- Ты шо там грохочешь, а? – снова донесся из дома недовольный возглас. – Делать че ли неча?

- Есть че, - фыркнула Лиса.

Ох, как ей надоели эти бабкины раздраженные крики. Как бы она хотела жить одной. А как только она говорила бабке, что стукнет восемнадцать и сбежит в город, так бабка сразу начинала причитать:

- Да кому ж ты в том городе бушь нужна, а? Папашка сбежал, мамка на меня кинула, а сама умыкнула в другую страну. И кому ты кроме меня, старой нужна? Тут будешь.

А Лиса злилась, хлопала входной дверью и убегала в лес. Долго в лесу ходила, ревела. Понимала, что бабка-то права. Никому она, кроме нее не нужна. Да и саму бабушку бросать плохо, старая ведь уже.

А в деревне бабкин дар всегда спросом пользовался. И мужа домой вернуть, и ребенка вылечить, и смерть от скота прогнать – все могла старая ведьма.

А Лиса не могла ничего. Дар по наследству не перешел, и была девчонка самой обычной.

- Может, и к лучшему, - бурчала она, сама жутко завидуя бабушке.

Как же Лиса хотела уметь летать на метле! А бабка умела… Она, конечно, обычным смертным этого не показывала, а внучка все видела. Как бабка в ночь на Ивана Купала на метле на гору полетела. Наверняка с другими ведьмами тусовки устраивали. Песни пели, через костер прыгали. Заговорами обменивались.

Чем там еще ведьмы на таких собраниях занимаются?

- Ты шо там копаешься? Иди, учи заговоры, балда! – закричала бабка Лисе.

Девушка еще раз пнула металлическое ведро, которое отозвалось недовольным дребезжанием, и поплелась в дом.

- Зачем мне твои заговоры, если силы нет? – каждый раз отвечала Лиса. – Стишки бесполезные!

- Вот помру… - начинала сразу бабка. – И что делать будешь? Учи, давай!

- Не помрешь! – кричала на нее Лиса. – Хватит меня уже своей смертью пугать! Долго еще проживешь! Молодая!

- Старая я! – возмущалась в ответ бабка, сразу горбясь. – Помру! Сила тебе уйдет! А ты непутевая, не сможешь ей воспользоваться толком!

Лиса закрывалась в своей комнате, брала большую книгу заговоров и начинала зубрить. А потом снова забрасывала это дело, потому что все эти заговоры были монотонные и скучные.

- Что я, срифмовать не смогу что ли, когда понадобится? – бурчала девочка.

- Не смогешь! – отзывалась с первого этажа бабка, словно подслушивая все, что бормотала внучка.

***

- Отвечай, кто мой папа! – Лиса подошла к бабке, которая готовила, и припечатала к столу недавно полученное письмо.

- И шо это? – бабка кивнула на писанину.

- Письмо. В почтовом ящике лежало. Папа пишет, говорит, что забрать меня к себе хочет, только ты не даешь.

Девочка взглянула в глаза ведьме и прочитала там настоящий испуг. Бабка вытянула из-под руки внучки листок и пробежалась по нему глазами.

- Чушь, - буркнула она и выбросила скомканный листок в мусорку. – Тринадцать лет ему до тебя дела не было, а теперь объявился. Письма пишет. Небось, задумал что.

- Ты знала моего папу? Какой он? – Лиса не собиралась отставать от старушки.

- Да не знала почти. Ошивался около твоей мамашки, а потом пропал. И тут вдруг вспомнил, что дочь у него есть. Ишь, чего захотел!

- Ты видела, он писал, что беда будет, если он меня к себе не заберет.

Лиса села на табуретку и оперлась локтями о стол.

- Беда будет у него, если заберет. С тобой только черт справится, окаянная. Не бери в голову. Тебе шо, с бабкой плохо?

Лиса замотала головой. С бабушкой ей было хорошо. Даже ругались они всегда как-то не злобно. Знали, что потом обязательно помирятся.

Девочка решила, что больше не будет поднимать эту тему. Зачем ей какой-то чужой мужчина, когда есть родная бабушка.

***

Вечером к бабке в дом ворвалась ее подруга из другой деревни.

- Беда! Егоровна, беда! – кричала Зинаида Алексеевна.

- Что стряслось? – бабка даже от телевизора оторвалась, по которому сейчас сериалы шли.

