязывай! — в другой раз я может быть и повёлся бы на это, но и то вряд ли. — Каждая женщина в душе та ещё актриса. Вы такие спектакли закатываете порой, хоть стой хоть падай. Напомнить тебе? Вот и не пипикай мне тут! Нормально ты сыграешь. Что слова выучить не сможешь? Да я тебя умоляю! Ты отличница, так сказать, боевой и политической! И комсорг отряда!

— Действительно Сонь, — встали на мою сторону Полина и остальные ребята, — У тебя всё получится вот увидишь.

— Ты очень фотогеничная, — добавил Марк. — Камера тебя любит. Вспомни какие фотки тот раз сделали! Да это просто шедевр. Я, конечно, себя не принижаю, да и техника отменная, но модель — это половина снимка. Да что там половина, две трети!

Я мысленно похлопал нашему фотографу, чувствуя почти отцовскую гордость. А малыш-то вырос! Нет, я подозревал, что Марк и так далеко не дурак, но стоило ему намекнуть, и он стал заправским ловеласом. С таким подкатом любая девчонка в лагере будет его. Вон половина наших уже смотрит на юного дона Жуана глазами с поволокой. Надо его снабдить изделиями номер два, у меня был запас, провезённый контрабандой, причём не советских, которые по задумке создателей, должны ещё и от радиации защищать и от химических атак, иначе я не понимаю, зачем им такая толщина, а нормальных, заграничных. А то мало ли, нечего плодить безотцовщину, а жениться ему точно маменька не позволит.

— Я попробую, — сдалась под напором Сикорская. — Но если у меня не получится…

— Всё получится! — отрезала вожатая. — Ребята помогу, правда, ребят? Ладно, по главным ролям решили, с остальными сейчас определимся. Семён, ответь лучше на такой вопрос. Финал. У Шекспира влюблённые убивают себя, но мы не может показать что-то подобное.

— И не надо! — я тут же сообразил в чём проблема. — Нам трагедии не нужны, поэтому в нашей версии молодые коммунисты бегут из проклятого царства капитала в лучшую страну в мире — Советский Союз! Лучше всего это будет снять в виде катера с ребятами на борту уезжающего в красивый закат. Снимем с двух точек, с берега и с квадрокоптера потом совместим при монтаже.

— Да… — подумав, кивнула головой Полина. — Такую версию, пожалуй, нам одобрят. А что насчёт Меркуцио? Убийство…

— Геру убивать не будем. — отрезал я. — Никого не будем. Достаточно будет показать драку и раненных героев. Нам же не нужна трагедия, значит и смерти не обязательны. Сделаем лучше разгон демонстрации рабочих из профсоюза полицией под предводительством Тибальта… надо кстати его как-нибудь обозвать.

— Костя! — выкрикнула с места Нарана, а когда все удивлённо уставилась на неё, пискнула, стараясь сжаться в клубочек, но переборов себя пояснила. — П-просто я читала, что у Шекспира Тибальт так назван, потому что он задиристый как кот. А Костя похоже на кота.

— Респект и уважуха, как говорят на загнивающем западе, — я показал девушке два больших пальца и повернулся к вожатой. — Видишь, Поль, какие у нас ребята начитанные и сообразительные? Разве можем мы с такой командой облажаться? Да не в жизнь! Всё будет в лучшем виде!

— Не сомневаюсь! — хлопнула в ладоши Полина. — Любопытные мартышки лучшие!

— Да, да, — почти половина ребят, и я в их числе, скривились, от напоминания прозвища нашего отряда. — Конечно. Интересно, кто такой креативный, я бы с удовольствием пожал ему шею.

— Так, отставить кровожадные мысли! — вожатая сама понимала, что название не очень, поэтому использовали его мы редко… почти никогда. — хорошо, давайте прикинем, какие ещё роли нам нужны обязательно, а остальное будем думать, когда со сценарием окончательно определимся. И пойдём обедать. Итак, кто хочет быть Меркуцио, то бишь Герой?

Роли распределили быстро, тем более что, кроме того, самого Геры, Тибальта, буржуя Капулетти и рабочего Монтекки решили пока не вводить. После обеда сядем за сценарий и видно будет, тут Полина была полностью права. Да и то, надо подумать, например, нужен нам отец Ромео в кадре и если нужен, то когда? Короче масса вопросов и мало ответов.

— Семён, на секундочку. — поймала меня Полина, когда все начали расходиться по комнатам, чтобы привести себя в порядок перед обедом. — пошли поговорим. Буквально пара минут успеешь ещё.

— Да хоть десять, ради ваших прекрасных глаз, товарищ Полина я готов голодать месяцами, — я не удержался от комплимента. — Надеюсь, Русик с нами не пойдёт.

— Трепло, — беззлобно хлопнула меня по плечу вожатая, но при этом слегка покраснела. — Я именно об этом и хочу с тобой поговорить. Ты заметил, как на тебя смотрят ребята? Они буквально в рот тебе заглядывают, слушают всё что ты им скажешь. И ладно бы, такое бывает, когда появляется лидер, которого остальные слушают, но ты слишком… взрослый. Если не знать, что тебе всего шестнадцать можно подумать, что лет тридцать уже исполнилось, а то и сорок. Даже мне тяжело с тобой спорить, хоть я с детьми уже шесть лет работаю. Что уж говорить об остальных. Руслан тоже с тобой не вывозит, хотя это не показатель.

— Это точно, — я хмыкнул, представив как бы наш второй вожатый пытался меня застроить и пришёл к выводу, что он мало того, что отхватил бы, так ещё и из лагеря вылетел. — Дебилушка он у тебя, держи его на коротком поводке.

— Семён! — осуждающе уставилась на меня Полина, но быстро сдалась и тяжело вздохнула. — Вот о чём я и говорю.

— Давай начистоту. — я в принципе понял, к чему она ведёт. — Я не собираюсь покушаться на твою власть, не собираюсь агитировать ребят на что бы то ни было, обязуюсь целиком и полностью поддерживать тебя во всех начинаниях, ну и всё такое прочее. Я реально приехал отдыхать, а не планировать захват мира. Мне дома головняков хватает, с той же конторой и прочими делами. И не буду пользоваться своим влиянием чтобы совращать девчонок. Слово даю!

— Хорошо, — кивнула вожатая. — Я тебе верю. Пока ты своё слово держал, надеюсь так будет и впредь. Извини, но я обязана была с тобой поговорить на эту тему.

— Да всё нормально, — отмахнулся я. — Я всё понимаю, ты отвечаешь за каждого из нас, а подростки такой контингент, где лучше подстраховаться. Так что всё в порядке. Пошли лучше обедать, а то кишка кишке стучит по башке. И ещё, глаза у тебя действительно красивые.