Эта сильная сторона Альфреда — его способность принимать Эрику такой, какая она есть, — заменяла им любовную прелюдию и неизменно приводила молодую строптивицу в состояние томной податливости; она сдавалась и впускала таран, стоящий у врат ее крепости.

Опутанная невидимыми узами, в том числе материальными, ибо была, как мы уже говорили, прагматична, Эрика постепенно нащупала те границы, за которые ее тайфуны не должны были выходить. В свою очередь Альфред, искушенный в искусстве пленять девушку свободой, нашел ту манеру противостояния, которая ни в коей мере не ущемляла суверенитета вольнолюбивой красавицы. Как опытный жокей, он удерживал лошадь единственно возможным способом — был ее наездником, но не сразу осознал, что она несется к своей заветной цели — к замужеству.

Игра в дикую кобылицу, повторяющаяся многократно и с неизменным финалом, убедила Эрику в правильности выбора наездника. Она прониклась к нему доверием, стала спокойнее, мягче, пробудилась в женственной ласке, верности и преданности, чем открыла Альфреду свой редкостный потенциал фанатичной супруги, склонной обвинять в бедах кого угодно, кроме него самого. Но лишь до тех пор, пока король ведет себя по-королевски благородно.

Спустя некоторое время Альфред начал замечать в глазах Эрики легкую неудовлетворенность его подарками. Это был сигнал о нежелании мириться с положением любовницы, принимающей ухаживания и подношения в качестве оплаты за близость. Когда девушка начинает всерьез думать о замужестве, бриллианты ненадолго перестают быть ее лучшими друзьями. Отныне ей нужен сам дарящий эти безделицы, и торг здесь абсолютно неуместен, ибо законная супруга достойного джентльмена это уже не какая-то там конкубина содержанка, а дама, реализовавшая себя в блестящей партии на зависть подругам.⁴¹

Былой холодный расчет Эрики Пауэрс постепенно трансформировался в бдительную привязанность, позднее — в рассудочную любовь. Претендентка на звание невесты ревностно следила за температурой отношений и выжидала.

Вскоре логика военной кампании привела обоих к предсказуемому перемирию. К этому моменту коса, нашедшая на камень, заточилась, став еще острее, и попутно облагородила камень, который стал ровнее и приобрел глянец. Положительные перспективы этого взаимно развивающего союза были налицо, однако Альфред отложил решающий шаг из-за двухнедельной поездки в Италию. Вопреки ожиданиям, Эрика, цепко следившая за каждым шагом своего избранника, отказалась от путешествия вдвоем и спокойно отнеслась к его решению лететь в Европу без нее.

Особа, имеющая официальный статус жены, — это политик, избранный и заступивший на высокую должность, а посему некоторые не уверенные то ли в ней, то ли в себе мужчины избиратели на годы затягивают ее предвыборную кампанию. Они попросту боятся дать законную власть той, которая вполне устраивает их как домашняя хозяйка и соседка по кровати. Да, там, где есть политика и власть, обязательно будет война, явная или тайная, но прогресс без войны почти невозможен, а от того, кто слишком долго балансирует в неопределенности, всегда ожидают обмана и предательства.

Альфред вернулся из Италии с готовым решением о добровольной капитуляции, поэтому отдал дань традиции, порожденной кинофильмом «Завтрак у Тиффани», и преподнес Эрике Пауэрс кольцо с бриллиантом. Случилось это накануне дня рождения Альфреда, 30 апреля 1991-го года, и стало для Эрики наиприятнейшим сюрпризом. Молодая особа, ежедневно сомневавшаяся в брачном финале, но втайне мысленно уже обладавшая заветным кольцом (хотя еще и не знала, как оно выглядит), эта особа, получив предложение руки и сердца, на всякий случай удивленно хлопнула ресницами, сделала вид, что задумалась, и только потом согласилась.

В тот день Эрика впервые осталась ночевать в доме Гарднеров. Этим она выразила своему избирателю благодарность за победу на выборах и дала понять, что заступает на должность супруги досрочно, не дожидаясь церемоний.