Лиса старалась не попадаться женщинам на глаза, но подслушать, что случилось, очень хотелось. Поэтому она прокралась к двери в гостиную и замерла, вслушиваясь.

- Окаянные эти. В соседней деревне дом Григорьевны сожгли! Да благо она не дома в ту ночь была! А сейчас слух пошел, что они по наши души заявились. И не знает никто, что за люди такие!

- А что деревенские говорят?

- А что говорят, ничего не говорят. Только что ошивался кто-то возле ее дома вечером. Ни лица, ни имени не знают. Говорят, что это одна из завистниц.

Половица под ногой у Лисы скрипнула, и обе женщины повернули голову.

- Здрасьте, баб Зин, - девочка помахала рукой и широко улыбнулась. – А я вот услышала ваши голоса, пришла поздороваться.

- Здравствуй, здравствуй, Алисочка, - кивнула Зинаида Алексеевна. – Ты иди наверх, у нас тут с твоей бабушкой разговор важный.

***

Лисе ночью не спалось. Она все ворочалась, вспоминала разговор, а потом вдруг ей показалось, что ее кто-то зовет с улицы.

- Алиса! Алиса, выходи! – доносился шепот.

Девочка схватила с тумбочки фонарь, и как была в одной ночной рубахе, выбежала из дома. Она только успела сделать шаг за порог, как внутри дома что-то взорвалось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Девочку подбросило в воздух, а потом с силой приложило к земле.

Не обращая внимания на гудящую голову, Алиса подскочила на ноги и в ужасе бросилась в горящий дом к бабке.

- Бабушка! Бабушка, надо выбираться! Скорее! – закричала девочка. Но огонь полыхал со всех сторон.

Взрывом выбило все окна, огонь распространялся так сильно, что от жара и дыма слезились глаза.

- Бабушка! – снова попробовала закричать девочка, но закашлялась.

До нее донесся тихий зов ее бабки. Лиса, словно ведомая какой-то силой, бросилась вперед через огонь.

Бабушку она нашла на кровати, придавленную обвалившейся балкой.

- Я помогу тебе! – девочка снова закашлялась, и попыталась отодвинуть балку, но та была слишком тяжелой.

- Поздно уже. Руку дай! – потребовала бабка грозно.

Лиса протянула дрожащую руку, бабушка вцепилась в нее пальцами так крепко, что потом у внучки на запястье остались синяки.

- Забирай силу. Всю до капли. Тебе нужнее, - ведьма быстро что-то забормотала, глаза ее загорелись зеленым светом, а потом вдруг погасли. Рука обмякла.

Лиса поняла, что задыхается от дыма. Какая-то сила подняла ее над полом и выбросила в распахнутое окно.

***

Девочка пришла в себя, когда кто-то рядом с ней закричал:

- Здесь она! Живая!

Лиса вздрогнула от прикосновения, на плечи ей накинули плащ, и какой-то мужчина помог подняться.

Вокруг бегали люди с ведрами воды.

- Ничего не болит? – осведомился мужчина.

- А вы кто вообще? – спросила Лиса, разглядывая высокого лысого человека. – Вы не из этой деревни, я вас не знаю.

Мужчина порылся у себя в карманах и достал удостоверение.

- Меня зовут Соломон. И я расследую сверхъестественные преступления. Тебе есть что рассказать?

Лиса только сейчас вспомнила, что произошло. Поняла, что дома у нее нет, что бабушка погибла. И девочка вдруг зарыдала.

- Отойдите от нее! – Зинаида Алексеевна тут же оттеснила Соломона и бросилась к девочке. – Алисочка, ты как? Хорошо себя чувствуешь? Голова не болит?

Девочка только плакала и мотала головой.

***

Долго решали, где теперь будет жить Лиса. Родителей не было, куда сообщать матери неизвестно. Других родственников не водилось.

И Лису забрал к себе Соломон. Все же правоохранительные органы. Привел домой. Расспросил о происшествии. А потом нашел ей приемную семью.

Приносил книжки по ведьмовству, обучал помаленьку. Девочка схватывала все налету. Сила у нее теперь была, и управлять ей Лиса словно умела с детства.

Девчонка часто своевольничала, сама придумывала заговоры, частенько мстила обидчикам в школе. Приемные родители от ее проказ выли, но исправно пытались воспитывать.