— Все девушки однажды начинают проходить инициацию, которая состоит из четырех этапов и начинается с символической смерти — разрыва отношений с любимым. Об этом замечательно сказано в трудах Ольги Левецкой…

— Сегодня я умерла, — Диана вяло улыбнулась. — Стив меня бросил.

— Ты уже обладаешь женским знанием, которое позволяет погружаться в инициатическую смерть как в отдых. Я повторю это для Китти, — сказала Мариэн. — В первой инициации, как правило, участвует ветреный обманщик, он помогает невинной и неопытной девушке преодолеть порог и сойти в мужской мир. Там ее ожидают разочарование, смерть и новые возможности. Переход этого порога является формой самоуничтожения, за которым следует период распада.

На втором этапе разложения девушка устремляется к земному, материальному, как прилив к берегу: погружается во все тяжкие, концентрируется на карьере, плотских желаниях, деньгах. Отрезанные от тайного знания женщины не могут преодолеть второй этап, они запрещают себе влюбляться из-за страха испытать душевную боль; умерев, они предпочитают оставаться «выброшенными на берег» — существовать неживыми, чтобы не погибать заново. Все же большинство женщин живет не сознанием, интуиция помогает им преодолеть период распада и подсказывает выход к следующему этапу — очищению.

Во время отлива девушка, как волна, возвращается в духовный океан, к своему изначальному центру, первопричине — истокам глубинной женственности. Девушка уединяется и некоторое время проводит в одиночестве, сосредоточившись на себе самой. Бесконечно жалея себя, она может уподобиться мертвому телу, унесенному в море отчаяния, но если девушка обладает тайным знанием или достаточно сильной интуицией, то осознает смысл своего бытия и предназначения: умирая — воскресать, чтобы вновь и вновь порождать то, чему суждено умереть. Во время этапа очищения инициируемая восстанавливает влюбчивость — неотъемлемый признак свободно текущей женственности, не ограниченной ложными законами патриархальной морали.

На четвертом этапе воскрешения девушка пробуждается к новым отношениям и выходит на терпеливый путь осознанного поиска дополняющего мужского начала с правильным выбором и подготовкой партнера для себя. Это путь эволюции женского начала.

Следующий цикл инициации пройдет уже на новом качественном уровне с учетом первого опыта смерти, распада, очищения и воскрешения. Жизнь многих женщин, имеющих репутацию роковых особ, похожа на череду инициаций. Такие женщины имеют удивительную способность возрождаться многократно. Интуиция подсказывает им, что оставаться с мужчиной можно лишь до тех пор, пока он любит, поэтому они добровольно идут на смерть — разрыв отношений. Это могут позволить себе только особы независимые, обладающие тайным женским знанием, но большинство девушек ограждены от него патриархальными препонами. Поэтому они либо проходят первую инициацию с потерями, либо не проходят ее вовсе. К сожалению, так было и с Альбиной.

Я говорила о четырех этапах цикличных инициаций, но ни словом не упомянула о черном пятне. О нем я скажу сейчас.

Каждая женщина обретает феминную мудрость, выполняя в течении жизни социальные роли: дочери, подруги, матери, музы, жены, наставницы. Это обычный длинный путь развития, похожий на проигрывание восходящей гаммы от ноты «До» к ноте «Си». Существует и короткий путь — возврат на одну ступень вниз, к верхнему достижению прошлой жизни. Это уже не гамма, а диссонанс от «До» к «Си» нижней октавы. Его и выбрала Альбина. Она отказалась принять вызовы реальности, смирилась и стала монахиней. Так поступали в ее время сломленные девушки и женщины, не готовые к выходу из инициатической смерти. По сравнению с обычным, этот путь ретроградный. Отрекшись от мира и похоронив себя заживо в монастыре, Альбина вернулась назад для повторения уже изученного; она прожила оставшуюся жизнь в молитвах, обращенных к Богине Матери, и обрела силы для преодоления трудностей в своем следующем воплощении.