Официальная помолвка состоялась на следующий день и была приурочена к торжеству по случаю дня рождения Альфреда. Когда первая волна поздравлений откатила тучный папаша Джон вынул изо рта сигару и громогласно задал вопрос, который показался гостям слишком прямым и даже грубоватым:

— Мистер Гарднер, почему вы решили жениться на моей дочери?

Альфред ответил без малейшей паузы, что убедило собравшихся гостей в продуманности только что сделанного им шага:

— Сочетание красоты и ума есть качество редкостного бриллианта, поэтому мне нужна именно ваша дочь, мистер Пауэрс.

— Достойный ответ, мистер Гарднер, — дрогнувшим голосом проговорил отец Эрики и, подойдя к жениху, в молчании долго тряс ему руку, отчего всем стало ясно, что папаша Джон растроган.

— Достойной будет и оправа для бриллианта, который вы мне доверили, мистер Пауэрс.

Этими словами Альфред заслужил расположение папаши Джона и был принят им в ограниченный круг своих. Вторая волна поздравлений сгладила все неловкости от эмоций и чувств. Эрика сияла, излучая искреннее радужное счастье. Как удивительны редчайшие и прекраснейшие в мире цветы, так одухотворены и восхитительны все влюбленные невесты.

С энтузиазмом приступив к подготовке свадебного торжества, Эрика в полной мере задействовала свою вулканическую энергию, организаторский талант, расчетливость и практицизм. Разработка сценария торжества, дизайна пригласительных открыток и меню стали для нее легкой разминкой. Успевая думать как о важном, так и второстепенном и делать все без ущерба для качества результата, она держала в голове сотню разных мелочей и чуть не свела с ума event-менеджера — даму вдвое старше. В конце концов та сдалась и предложила мисс Пауэрс взять на себя часть обязанностей в ущерб размеру оплаты по договору. Та согласилась, но сумму не урезала. Эрика была готова работать задаром, лишь бы контролировать процесс.

Сотрудница event-агентства осталась довольна, что не помешало ей тайно сочувствовать Альфреду. По ее мнению, он добровольно спускался в кипящее жерло вулкана на тонком канате и собирался обрезать его под звуки пения свадебного хора из оперы Вагнера «Лоэнгрин».

Блаженны девушки, которые считают: вышла замуж — жизнь удалась. В семье как в земледелии: весной надо пахать и сеять, летом выпалывать сорняки, по осени уметь сохранить выращенный урожай, и лишь зимой позволительно наслаждаться идиллией покоя.

Уже на первом году брака Эрика, влюбленная, но не способная любить до безумия, хорошо понимала, что после сдачи ею своей крепости на выгодных условиях придется вести две новые войны — наступательную за влияние внутри семьи и оборонительную по отношению к внешним угрозам.

В одном из текстов Шримад Бхагаватам говорится следующее:

Как командующему гарнизоном крепости не составляет труда отразить все атаки разбойников, так и … [мужу], находящемуся под защитой жены, нетрудно отразить все атаки чувств, перед которыми … [холостые мужчины] беззащитны.⁴²

Не имея представления о вышеприведенной мудрости древних ведических Пуран, Эрика последовательно применяла ее на практике. Дабы уберечь коменданта своей крепости от атак разбойниц, она удвоила бдительность, стала еще более ревностно относиться к своей внешности и лишь отчасти ослабила охрану своих бастионов; она чувствовала, что обладание через игру и преодоление доставляет Альфреду удовольствие.

Винсент и Мариэн были единодушны в мнении о том, что их сыну, развращенному холостяцким легкомыслием, нужны стальные объятия именно такой супруги, как Эрика. За ее властолюбием они разглядели искреннюю любовь к их сыну и поощряли невестку почти во всем. Заручившись этой поддержкой, Эрика вскоре упрочила те эластичные нити привязанности, которые сплетаются в затейливые узоры и со временем превращаются в крепкие узы супружества. Таким образом, ей удалось занять прочное место на семейном олимпе уже в первый, самый сложный год замужества, однако внешние угрозы не позволяли ей расслабиться. Собственно, она привыкла к этому еще со времен старших школьных классов и в колледже, а после свадьбы увеличила свой политический вес и успешно пользовалась административным ресурсом супруги.