— Но как ты научилась это делать?

Люси рассказала Л все по порядку, начиная с момента, как она очнулась после землетрясения.

— Выходит, что планы по уничтожению скоро претворятся в жизнь, — добавила она. — Я безумно хочу помешать этому… Но я не знаю, как.

— Я слышал обращение, — кивнул Л с мрачным видом. — Боюсь, что мы уже ничего не сможем сделать.

— Неужели ничего? Ты говорил про распространение информации…

— Никто не будет этим заниматься, — отрезал Л. — Да и уже слишком поздно. Основная масса людей согласна с этим решением. Запуск в любом случае состоится, и нам остается надеяться, что хотя бы Мета не будет уничтожена.

— То есть, мы даже не попытаемся что-либо сделать?

— А что ты предлагаешь?

— Я могу как-то использовать свои умения. Я чувствую, что они могут как-то помочь…

— Ты не сможешь отменить запуск, даже если применишь все свои способности. Если ты, конечно, не переместишься на другую планету.

— В смысле?

— Корабль стартует с Комрады.

— Но ты говорил, что она не пригодна для жизни…

— Да, поэтому там находится лишь космодром и испытательные полигоны. Запуск такой ракеты не может быть произведен на жилой планете из соображений безопасности.

Люси поджала губы.

Перемещаться на другую планету было абсурдной мыслью. Может ли она изгибать настолько колоссальное пространство? И что если она погибнет, случайно переместившись на необжитой участок планеты?

— К тому же, я уже говорил, что если по каким-то причинам запуск не состоится в этот раз, это не значит, что он не будет произведен позже. Что мы выиграем, если он будет отменен сейчас?

— Время. Немного времени, чтобы подумать, как действовать дальше, — вздохнула Люси. — Но расскажи, как ты выжил после землетрясения?

— Когда я очнулся, уже смеркалось, — начал Л. — Сначала я тщетно пытался найти тебя, но потом понял, что в темноте это сделать нереально. И в какой-то момент я посмотрел в навигатор…

Л достал из рюкзака устройство, включил его и, нажав пару кнопок, показал Люси. На экране отобразилась линия маршрута.

— Это наш путь по горам. — Он провел пальцем вдоль линии и остановился в одной точке. — Это место, где нас застало землетрясение. И дальше — все, воспоминания оборвались, будто меня выключили. Как и твоем случае.

Люси вгляделась в экран. Сперва линия маршрута следовала ровно по тропе, но в точке, на которой указывал Л, она стала отклоняться в разные стороны на несколько метров.

— Посмотри на линию, — продолжил он. — Эта погрешность происходит, когда ты стоишь на месте. Допустим, мы действительно пребывали на месте полчаса, без сознания. Но затем я резко перенесся сюда. За секунду.

Л указал на прямую линию, которая уходила далеко от основного маршрута.

— Абсолютно прямой путь, без дорог, сквозь овраги и холмы, за десять километров от места, где мы, судя по всему, оставались неподвижны. Как я сюда перелетел?

— Телепортировался? — с долей иронии предположила Люси.

— Было бы похоже на правду, — усмехнулся Л. — Если бы только я пребывал бы в сознании. Насколько я понял, когда ты в отключке, это сделать нельзя. Более того, ты ведь тоже очнулась не в том месте, где застала землетрясение?

Люси нахмурилась.

— Да, я находилась чуть поодаль, в нескольких десятках метров.

Л оторвался от экрана и взглянул на Люси. Она сразу же поняла, о чем он хочет сказать, и похолодела.

— Ты говорила, что видела Эрратикуса? — спросил он.

— Это чушь! — воскликнула Люси. — Я не знаю, что это было. Тот старик был похож на него, но…

— Все говорит о том, что правитель также умеет перемещаться.

— Что?!

— Это идеально объясняет то, что мы выжили в катастрофе, и мое перемещение за десяток километров.

— Но зачем Эрратикусу спасать нас, а затем объявлять об уничтожении Земли? Зачем разделять нас?

— Он никогда нам об этом не скажет. Мы лишь можем предполагать, что в твоем появлении здесь он играет не последнюю роль.