Совершив эту долгую душевную работу, Альбина сумела очистить тело Мелании от проклятия мужского мира, каковым и было родимое пятно. Немало усилий приложила к этому и сама Мелания, потеснив патриархальные предрассудки на фронте борьбы за женские права. Таким образом, сестры выполнили один из этапов своего предназначения, они изменили отношение мужского мира к женщине. На смену старому пониманию ее роли в обществе пришло новое, более прогрессивное, но миссия сестер не завершена, им еще многое предстоит сделать.

Китти, давно ожидавшая паузу, чтобы задать вопрос, наконец вставила:

— Маргарет, это Лилит?

— В этом вряд ли стоит сомневаться, но давайте разберемся, что кроется за этим именем. Во-первых, Лилит не имела ничего общего со звероподобными демонами, которые никогда не были людьми; она человек, женщина, демонизированная в мифах за социальный проступок перед обществом. О том, каковым было это общество и его ценности, нужно говорить отдельно.

Во-вторых, все несовершенство древней медицины по акушерской части, все возможные патологии беременности и деторождения сложили в одну большую проблему и списали на козни антипода повивальной бабки — некоей злодейки, на роль которой прекрасно подошла мифическая демоница.

В-третьих, той Лилит, которая вобрала в себя все мужские страхи перед женской сексуальностью и свободой, могут назвать не только девушку, решившую потакать своему эгоизму, страстям и желанию паразитировать на мужском, но и вообще любую независимую девушку со стержнем в характере, особенно если она красива и умна. Таковы предрассудки.

Подлинную Лилит, единственную и неповторимую душу с многовековым опытом воплощений, подделать невозможно; ее боятся и моралисты, и развратники; она неподвластна ни тем, ни другим; она тот запретный элемент мужской системы, который способен разрушить ее изнутри.

Вы наверняка хотите знать, как она может это сделать. Ответ прост — Лилит должна соединиться с Евой, и без помощи самой Евы тут не обойтись. Задача эта для двоих и сложна хотя бы потому, что мужской мир тысячелетиями прилагает усилия для разделения женщины на «полезное» и «вредное», чтобы управлять ею. В атаке на женское сознание и подсознание издревле использовался полный арсенал мужского разума, от формальной логики и аргументов до мифологии и догматов патриархальных религий.

Женщину подвергли блистательному анализу и разделили на семь главных архетипов еще в мифах Древней Греции; мужчину, впрочем, тоже, и это стало несомненным достижением общечеловеческого значения. Именно поэтому Карл Юнг стал применять образы богов и богинь древнегреческого пантеона в своем психоанализе. Христианская доктрина надругалась над стройной античной гептадой — четыре из семи социальных ролей женщины — амазонка, партнер, любовница, матриарх — подвергли бессрочному остракизму,⁵⁰ дочь отдали в собственность отца, а жену — в рабство мужу.

Жены, повинуйтесь своим мужьям как Господу, потому что муж есть глава жены, […] жена да боится своего мужа.⁵¹ Как бы не оплетали златоусты своей демагогией эти библейские фразы, смысл их абсолютно прямолинейный и всем понятен. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Лилит сбежала от Адама и ослушалась бога отца, когда он повелел ей вернуться. Этим она унизила патриархальную семью, которая изначально была институтом порабощения женщины. Я говорю о патриархальной семье в радикальном ее смысле, где женщина сильно ограничена в правах и вторична. Лилит отвергла эту вторичность, за что и была демонизирована.

Диана тихо спросила:

— Она Лилит, а я Ева?

Мариэн медленно кивнула.

— Ева покорилась и приняла бремя зависимых от мужчины социальных ролей дочери, жены и матери. Без этой тяжелой и важной работы Евы во взаимодействии с мужским началом через любовь и брачные обязательства, цивилизации остановились бы в своем развитии и деградировали. Без верной и покладистой Евы все традиционные общества лишились бы надежного тыла. Если дети рождены непонятно от кого, то мужчинам-воинам будет некого защищать, они останутся без семьи, рода, могил предков, побросают свои топоры и станут космополитами — людьми без родины.