Они выбрали выход как можно ближе к нужному краю, но идти предстояло дальше – по прикидкам Строма, несколько часов.

Сорта должна была выдержать – самые долгие их охоты продолжались почти сутки, – и всё же он беспокоился за неё.

На миг Эрик остановился, глубоко вдохнул – в далёкой капсуле поднялась и опала грудная клетка. Думать стоило не об этом.

Они двигались вперёд и вперёд сквозь Стужу. За последней вешкой, покосившимся, почти прилёгшим в снег костяным столбом, была дикая Стужа… ещё более дикая и неизведанная, чем та, которую они оставляли за собой.

Само собой, это разделение было весьма условным – особенно с учётом того, с какой частотой менялся рельеф Стужи, падали и пропадали под слоем снега и льда вешки, гибли, в том числе и в двух шагах от дома, препараторы… И всё же каждый раз, вылетая за пределы размеченной территории, Эрик Стром ощущал особый трепет.

Но сейчас – ещё больше обычного – ему плевать было на правила.

Сорта помедлила перед тем, как сделать первый шаг, но двинулась вперёд уверенно и ровно. Эрик Стром почувствовал ритм её сердцебиения – ровный, спокойный.

«Иде».

«Эрик».

Мимо него десятками скользили души элемеров – лёгкие, вёрткие, как мальки в пруду. Ниже плавали в серебрении слоя Души создания покрупнее. Он подлетел чуть ближе.

Гибкие лапки с множеством крохотных прозрачных пальчиков, длинные пушистые хвосты, круглые тёмные глаза.

«Элемеры. Васки».

Она не ответила, но её глазами он увидел тела снитиров – суетливых васок и крикливых птичек над ними. Не опасны – но что те, что другие могли указывать на присутствие зверя покрупнее.

Они взяли левее и продолжили двигаться вперёд. Связь между ними была открыта, и Эрик уловил мысли Иде.

«Вперёд, вперёд… К дьяволам».

Он тоже думал о них. О том, как они могли бы выглядеть. Со сколькими им придётся столкнуться. Несколько месяцев назад он попросил Солли вживить ему два новых препарата. Железа вурра на левой лодыжке – чтобы двигаться ещё быстрее, частица кости бьерана под правой лопаткой – чтобы точнее стал удар.

Он помнил тревогу в глазах Солли.

«Тебе надо бы остановиться, Эрик. Мало в чьём теле сейчас больше препаратов, чем в твоём… И эликсиров для того, чтобы поддерживать их, понадобится больше. Ты уверен, что готов?»

Он был уверен. Уверен несмотря на то что головные боли участились и дважды после последней операции он терял сознание, – хорошо, что оба раза дома, и каждый раз так, что Хальсон не видела.

«Обычное дело. Препараты приживутся. Тело привыкнет. Как всегда».

Солли ничего не ответил, но Эрик и так представлял себе, что он мог бы сказать.

Вперёд.

Если они преуспеют, препараты ему больше не понадобятся. Возможно, он даже решится пройти реабилитацию. Их удалят из его тела – всё, даже радужку орма, – и впервые за долгое время Эрик Стром будет смотреть на Кьертанию своими глазами. О прошлом будут напоминать лишь десятки шрамов, рассеянных по телу, – карта былых дорог.

Он станет таким, как все. Обыкновенным. Свободным.

И больше никогда не полетит.

Звёзды над ним мигали насмешливо… Звёзды не верили ему.

Он отвернулся от звёзд. Гасси получил координаты, а его Стужа всё это время вела не туда, будто смеялась… И всё же она говорила с ним, именно с ним, поверяла ему свои главные тайны. Стужа любила его, намекала на опасности, берегла в пути. Собранный из её частей, он стал неуязвимым. И теперь собирался воспользоваться её доверием, чтобы предать, разрушить изнутри. Он, сын Стужи, вонзит нож в спину собственной матери.

«Она мне не мать. Моя настоящая мать погибла из-за неё».

«Эрик?»

«Вперёд, Хальсон. Вперёд».

Неподалёку от них проплывало семейство валов – Эрик видел светящиеся голубым следы их путей. Вдалеке – стадо эвеньев, за ними – стая вурров. Слишком увлечены преследованием – и хорошо.

Им очень везло – Стужа благоволила им, позволяя продвигаться вперёд, не чиня препятствий… И разрешая копить силы для решающей схватки.

