Я позволяю делать с собой все, что хочет. Позволяю брать ему меня во все места, как он пожелает и когда. Терплю. Молчу. Мне нужен ребенок! Ради него я готова на все.

–Я твоя жена! – парирую, поднимаю голову наверх, с вызовом смотрю мужу в глаза.

Битва взглядов. Борьба сердец. Воздух вокруг нас искрится. Напряжение зашкаливает настолько, что скажи ещё хоть слово, будет взрыв.

Фил становится выше, сильнее, я рядом с ним хрупка и нежна. Он наседает, я поддаюсь. Низ живота расплавился от острого желания, что бежит по венам.

Мужчина смотрит на меня возбуждённым взглядом, в его глазах полыхает огонь. Крылья носа подрагивают от частого дыхания, грудь часто вздымается. Его энергетика сбивает с ног.

–На колени! – звучит жёсткий приказ. Мужчина несильно нажимает мне на плечи.

Под ногами мягкий ковер, ступни утопают в плотном ворсе. Медленно опускаюсь вниз, встаю на колени. Филипп любит покорность, ему нравится, когда я подчиняюсь ему, делаю всё, что попросит. Или прикажет…

Если мы занимаемся сексом, то он берет меня только сзади, "раком". Муж не любит смотреть на мое лицо. Но это не важно, важно другое. Я должна спасти свою семью!

Может быть, я так быстро смирилась со своей новой ролью потому что постоянно себе это твержу? Ведь когда видишь цель и знаешь цену, становится легче. Я почти привыкла к жизни в новой семье.

Филипп стоит напротив, ждет. Я делаю всё именно так, как любит Он. Пришлось научиться быть удобной женой нелюбимого мужа. Ради своих родных я готова на все.

Поднимаю глаза наверх, встречаюсь взглядом со своим супругом, улыбка касается краешков губ. Он смотрит на меня сквозь полуопущенные ресницы, провожу пальцами по вырезу платья, оголяю свою грудь, я должна его возбудить. Мне нужно доставить мужу удовольствие. Может быть тогда он согласится, как протрезвеет, попытаться сделать ребенка.

–Расслабься, – нежно прошу.

Вытаскиваю рубашку из мужских брюк, намеренно задеваю острыми ноготками спину, Фил смотрит на меня затуманенным взглядом. Удерживаю его внимание на себе.

Соблазнительного облизываю пересохшие губы, зрачки Филиппа темнеют, взгляд становится глубже. Напротив моего лица выделяется внушительных размеров бугор. Цель достигнута.

Поднимаю руки, расстегиваю ремень, пряжка со звоном падает вниз. Сглатываю.

–Мне нужно, чтобы ты позволил мне забеременеть, – выдвигаю условие. Муж ухмыляется.

–Может тебя ещё до пика удовольствия довести? – удивленно приподнимает бровь. Фил резко становится злым и надменным, его так и поднывает унизить меня.

–Уверен, что сможешь? – бросаю в его сторону подколку. Он много раз пытался, не вышло.

Я замужняя женщина, не испытавшая того самого удовольствия ни разу в своей жизни. Во фригидности муж обвиняет меня, якобы он совершенно не при чем. У него все отлично! И с женщинами обращаться умеет, а его постели побывало их большое количество. Не сосчитать!

Меня обвиняют в невозможности быть полноценной женой, женщиной, матерью. Пропускаю все обвинения между ушей. Я нормальная! Не бракованная! Это с Филиппом что-то не так.

Анализы подтверждают. Он бесплодный. Но я никому об этом не говорю, не хочу видеть во взгляде жалость. Каждый в городе знает по какой причине был заключён этот брак.

Я много раз была на грани, но каждый раз мой муж не мог заставить меня эту самую грань перейти, заканчивал процесс первым.

–Да пошла ты! – рявкает, отбрасывает мои руки, уходит в душ.

Дверь хлопает с такой силой, что я содрогаюсь. Пара мгновений, пара вдохов, поднимаюсь с колен.

Из отражения в зеркале на меня смотрит красивая молодая женщина. Холеная. Ухоженная. Обеспеченная всем, кроме любви.

Недлинные светлые волосы распущены. Они водопадом рассыпаются по плечам. Взъерошенные после того, как Филипп пронес меня вниз головой сквозь добрую половину дома.

