– Да вот такие уж, – согласился гаишник. – А как за вами еще контроль наладить? Кто узнает, в горах человек или уехал? Тут все на глазах…

Он точно работал на Службу! И ездил советоваться к «егерю», как поступить с этим Русиновым. «Егерь» все понял и взял его в ежовые рукавицы.

– Беречь надо людей-то, – добавил гаишник. – С милиции спрашивают, вот и мы спрашиваем…

«Егерь» наверняка уже вышел на связь и доложил по команде, что бывший завлаб Института Русинов объявился в пределах региона, что снаряжен, судя по продуктам, надолго, что морочит голову отпуском и чистым воздухом. Через несколько часов «егерю» дадут рекомендации и режим наблюдения за объектом…

– А еще везде кричат: «Свобода личности!» – заметил Русинов и босым выскочил на теплый асфальт. – «Победа демократии!..»

– Это еще не все, – сказал инспектор. – В Чердыни заедешь в турбюро и там зарегистрируешься. И получишь рекомендации, как вести себя в условиях горно-таежной местности и отдаленности.

– Во как! – усмехнулся Русинов: «егерь», по всей видимости, сидел в Чердыни, в этом турбюро, и пожелал познакомиться и «пощупать» его лично. Круто брали!

– В чужой монастырь со своим уставом не ходят, – назидательно сказал гаишник.

– Это верно! Да только я в Чердынь не собирался!

– Тогда в Красновишерске – все одно…

– Я и туда не хочу!

Инспектор развел руками, недоуменно свистнул:

– Где же ты рыбачить собрался? Сказал же – на Колве?

Он помнил каждое его слово!

– На Колве, да поближе где-нибудь…

– Все равно регистрироваться надо! – отмахнулся он. – Хоть в луже рыбу лови потом…

Гаишник сунул ему документы с ключами, выложил из своей машины номерные знаки и отправился на проезжую часть. Русинов прикрутил номера, убрал еду с капота и бесценные бумаги в рюкзак и, прежде чем сесть за руль, подошел к инспектору.

– Командир, скажи, пожалуйста… На кой ляд ты меня держал здесь семь часов? – спросил он с прямой откровенностью. – Сказал бы сразу все свои условия, и дело с концом. Я из-за тебя в баню опоздал!

– На кой? – поморщился он. – На кой… Откуда я знал, какие нынче будут условия? Все же меняется… А ты нынче – первая ласточка. Вот и ездил… На кой… Гляди, через недельку повалят!

– Ну, если так, – с некоторым удовлетворением бросил Русинов, хотя на душе опять заскребло: ездил «стучать»! Не может быть, чтобы в начале июня в горах никого не было из савельевской фирмы! У этих-то права не отбирали и фамилии не спрашивали, с почетом встретили, сопроводили, обеспечили беспрепятственный проезд, под козырек.

Выезжая на трассу, Русинов неожиданно увидел полное к себе равнодушие со стороны гаишника и стал отметать подозрения. Может, они на этом посту и не «стучат» вовсе. ГАИ могут использовать вслепую: прикажут изымать права у всех иногородних водителей, особенно из крупных городов и столицы, – они будут исправно отбирать. А что, зачем – не их ума дело. «Егеря» же сидят по своим местам и лишь управляют…

На следующий день утром он был в Чердыни…

Через этот древний город проходил Великий Северный путь, на котором «сидели» Строгановы, держали его в руках, а вместе с ним и все Зауралье. Они еще знали земные и небесные пути, имели представление о «перекрестках», ибо все города закладывали в этих точках. Они еще владели не только территорией, но и Пространством, четко осознавая себя владыками всего Северного Урала.

Русинов отыскал турбюро и по виду помещения сразу определил, что новшество это введено год-два назад якобы для контроля за «дикими» туристами. В коридоре на стенах висели плакаты по технике безопасности в лесу, горах и на воде. И само здание, вернее, помещение в трехэтажном, наверняка строгановском, особняке с лепными карнизами еще не было толком обжито. Можно было представить, сколько они платили за аренду! Значит, либо издержки за все несет Служба, либо нашелся предприимчивый, сообразительный мужичок, который понял, что деньги делать можно из ничего, обирая «полудурков», стремящихся в горах сломать себе шею. Тут же, в коридоре, висел ценник пребывания туриста в районе из расчета двадцать дней – сто тысяч рублей! И ценник тарифов, взимаемых за нарушения правил пожарной безопасности, замусоривание лесов, порубку деревьев. В зависимости от ущерба, если не заведено уголовное дело, – до пятисот долларов! Скорее всего эта контора существовала специально для отпугивания «дикарей»: съездит один раз, натерпится страхов и, вернувшись с пустыми карманами, больше уже не сунется.

