– Я в доле, – Сурок, устроившись в кресле, деловито просматривал на экране карту местности, отмечая что-то для себя на недавно белоснежном, а ныне исписанном вдоль и поперек листе бумаги. – Только задание сначала все равно придется выполнять.
Девушка скрипнула зубами, но спорить не стала. Понимала, что мальчишка прав. Вопрос в присяге и погонах на плечах. Никто ведь их за уши не тянул, сами тогда согласились. И приказ, который им поставили, не допускал двойного толкования.
Когда генерал его озвучивал, видно было, как его самого корежит. Ведь, как ни крути, то предательство по отношению к своим людям. Но над ним довлели те же аргументы, что и над лейтенантами Поляковой и Сурковым. Так что придется делать то, что приказано, все они не вольные стрелки, а офицеры. Но боже, как противно!
А ведь всего-то где-то там, наверху, в тиши высоких кабинетов, у дядей с большими звездами на погонах изменились планы. И в результате из соображений высшей необходимости их группа, вместо того чтобы обеспечивать прикрытие товарищей, в срочном порядке перебрасывается черт-те куда выполнять совсем другую задачу. Уроды!
И это притом, что ребята остались практически без ничего. Конечно, их эвакуируют, но это еще когда будет. Честно говоря, циничную Леночку не особенно волновали солдаты, которых она в жизни не видела. Точнее, волновали, но как-то… абстрактно, что ли. Но один из тех, кто там сейчас рискует жизнью, был ее муж. Ее Сережа! И если с ним что-нибудь случится, она точно найдет того, кто решил отдать этот проклятый приказ, и отвинтит ему голову. Медленно, аккуратно, чтоб чувствовал каждый миг своей смерти. И чтобы каждая секунда казалась ему вечностью. И никакая охрана ее не остановит!
Вот только это все потом. Вначале придется драться. На новом месте, толком не освоенном, с неизвестными нюансами местности. Леночка вспомнила слова Кузнецова и мысленно выругалась. Ничего хорошего ожидать не приходилось. И начнется все, как только их танки перебросят к месту боя.
А там, кстати, мясорубка будет та еще. До сих пор разведка не смогла толком установить, сколько сил бросили в прорыв японцы. Ясно одно – много, куда больше, чем тех, кто пытается их остановить. Вдобавок японцы включили в состав своих танковых подразделений кучу трофейной бронетехники. Танков и бронемашин у китайцев они захватили много, и это внесет дополнительную сумятицу, да и получше новые китайские танки, чем большинство японцев. Один плюс – специально для Сурка и Леночки успели доставить их Т-90. Те самые, особой серии, на которых ребята творили недавно чудеса в Европе. Только не факт, что это поможет.
– Ладно, – усилием воли Леночка загнала в глубь себя злость и раздражение. – Надо готовиться.
Сурок кивнул, и девушка, подойдя к своему компьютеру, рухнула в кресло. Знали бы все, чего ей стоило это нехитрое, в общем-то, действо. Ноги разом стали будто ватные, и сил не было совсем. Оно и понятно. Главное, чтоб остальные, включая Сурка, ничего не заподозрили. А то мало ли.
Совсем недалеко. Это же время
– И как?
– Бесполезно. Эта сволочь будто сквозь стены видит.
Собеседник Комара поморщился и едва заметно пожал плечами. Секрет проницательности Сурка лично у него сомнений не вызывал. Тем не менее и показывать это он счел не лучшим решением, а потому сделал вид, что озадачен.
– Ладно, попробуй еще раз – глядишь, и выгорит чего…
Когда игрок ушел, он еще пару минут сидел, задумчиво глядя на мерцающий экран монитора. Стоило ли все это затевать? Наверное, нет, однако вначале обида застила глаза, а потом уже стало поздно что-либо менять. С какого-то момента процесс начал развиваться словно бы сам по себе, независимо от воли того, кто все это затеял. Что же, оставалось лишь продолжить, а там видно будет, куда кривая вывезет.