На лице улыбка. Даже сейчас, когда осталась наедине с собой, продолжаю носить маску вежливости и счастья. Кажется, что если я её сниму хоть на один миг, то больше не смогу одеть. Каждый в моей новой семье поймет, что я потерпела неудачу. Что я не смогу выполнить условия контракта.

Стою, молчу, думаю о том, как лучше поступить. Филипп пьян настолько, что выйдя из душа вряд ли вспомнит о том, что здесь произошло. Может проще уйти? Толку от близости с ним все равно не будет.

От необходимости принять решения меня спасает сотовый телефон. Я забыла свою сумочку в коридоре и теперь голос Клавы Коки на весь дом поет, что ей пох. Как бы я хотела, чтобы мне было также!

Срываюсь с места, выскакиваю в коридор, сбегаю по лестнице и чуть не врезаюсь в грудь Николая Владимировича, своего свекра.

–Простите, – извиняюсь, выхватываю у него из рук свою сумочку и спешно отключаю на мобильник звук. – Я не успела забрать, – блиииин! Как стыдно! Вот как я могла её забыть отнести в комнату?

Отец моего мужа ни слова не говорит, все его внимание направлено на разговор по телефону. Важные переговоры с заграничными партнерами, весь дом ходит по струнке, когда он занят. Мой свекр очень требователен и суров.

Не представляю как у такого серьезного и строгого человека мог вырасти такой избалованный сын. Но чем дольше я живу в этом доме, тем сильнее прихожу к согласию со свекрами. Филиппу бизнес доверить нельзя. Он его развалит недели за три. Половину пропьет, вторую половину спустит в казино.

Наверное, они правы. Единственный шанс спасти фирму от краха, воспитать внука. Кто бы его им отдал! Но эти вопросы буду решать позже.

Для начала я должна забеременеть. Фил, гад последний! Когда заключали контракт не сказал, что бесплоден! Он уверил, что проблем с зачатием не будет.

Мне кровь из носу нужно родить!

Вопрос года: от кого?

–Лина! Ну ты чего трубку не берешь? – нетерпеливый голос лучшей подруги раздается из телефона. Её громкий голос слышно на весь дом! Зажимаю динамик, оглядываюсь по сторонам. Рядом никого нет. Можно выдохнуть. Но с всеобщего обзора лучше уйти.

Судя по всему у Светки бомбическая новость. Если уж Игнатьева звонила мне пять раз подряд, то это явно нечто невероятное!

–Шшш, – успокаиваю девушку.

Мне только стоило услышать бодрый и искренний голос подруги, как настроение снова поползло вверх. Откуда-то прибавились силы. Жизнь уже не кажется такой унылой и серой, какой была минуту назад.

Светка мой моральный пинок. Она та, кто помогает справиться с тараканами в голове. Девушка берет веник и вышвыривает из моей головы ненужные мысли. На то и есть лучшие друзья!

Все будет в порядке! Я сильная! Я добьюсь настоящего счастья!

Но разговор лучше продолжить в более укромном месте. Тамара Львовна на кухне, может услышать нас в любой момент. Для полного счастья мне не хватает нотаций о ценности семейных устоев! Пусть сына своего учит! Ему полезно послушать!

–Ты на вражеской территории что ли? – полушепотом интересуется подруга. Хихикает. Я тепло улыбаюсь в ответ.

Она ненавидит семейку Макаровых всеми фибрами души. Особенно Тамару Львовну! Ведь именно будущая свекровь настояла о внесении пункта о рождении наследника в течение двух лет после бракосочетания. А если рожу двоих, то мне выплатят приличную сумму. Словно я отдам им своего ребенка! Разбежались!

При воспоминании комичной ситуации у нотариуса, когда "совершенно случайно" был внесён злосчастный пункт, в память лезут лозунги советских времён. Пятилетку за три года! Нужно выполнить план!

И чтобы на плакате обязательно была изображена Тамара Львовна с тремя младенцами на руках и пустым блестящим тазом!

Ох, как же я люблю свою свекровь!

–Сотовый внизу в сумке забыла, – говорю шепотом, прикрываю рот ладошкой. – Ты позвонила, а он как заорёт на весь дом, – снова задорный смех лучшей подруги в трубке.

–Ну тебя! – беззлобно ругаюсь. Бросаю тревожный взгляд в сторону кухонной двери, Тамары Львовны не видно.

Выдыхаю. Значит, есть шанс, что свекровь не слышала мой сотовый.