Победить дьяволов, забрать Сердце – стать героями легенды, которую будут, должно быть, рассказывать веками после того, как они преуспеют. Какой будет Кьертания тогда?

Он почувствовал, как участился сердечный ритм Иде, и взглянул на слой Мира её глазами. Пейзаж Стужи здесь ничем не отличался от привычного, но на миг Эрику показалось: что-то неуловимо переменилось. Другой оттенок белого, отблеск звёздного света? Он сверился с внутренним компасом – единственным, на что они могли ориентироваться.

«Иде. Сто шагов вперёд. Потом левее».

«Поняла. Эрик…»

Она замолчала. Ему хотелось спросить, почему она замолчала. Что она собиралась сказать? Поделиться страхами? Признаться в чём-то – что бы то ни было, для этого был не подходящий момент – или о чём-то попросить?

Её страхи, как и его собственные, не имели значения. Они слишком далеко зашли, поэтому он сказал:

«Вперёд».

И ничего больше.

Холод был лютый – он чувствовал его всем телом Иде Хальсон, и знал, что его телу тоже предстоит расплачиваться, в свой черёд.

Тонко звенел лёд, и ветер, кажется, завывал даже громче обычного… Перед глазами Хальсон как будто опустили тонкий белый саван, а перед его собственными кружились миллиарды частиц сияния, снежные мухи, звёздная пыль… Красиво – и опасно, потому что приходилось особенно напрягать зрение, чтобы не просмотреть снитиров или путь во льдах.

Пятьдесят шагов. Сорок.

Что они увидят, когда дойдут до места? Пещеру? Колодец, ведущий в глубь векового ледника? Почему-то Эрик Стром не мог представить себе Сердце Стужи и охраняющих его дьяволов на поверхности – слишком обыденно.

Им надлежало ждать ниже… В глубинах континента, где рождался лёд.

«Здесь».

Она остановилось мгновенно – правая нога зависла в воздухе, и Иде медленно, без звука, опустила её на снег.

Место, где они очутились, ничем не отличалось от любого другого в Стуже. Ни разверзшегося льда, ни глубоких кратеров…

Ледяные гребни. Невысокие холмы наметённого снега. Серебристый звон.

Обычная Стужа.

Но всё ещё опасная.

«Эрик».

Она осматривала квадрат, в котором они очутились, и он чувствовал её нарастающее недоумение так же, как собственное.

Они однозначно пришли в то самое место. Ночью, после того как Хальсон ушла спать, он дважды проверил координаты. Всё было правильно – и всё-таки…

И тут Эрик Стром различил далёкие тени мерцающих душ.

«Иде! Назад».

Она послушно отступила – мгновенно, как послушала бы его собственная рука или нога. Теперь уже и она видела снитиров – тела приближались к ней по широкой дуге на слое Мира.

Ближе, ближе…

Не дьяволы. Хаары. С десяток, нет, больше, он насчитал дюжину. По отдельности для опытных препараторов – безопасны, не зря их считают добычей новичка, но при встрече с такой стаей не стоило полагаться на удачу.

«Ловушки, Хальсон».

Снова ей не пришлось приказывать дважды. Две широкие сети легли на снег ровно там, куда бежали хаары. Маловато – но этого могло хватить, если они не решат вдруг изменить траекторию.

«Манок».

Об этом он мог бы её не просить. Идя на более серьёзного зверя, Хальсон не брала его с собой, чтобы не занимал место в мешке, но в этот раз умница Иде взяла всё, что можно, потому что никто из них не знал, с чем именно придётся столкнуться.

Она вытащила из мешка манок и поднесла к губам. По слою Мира разнёсся высокий звук, пронзительный, скрипучий. Малоприятный – но для хааров он, должно быть, звучал нежнейшей музыкой. Острые носы задвигались, глаза с вертикальным зрачком жадно замерцали, затрепетали длинные уши, закинутые на покрытые панцирями спины. Быстрые, сильные звери – один неудачный удар длинной мускулистой лапы мог бы вывести Хальсон из строя – но не слишком умные по сравнению со многими другими обитателями Стужи.

Они ломились, не разбирая дороги, прямо навстречу ловушкам – сразу четверо одновременно забились в сетях, визжа пронзительно, как дети. Их души заметались, как обычно хаарьи, – вперёд, вверх, в разные стороны, чтобы потом устремиться к телам… Вместо того чтобы атаковать угрозу, они прятались.