Кроме всего, в пожароопасный период доступ в леса и горы прекращался вообще.

Без всяких разведчиков, тайных наблюдателей и «егерей», без специально подготовленных людей, имея под руками человек пять бойких и ходких парней, можно было управлять внутренней жизнью огромного пространства, куда бы уместились Италия, Франция, пара Австрий. Пустынные места сделали бы этих людей всесильными, а полномочия их – неограниченными. Власть такого турбюро, по представлениям европейской цивилизации – третьестепенной, пустяковой организации, созданной во имя сервиса и прислуги, для России могла быть неоспоримой и высшей. Как тут понять ее, Россию?..

И в другое время Русинов был бы благодарен такой власти.

Две девушки в обставленном мягкой мебелью кабинете пили чай. На столе стоял компьютер, в углу – телефакс – совершенно лишние вещи для районного турбюро. Все-таки кто же финансирует?.. Русинов заплатил деньги, получил путевку, красочно отпечатанную на хорошей бумаге, и за отдельную плату туристическую карту Северного Урала.

– Радиомаяк брать будете? – вдруг спросила одна из девушек.

– А зачем мне маяк? – изумился Русинов.

– Если заблудитесь – включите, – объяснила та. – Он легкий, портативный… Спасатели отыщут.

– Возьму! – решился Русинов. – Вдруг правда заблужусь!

Сервис тут был действительно европейский! Девушка выложила перед ним прибор размером с мыльницу, обтянутый кожей с поролоном.

– А как пользоваться-то? Уж научите! – сыграл он.

– Вот кнопка, – указала девушка. – Заблудились – нажали. И сидите на месте. Батарейки хватит на сутки. Через сутки вставите запасную, вот сюда.

– Отлично! – похвалил Русинов. – Наконец-то и к нам приходит цивилизация.

– С вас еще двести восемь тысяч!

– Сколько? – ахнул он.

– Это залог, – объяснила девушка. – Сдадите прибор – восемьдесят пять вернем.

Русинов отсчитал деньги, спрятал прибор в карман. Эта фирма не прогорит никогда…

– А сейчас к пожарнику на инструктаж! – распорядилась девушка и снова взялась за чашку с чаем.

Здесь оперативник Службы назывался «пожарник». Скорее всего он и руководил работой турбюро.

«Пожарник» оказался человеком молодым и спортивным, несмотря на простоватое лицо, корректным, что особенно подчеркивало его истинную профессию. Своеобразная среда Службы безопасности, как армия или лагерь, незаметно воспитывала особый, «узнаваемый» опытным глазом тип людей. Обычным «проколом» было для них то, что они никогда не смотрели человеку в глаза, а куда-то в переносье, и поймать их прямой взгляд было невозможно. Наверное, сотрудников Службы не учили поступать именно так; природа, сопротивляясь неестественному состоянию двуличия человека, таким образом как бы стыдилась за себя и помимо воли отводила взгляд.

– В наших краях бывали? – сразу спросил «пожарник».

– О, конечно! – признался Русинов. – Много раз… Только вот три года не приезжал. Вижу – перемены…

– Рынок, – просто ответил он. – За все надо платить.

– Это точно!

– Значит, вы – человек в условиях горно-таежной местности опытный?

– Разумеется! – засмеялся Русинов. – Десять пар сапог набок стоптал.

– Почему набок? – не понял он.

– Потому что по косогорам ходил, – не без иронии объяснил Русинов. – А Козьма Прутков сказывал…

– Если с опытом, значит, и спрос будет особый, – прервал «пожарник» официальным тоном. – Лето ожидается сухое, знойное. Вот журнал. Вписывайте свои данные и расписывайтесь.