На этом же этаже обнаружилось ещё три комнаты, одна из которых – санузел. По размеру небольшие, но ему однозначно хватит. Грандиозных вечеринок закатывать он не планировал.

Эти были ещё пустые, но он помнил, что список той мебели, которая нужна, если она нужна, нужно будет послать отчиму, и он всё сделает. Пока Николас прикинул, что ему совершенно точно нужен стол и стул в ставшую своей комнату, а остальную дребедень он докупит сам. Как там делают подростки, съезжающие от родни? Обвешивают стены плакатами, гирляндами, фотографиями и прочей хренатенью, чтобы сделать обстановку милой до блевотины? Вроде бы. Значит – надо сделать так же. Он ведь нормальный подросток?

– Не приведи грёбанный Иисус, чтобы родня заявилась проверить состояние воочию, а не по фейс тайму, как обещали сделать, – пробормотал он, дёрнув молнию сумки.

В дальней комнате что-то грохнулось, Николас заинтересованно вытянул шею. Ему помнилось, что кроме пыльного, но мягкого ковра там ничего не было. По началу хотел сходить проверить, но махнул рукой – ну его к чёрту. Если маньяк, пусть не промахивается.

В царство Морфея Ник отправился за полночь, чуть не забыв выставить будильники. Опаздывать в первый день как-то не очень хорошо.

***

– Да вы серьёзно..? – он стоял неподалёку от парковки, наблюдая за студентами. Почему-то картина солнечного утра, окутанного прохладой второй половины сентября, нагоняла на Николаса тоску. Там кто-то с кем-то обнимался, смеялся, подростки болтали на газоне. Даже какой-то парень с гитарой сидел, ловко переставляя пальцы на грифе.

Мир казался отстранённым и здание из красного кирпича, выглядящее вполне прилично – тоже. Почему-то он упорно представлял провинцию себе совершенно по-иному. Более… приземисто, что ли? Мрачно? Ладно, стоит вообще начать с того, что Николас воспринимал эту поездку как ссылку, но это отдельная тема не радужных размышлений.

Подавив тревогу, некоторую долю стеснения, он резко выдохнул и направился к новому месту учёбы. Прошёл мимо надписи “ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В СТАРШУЮ ШКОЛУ ЮРИКИ”, внутренне надеясь, что за дверьми не дорога в преисподнюю, а обыкновенная реальность.

Вообще, сам город выглядел дерьмово. Тут уж фантазия не подкачала. Холмы, частные дома – всё это нагоняло неимоверную тоску, которой было и без того в его жизни пруд пруди. Никаких высотных домов, а тишина казалась совершенно непривычной. На улицах не гудели машины, а гомона толпы тут, кажется, вообще не могло существовать.

А школа оказалась серой. Ровно такой же, как предыдущая, и отличалась только коридорами, лицами. На входе его почти сразу перехватила женщина, представилась как зам директора, миссис Норт, и велела следовать за ней. Пока Ник следовал – удивлялся почему она миссис и как нужно себя не любить, чтобы взять эту женщину, походящую на хуманизацию худого бобра, в жёны.

Потом Николаса представили классу, попросили сказать пару слов о себе, которые он про себя репетировал чуть ли не с самого утра.

– Меня зовут Ник, и я приехал из Солт-Лейк-Сити. Буду рад новым знакомствам, спасибо.

На самом деле в аудитории не сидело ни одной приятной рожи, но он обычный подросток. Ник уже подметил, кто здесь за что отвечает и прикинул, какая сволочь будет спускать его тетради в унитаз. Но было всё равно, фотографии всех конспектов он хранил на облаке. Жаль, чистоту волос туда не загрузить или лицо – мало ли, вдруг кому-то покажется интересным заменить тетради на него самого.

На следующей перемене пришлось переться к директору, получать список своих предметов и удивляться – надо же, даже учли его пожелания. Дополнительная история, литература, право и ещё различного социального говна, которое он зачем-то изучал, хотя всегда знал, что вряд ли станет работать в социуме. Да и, если быть честным до конца – Николас вообще понятия не имел кем будет работать.

– Надеюсь, Вы приживётесь в нашей школе, – сказал средних лет человек, выглядящий, как и подобает директору – аккуратно, в меру по-деловому и в меру сурово. – У Вас были проблемы в предыдущем учебном заведении, мистер.