Люси потерла лоб, вглядываясь в экран навигатора.

— Что случилось дальше? — спросила она.

— Я переждал ночь и отправился обратно, к тому месту, где мы виделись в последний раз. Но путь преградила расщелина, и мне потребовалось сделать очень длинный крюк, — он снова показал на линию на экране навигатора, — чтобы дойти до места. Когда я добрался туда, то, естественно, тебя там не нашел.

Люси взглянула на него.

— Я не должна была уходить… — покачала головой она.

— Тебе необходимо было уйти. Ты не могла искать меня по всем горам. И я ушел, не найдя тебя. Но пока я занимался обходом расщелины и поисками, прошло очень много времени, и ближе к перевалу мне снова пришлось заночевать. Если, конечно, это можно назвать ночевкой.

— Две ночи в горах… — пробормотала Люси. — Под дождем…

— Твоя ночь на крыше не отличалась большим комфортом, — заметил Л.

— Там было немного теплее.

— Неважно. Я дошел до города уже к вечеру. Точнее говоря, не совсем до города, а до ближайшего магазина и машины. Я несколько раз пожалел, что не снабдил тебя телефоном — очередная глупость с моей стороны. И когда ты пыталась мне позвонить, я был еще в горах.

Люси кивнула.

— Я понял, что ты можешь двигаться только к бутафории, — в противном случае, либо тебя уже поймали, либо ты где-то в городе, — и тогда мне нужно было ждать твоего звонка, — либо…

Он осекся и продолжил:

— Я направился к бутафории, но, как я уже говорил, увидел тебя только у поезда. Мне сильно повезло, что пока я ехал за поездом, на моем пути не было крупных скал или других препятствий, и я успел догнать его и забраться в последний вагон.

Люси поджала губы. Если бы она не торопилась так сильно и остановилась бы хоть на секунду, то Л смог бы ее нагнать.

— Не ругай себя, — произнес Л, словно зная, о чем она думала. — Я понимаю твое состояние — тебе хотелось бежать. Твой отец находился ближе к тебе, чем я.

— Как поезд мог оказаться бутафорией? — спросила Люси через некоторое время. — Ты ведь говорил, что это в основном здания…

— По большей части. Эта железная дорога появилась здесь относительно недавно — несколько лет назад, — и сразу же всколыхнула общественность несколькими жертвами. Для любителей подвергать свою жизнь неоправданному риску эта бутафория была отрадой, но практически никто из тех, кто залезал туда, не выжил. Ее несколько раз пытались охранять, но вскоре это стало никому не нужно.

— Этот поезд, — продолжал Л, — довольно редкий тип бутафорий и исключительно опасный, учитывая его материальность и возможность движения. Они присутствуют в абсолютно невозможном окружении: эта железная дорога не может находиться там, где она расположена, а поезд не может идти среди этих скал. Вагоны сходят с рельс, камни мешают движению. Поэтому соваться туда равносильно самоубийству. Он мог, в конце концов, просто исчезнуть. И нам сильно повезло, что мы выжили.

— Ты заметил искривление пространства? Когда я садилась на поезд, то залезала в средний вагон, но оказалась в последнем...

— Я едва нашел тебя, — кивнул Л. — Когда влез туда, то побежал вперед, но спустя десяток вагонов понял, что дошел до головы. Пришлось возвращаться в самый конец. Несмотря на то, что в самом составе было едва ли больше восьми вагонов, я пробежал около двадцати, пока не увидел тебя.

— А шепот? Ты слышал его?

— Даже если я что-то слышал, мне было совсем не до него. Конечно, я опасался каких-то непредсказуемых явлений, с какими столкнулся в детстве, но, как оказалось, сейчас это можно контролировать.

— В детстве мы можем ощущать все более ярко, — рассудила Люси.

Повисла тишина, нарушаемая шумом прибоя и шелестом листвы. Ветер усилился, пригоняя с моря тяжелые дождевые облака.

— Нам нужно возвращаться домой, — подытожил Л.

— Нет, — помотала головой Люси, и Л уставился на нее. — Я в шаге от спасения отца. Я не уйду отсюда, пока не освобожу его.

— И как ты намереваешься это сделать?