– Извольте, сударь, я отвечу вам так же откровенно, как вы мне.

– Когда вы доставите этот миллион вашему принцу, что посоветуете вы ему с ним сделать?

Атос устремил на Монка гордый – и решительный взгляд.

– Милорд, – сказал он, – другие употребили бы эти деньги на подкуп.

Но я посоветую королю навербовать два полка, явиться в Шотландию, которую вы усмирили, и дать народу вольности, обещанные ему революцией, но еще не обеспеченные. Я посоветую ему лично командовать этой небольшой армией, которая быстро будет расти, верьте мне, и искать смерти со знаменем в руках, не обнажая шпаги, с криком: «Англичане! От вашей руки погибнет третий король! Берегитесь! Есть высшее правосудие!»

Монк опустил голову и задумался.

– А если он добьется успеха, – спросил он, – что очень невероятно, однако и не невозможно, ибо нет ничего невозможного на этом свете, – в таком случае что посоветуете вы ему?

– Посоветую помнить, что судьба лишила его престола, а добрые люди помогли вернуть его.

Монк насмешливо улыбнулся.

– К несчастью, – сказал он, – короли не всегда следуют хорошим советам.

– Ах, милорд, Карл Второй не король, – отвечал Атос, тоже улыбаясь, но с иным выражением.

– Граф, кончим переговоры… Вы сами того же хотите, не так ли?

Атос поклонился.

– Я прикажу отнести эти два бочонка куда вам угодно. Где вы живете?

– В предместье, около устья реки.

– О, я знаю его: все предместье состоит из пяти или шести домов.

– Совершенно верно. Я поселился в первом доме. Два рыбака живут со мной; они перевезли меня сюда на своей лодке.

– А где сейчас ваше судно?

– Стоит в море на якоре и ждет меня.

– Но вы поедете не тотчас?

– Милорд, я попытаюсь еще раз убедить вашу милость.

– Вам это не удастся, – сказал Монк. – Но вам надо выехать из Ньюкасла так, чтобы вы не оставили здесь никаких подозрений, которые могут повредить вам или мне. Офицеры мои думают, что Ламберт атакует меня завтра. Я же ручаюсь, что он не двинется с места. Ламберт предводительствует армией, неоднородною по своим принципам, а такая армия не может существовать. Я обучил моих солдат подчинять мой авторитет высшему авторитету, так чтобы после меня, вокруг меня, надо мною они чувствовали еще что-то. У моих солдат есть цель. Если я умру, что очень возможно, армия моя не начнет сразу же разлагаться; если я отлучусь, а это иногда бывает, в лагере моем не будет и тени беспокойства или беспорядка. Я магнит, сила, естественно притягивающая всех англичан. Я притяну к себе все мечи, посланные против меня. Ламберт командует теперь восемнадцатью тысячами дезертиров. Но вы понимаете, я ни слова не сказал об этом моим офицерам. Очень полезно для армии чувствовать, что предстоит сражение: все осторожны, внимательны. Я говорю вам об этом, чтобы вы жили спокойно, поэтому не спешите на родину: через неделю случится что-нибудь новое – либо сражение, либо мир. Так как вы, считая меня порядочным человеком, доверили мне вашу тайну, то я должен отблагодарить вас за доверие. Я приду к вам или пришлю за вами. Не уезжайте же, не поговорив со мной, еще раз прошу вас об этом.

– Обещаю вам остаться! – вскричал Атос, и искра радости вспыхнула в его глазах.

Монк понял его радость и остановил ее немою улыбкою, – так он убивал надежду у тех, кто думал, что убедил его.

– А что же мне делать в течение этой недели?

– Если у нас будет сражение, не принимайте в нем участия, прошу вас.

Я знаю, французы любят развлечения подобного рода. В вас может попасть шальная пуля; наши шотландцы стреляют очень плохо, и я не хочу, чтобы такой достойный дворянин вернулся во Францию раненым. Наконец, я не хочу, чтобы мне пришлось самому отсылать вашему принцу миллион, который вы мне оставите; тогда скажут, и не без оснований, что я плачу претенденту на престол, чтобы он воевал с парламентом. Ступайте, сударь, и будем оба соблюдать наши условия.

– Ах, милорд, – сказал Атос, – в каком был бы я восторге, если бы первый проник в тайны благородного сердца, которое бьется в груди, прикрытой этим плащом.

– Так вы решительно думаете, что у меня есть тайны? – спросил Монк, не меняя слегка насмешливого выражения лица. – Какая тайна может скрываться в пустой голове простого солдата? Но уже поздно, фонарь гаснет; пора позвать нашего моряка. Эй, рыбак! – крикнул Монк по-французски, подходя к лестнице.

Рыбак, продрогший на холоде, откликнулся хриплым голосом:

– Что угодно?

– Дойди до караула, – сказал ему Монк, – и позови сюда сержанта от имени генерала Монка.

Это было нетрудное поручение. Сержант, которого очень интересовало, зачем генерал явился в пустынное аббатство, подходил тем временем все ближе и находился уже в нескольких шагах от рыбака.

Услыхав приказание генерала, он тотчас подбежал к нему.

Монк приказал:

– Возьми лошадь и двух солдат.

– Лошадь и двух солдат, – повторил сержант.

– Да, а можешь ты достать вьючную лошадь с корзинами?

– Могу, в шотландском лагере. До него отсюда шагов сто.

– Сойди сюда.

Сержант спустился по ступенькам в подземелье к Монку.

– Взгляни туда, где стоит этот дворянин. Видишь два бочонка?

– Вижу.

– В одном из них порох, в Другом пули. Надо перевезти их в селенье, там, на берегу реки; я намерен занять его завтра отрядом в двести человек. Ты понимаешь, что это поручение – тайное; от него может зависеть наша победа. Привяжи оба бочонка к лошади и отведи ее под охраной двух солдат до дома этого дворянина, моего друга. Но смотри, чтоб никто ничего не знал.

– Я прошел бы по болотам, если бы хоть сколько-нибудь знал дорогу, заметил сержант.

– Я знаю одну тропу, – отозвался Атос, – она не очень длинна и притом надежна, ибо построена на сваях, так что, приняв необходимые предосторожности, мы доберемся по ней куда надо.

– Слушайся моего друга, – добавил Монк.

– Ото, какие тяжелые! – сказал сержант, силясь приподнять бочонок.

– В каждом четыреста фунтов, если они содержат то, что в них должно быть, не так ли, сударь? – спросил Монк.

– Да, почти, – отвечал Атос.

Сержант пошел за лошадью и солдатами.