Сестричка уже открывала рот, готовясь отпустить очередное ехидное замечание, когда я двинул ей локтем по ребрам. Я хоть и сам небезупречен, но считал, что если Хорек искренне хотел завязать, то нам следовало бы как минимум не ставить ему палки в колеса.

– Скажи мне, старина, – обратился я к нему. – Что привело тебя к этому изумительному превращению? Хорошая женщина или скверная операция?

– Ни то, ни другое. Видишь ли, произошло следующее: на меня навесили всех собак… нет, на этот раз действительно оклеветали. Я ничего не сделал, но все улики оказались против меня, просто беда. Сначала я думал, мне и впрямь крышка, но тут выскакивает этот парень и усиленно меня поддерживает. Я имею в виду, он находит хорошую отмазку, и когда суд присяжных все же признает меня виновным, говорит с судьей и добивается для меня условного срока. Мало того, уже на воле он подкидывает мне наличные для основания этого дела… просто в долг, без всяких процентов. Заплатишь, когда сможешь, говорит. Скажу вам прямо, никогда и никто раньше так вот меня не поддерживал. И я задумался обо всем этом, ведь и жуликом я стал только потому, что не рассчитывал быть принятым в компанию честных людей. Ну вот, я и решил попробовать жить честно… и пока не пожалел об этом.

– Этот упомянутый тобой таинственный благодетель… Его, случайно, не Хусом зовут, а?

– Совершенно верно, Корреш. Он самый прекрасный человек, какого я когда-либо встречал. Понимаешь, я ведь не единственный, кому он помог. В свое время он так или иначе посодействовал большинству жителей этого измерения. Я не удивлен, что ты слышал о нем.

Тананда изобразила свою наилучшую улыбку.

– Это и приводит нас к причине моего пребывания здесь, Хорек. Я пытаюсь найти этого Хуса, а местные пока что не очень-то спешили мне помочь. Ты не мог бы познакомить меня с ним или хотя бы показать, где его найти?

Игравшая на лице Хорька улыбка исчезла, словно ему вдруг сообщили про то, что богатый дядюшка не упомянул его в завещании. Глаза его потеряли фокусировку, и он нервно провел языком по губам.

– Сожалею, Тананда, – извинился он. – Тут я не могу тебе помочь.

– Минутку, приятель. – Улыбка Тананды стала теперь принужденной. – Ты должен знать, где его найти. Куда ты относил плату за это заведение?

– В последний раз я платил полгода назад. А теперь извините…

Прежде чем он успел сделать шаг, Тананда придержала его за рукав.

– Ты меня задерживаешь, Хорек, – прорычала она, отбросив всякие попытки казаться милой. – Или сейчас же выкладывай, где найти этого Хуса, или я…

– Или ты что? Разгромишь таверну? С этим ты немного запоздала, дорогуша. Хочешь последний стул, вот, пожалуйста. Все равно он теперь не сочетается с остальным декором.

По выражению сестричкиного лица я нисколько не сомневался, что она думает уничтожить отнюдь не стул, и поэтому счел за лучшее вмешаться в разговор, пока обстановка не стала совершенно неуправляемой.

– Если ты не против, старина, то скажи, у тебя что, есть какая-нибудь особенная причина так упрямо отказывать в простой просьбе?

Тананда бросила на меня один из своих взглядов типа «не суйся», но Хорек, похоже, не возражал против такого вмешательства.

– Шутишь? – удивился он. – Может, ты не понял, но я должен этому парню… и намного больше, чем уже выплаченные деньги. Он дал мне шанс начать заново, когда все прочие списали меня со счетов. И вы предлагаете мне показать, как я ценю это, пустив по его следу пару громил?

– Громил?

Она произнесла это очень тихо, но, мне думается, никто из присутствующих в таверне не ошибся в смысле оценки намерения Тананды. Фактически те немногие из посетителей, что еще не потеряли сознания, тут же поползли к двери, стремясь убраться подальше от неминуемого взрыва.

Хорек, однако, не испугался:

– Да, именно громил. Что здесь произошло несколько минут назад? Суаре с мороженым?

– Тут он тебя уел, сестричка.

В ответ на это она резко повернула голову ко мне.

– Заткнись, Корреш! – прорычала она. – Это мое задание. Помнишь?