– Я тоже надеюсь, – вздохнул Ник. – Новое место, новая жизнь, знаете?

Мистер Коулман только вежливо улыбнулся и Ник свалил в шумный коридор, спешно затыкая шум наушниками. Отыскал шкафчик, сгрузил в него всё, что мог и опять подвис на несколько секунд, прикрыв глаза.

Такие свои состояния парень называл перезагрузкой системы. Нужно было найти смысл, чтобы сделать хотя бы ещё шаг или даже вдох, или открыть глаза. Обычно получалось благодаря принципу “на зло”. Лицо отчима не хило так отрезвляло, раз за разом вытаскивая из вынужденного анабиоза.

– Так ты из большого города?

Ник снова вынужденно прикрыл глаза. Ну как же без этого.

– Да, – он закрыл шкафчик, одновременно разворачиваясь на двух парней чуть выше его ростом. – И у меня нет денег, а ещё я не горю желанием ввязываться в школьные передряги. Просто не трогайте меня. Хорошо?

Майк и Дэйв, как их звали, ещё какое-то время пытались докопаться до него, но спас Николаса звонок. Подтянув рюкзак на плече, он прошмыгнул мимо и быстро унёсся в бесконечные неизвестные коридоры искать класс математики.

За день к нему пытались подходить ещё несколько раз – просто познакомиться или зарваться. На удивление количество первых перевешивало, что однозначно порадовало. Кажется, никто не собирался смывать тетради в унитаз и можно было выдохнуть – пока что. Может быть, они просто прощупывают почву под ногами, узнавая кто он. Зачем-то ведь интересовались родителями? Ник не стал говорить, что отчим – шишка в городском парламенте и это являлось основной причиной их столь долгого брака с матерью. Николас отказывался верить в то, что можно терпеть такого козла по иной причине, чем деньги.

Пара тупых диалогов там, ещё пара – здесь и постоянные игры в гляделки с часами в аудиториях. Преподы особо его не трогали, только хмыкали и отмечали, что рады новому ученику, просили не зевать на уроках и вливаться в новый коллектив как можно скорее. Ведь социализация – это так увлекательно!

В конце учебного дня, минут через пятнадцать после звонка, проявила себя мать.

– Как первый день? – вместо приветствия. Николас подавил раздражённый вздох, порадовался, что уже отошёл подальше от школы и закурил, старательно прикрывая свободной рукой микрофон наушников от чирканья зажигалки.

– Всё нормально. Не хамил учителям и не устраивал драк, если ты об этом. Привет, мам.

– Ой, – недовольно произнесла женщина. – Перестань. Отложи свой вечный сарказм для друзей.

“А они у меня есть?” – лениво спросил про себя парень.

– Хорошо. У меня всё отлично, спасибо, что подобрали нормальные предметы. Вещи буду разбирать, завтра-послезавтра вышлю список с нужным. Тут есть диван, так что спать есть где и делать домашку – тоже.

– Рада за тебя. Хорошо, я позвоню тебе ещё вечером.

“Не делай вид, что тебе не всё равно. Почему бы тебе просто не забыть о моём существовании?” – осталось несказанным.

Возвращаться в совершенно пустой дом без еды, к обществу коробок, было не привычно. Он опять закурил – уже гораздо увереннее, чем в прошлый раз. Рассчитывал превратить это в некий ритуал. Визиты учителей не светили, одноклассников тоже – разве что заставят делать вместе какой проект, но Ник надеялся, в таком случае, либо проводить время в школьной библиотеке, либо набиваться к теоретическому партнёру домой. Пускать кого-то в свою – надо же – обитель не хотелось, раз такая возможность есть.

Взбежал на второй этаж, закидывая в комнату рюкзак и отправился вниз продолжать разбирать вещи. Занятие весёлым назвать было нельзя никак, но музыка спасала. Так он и бродил от одного угла к другому, перекладывая, вытаскивая и тихо радуясь, что никто не жужжит над ухом. Серым дом с действительно серыми стенами, сплошная прагматичность в дизайне. Пусть кухня и выглядела эстетично, перетекала в пустое пространство, призванное, наверное, быть гостиной, но ей оно никогда не станет.