Китай. Несколькими часами позже
– Вот ведь, твою налево! – выдал Поляков, закончив выплевывать попавший в рот песок. Затем он сделал паузу, собираясь с духом, и выдал самую непристойную тираду, какую только мог родить отбитый ударом о землю мозг. Получилось так себе – мало и неизобретательно, а потому на образец высокого стиля сказанное не тянуло. Зато на душе стало чуточку полегче.
Откровенно говоря, повод для ругани у него был, и немалый. Хотя бы потому, что взрывом его засыпало с головой, и выбирался Сергей из окопа с трудом. Остальные, впрочем, оказались в том же положении. Со всех сторон, куда ни посмотри, ходили, пошатываясь, ошарашенные взрывами товарищи. А ведь бой, по сути, еще даже не начался.
Вообще, с утра все шло вроде бы по плану. Сидели, ждали, противник не появлялся, и у всех появилась надежда, что до вечера японцы, ошеломленные потерями, не сунутся, а там уже можно будет и сваливать потихоньку. Сергей даже вспомнил, как в его родном городе в эпоху толерантности хотели провести гей-парад. И родная администрация не имела ничего против, только предупредила, что полиция охранять мероприятие не будет – лето, пора отпусков, людей не хватает… В общем, народ собрался, биты прихватил ухватистые, бейсбольные, арматуру опять же… В общем, все готовились, время тратили, а представители нетрадиционной ориентации так и не явились. И кто они после этого? В общем, было обидно. Но витала в воздухе надежда – может, и сейчас будет то же самое?
Увы, не срослось, досидеть и с чистой совестью сделать ноги не получилось. Японцы оказались парнями покрепче доморощенных гомиков, и на войну пришли. Веселье началось почти сразу после обеда.
Вначале появились японские разведчики на четырех бронетранспортерах. Был шанс, что проедут мимо, однако черт их вынес аккурат на позиции русских. Повезло еще, что полковник с утра заставил всех хорошенько замаскироваться, и японцы поняли, куда их занесла нелегкая, аккурат после того, как одной машине фуганули из гранатомета в борт. С разницей в какие-то секунды подобной операции подверглись и остальные бронетранспортеры. Увы, это была не просто удачная, а чересчур успешная атака. Чересчур потому, что из горящих машин никто так и не выскочил – видимо, экипажи и десант посекло осколками да приголубило ударной волной. И в результате пленных, которых можно было допросить, не наблюдалось, и узнать толком, что происходит, тоже не получалось. Связь же со штабом отсутствовала – обе стороны активно давили противнику связь. В эфире стоял такой шум, что хоть какие-нибудь осмысленные звуки разобрать в нем было попросту невозможно.
А потом японцы сделали ответный ход. Грамотно сработали – вероятно, сложили два и два и не стали извращаться со штурмами, танковыми атаками и сопутствующими потерями. Вместо этого они подтянули артиллерию – и врезали от всей широты своей островной души.
Кто не был под обстрелом, тот не поймет. Гаубицы калибром сто пятьдесят пять миллиметров – не откровение оружейной мысли, но снаряды у них ой как неплохи. Слава богу, японцы не имели возможности корректировать огонь – хваленые беспилотники в условиях радиоэлектронного противодействия имели редкостно ограниченные возможности. Но и без того впечатлений хватило до самого конца жизни – настолько качественно вражеские снаряды перепахали русские позиции.
А когда закончился вроде бы артиллерийский обстрел и народ начал выбираться из окопов, японцы кинули на стол еще один козырь. Что уж это было, никто так и не понял, но воронка двадцати метров диаметром говорила сама за себя. Хорошо еще, что немного промахнулись, но все равно накрыло знатно. И в себя Поляков окончательно пришел, лишь когда полковник начал трясти его за плечи.
У Полтавца были, естественно, дела и поважнее. Вот только приходилось ему помнить и о том, что за своего подопечного, на подготовку которого ушло уйма сил, времени и средств, он отвечает головой. Хорошо еще парень был словно заговоренный – ни царапинки. Только песку в глаза поймал с чувством.
Остальным повезло меньше. Реально в живых остались восемнадцать человек, остальных покрошило в хлам. И китаец-переводчик… Майор Чжэн лежал, сложившись вдвое и зажимая руками нашпигованный осколками живот.