– Иначе и быть не может. Однако я думаю, здесь Хорек прав. Ты действительно не производишь впечатления любительницы мирно поболтать.

Сперва я думал, она вцепится мне в горло. Затем она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

– Принято. – Она отпустила рукав Хорька. – Хорек, я действительно хочу просто поговорить с этим Хусом. Обещаю, никаких грубостей.

Бармен поджал губы.

– Не знаю, Тананда. Хотелось бы тебе верить. Полагаю, если Корреш поручится…

Это решило дело. Тананда круто повернулась и пошла к двери.

– Если требуется ручательство Корреша, то забудь об этом. Ладно! Я сделаю это по-своему, без всякой помощи, пусть даже при этом кому-то не поздоровится.

– Эй, не уходи взбешенной, – крикнул ей вслед Хорек. – Знаешь, что я сделаю? Когда полиция спросит, что здесь произошло, я не стану упоминать твоего имени, идет? Просто прикинусь дурачком и получу страховку. Это погубит мою репутацию, но…

– Не порти из-за меня свою анкету. Подсчитай-ка весь ущерб, и я лично возмещу его стоимость.

Этими словами она положила конец разговору и вышла на улицу, хлопнув дверью.

– Она шутит? – спросил Хорек. – Восстановление трактира потребует кучи денег.

– Не знаю, старик. Она по-настоящему взбешена, и именно поэтому я бы не стал ей противоречить. На твоем месте я бы начал подсчитывать ущерб. Так как?

– Согласен, – кивнул он. – Но тебе лучше бежать за ней, пока она не попала в беду. Сожалею, что так уперся рогом, но…

– Вот еще, – отмахнулся я. – Учитывая все обстоятельства, ты был сама любезность. Ну, счастливо.

Я ожидал, что мне придется снова догонять сестричку, но вместо этого застал ее сидящей перед баром на краю тротуара. Она не из тех, кто плачет, все равно от ярости или от неудач, но, увидев ее там с опущенными плечами и подрагивающим подбородком, я понял, что это один из тех редких случаев.

– Слушай, ты ведь действительно очень тяжело воспринимаешь все это, не так ли? – как можно мягче спросил я.

Она не оглянулась.

– Просто дело в том… хотя я… ладно, ничего! Хорек, конечно, прав, и ты тоже. Я металась как слон в посудной лавке, и в результате даже друзья отказываются мне помочь. Если не сумею провернуть даже простого взыскания долга, Банни никогда не позволит мне об этом забыть.

Присев рядом, я в успокаивающем жесте положил руку ей на плечо.

– По-моему, в этом и состоит твоя проблема, сестричка. Ты так упорно стараешься утереть нос Банни, что слишком торопишь события… даже по твоим меркам. А теперь предлагаю удалиться куда-нибудь и немножко подумать, хм-м-м? Забудь о сроке выполнения задания и просто сосредоточься.

Мой совет чуть подбодрил ее, и она даже сумела слабо улыбнуться.

– Ладно, – согласилась она. – Я, конечно, по-прежнему хочу управиться со всем самостоятельно, но, полагаю, нет ничего плохого в использовании тебя в качестве консультанта, раз уж ты здесь. Чего мне действительно сейчас хочется, так это выпить чего-нибудь покрепче для успокоения нервов. Ты не приметил рядом с «Условным сроком» какого-нибудь местечка, где мы могли бы…

– Не желаете ли стакан соку?

Мы подняли головы и увидели улыбающегося нам старикана на велолотке. Какой-то миг я боялся, что Тананда окрысится на него, но она подарила ему усмешку куда более искреннюю, чем ее прежняя улыбка.

– Спасибо, но я бы предпочла что-нибудь покрепче. И раз уж мы опять встретились… я ценю оказанную вами помощь тогда… ну, во второй раз то есть. Думаю, я в спешке позабыла о своих манерах.

– Не стоит говорить об этом. Теперь почти все спешат. Я лично всегда считал, что в жизни должно быть меньше суеты и больше наслаждения. У всех нас мало времени, и самое лучшее – это постараться не тратить его попусту и смаковать каждую минуту.

Тананда улыбнулась ему с искренней теплотой, а не симулируя по обыкновению жаркий энтузиазм.

– Хороший совет, – согласилась она. – Постараюсь его запомнить. Пошли, Корреш. Нам нужно кое-что обдумать… то есть обдумать медленно и тщательно.