– Нееет! – дико заорал жер и бросился на Трайбера, преобразуясь в боевую форму и стреляя на ходу.

Киборгиня трансформировалась на максимальной скорости, с отчаянным скрежетом, пытаясь успеть; её импульсная пушка уже выдала визжащую очередь, самонаведение искало фигуру ящерна, которая металась из стороны в сторону, как размытая тень. Несколько вспышек обожгли ускользающий контур, облегающее Трайбера поле с алыми отсветами приняло эти скользящие удары и содрогнулось, но выдержало.

Косой взмах отрубил левую пушку Джо-Джо, и та полетела, кувыркаясь в воздухе; сокрушительный удар хвоста поперёк тела отбросил киборгиню назад, она проломила три полки и упала, осыпанная продуктами. Трайбер пригнулся от выстрела второй пушки, ушёл от двух выпадов Крушилы, который с одной руки бил в него импульсами подавления энергощитов, а с другой пытался достать виброотбойником, который проводит вибрацию даже сквозь поле, превращая в фарш жертву внутри. Ящерн схватил жера за обе руки, не позволив себя атаковать.

Бугрящиеся мышцы обоих громил вздулись, в плечах Крушилы застонали сервоусилители, но он ревел и падал на одно колено, а Трайбер молча, медленно поднимался, сгибая и переламывая могучие руки жера.

Половина разрубленной сегментной змеи, которая держала Одиссея, резко выпустила его и устремилась к ящерну, оплела могучий хвост и сотнями цепких острых ворсинок вбилась в пол, пытаясь его удержать. Каждый сегмент титановой змеи работал независимо, поэтому разрубив одну половину, Трайбер оставил вторую в живых, и она сражалась за свою хозяйку.

Ана и Фазиль едва успели рухнуть на пол и покатиться в разные стороны, а титановая сестрёнка уже вставала, смахнув мешающие пакеты и пачки лёгкой вибрацией всего тела. Её руки и грудные блоки трансформировались в одну огромную энергопушку, которая начинала разгораться пульсирующим светом. А сверху, прямо с переборок ангара на голову Трайбера падал изогнувшийся в диком прыжке хисс, и шесть странных орудий, приваренных к его конечностям, жадно дрожали от пульсирующей энергии.

Связанный боем с двумя противниками, Трайбер стал лёгкой мишенью для двух других, из этого положения было невозможно выйти живым. Но воин без племени перестал сопротивляться жеру, поддался его рывку, и Крушила, сам того не ожидая, притянул ящера к себе. Хисс промахнулся и рухнул на пол перед ними, а Трайбер нагнул голову. По его телу прошла резкая вибрация, от которой у всех заложило уши – это был полевой гаситель, и энергощиты всех троих в этой свалке неровно замерцали, отключаясь и включаясь. Ящерн резко выдвинул свой гребень, и в тот же момент со всей мощью рванулся вперёд и вверх.

Его сокрушающий рёв сотряс «Мусорог».

Ана и Джо-Джо с разных концов зала с расширенными глазами смотрели на то, как гребень Трайбера вспорол горло Крушилы, будто зазубренный нож ветхую ткань. Как титановая змея лопнула, разлетаясь на осколки, и хвост Трайбера проткнул хисса насквозь, словно заточенный кол протыкает зверя, упавшего в охотничью яму.

Гигант яростно крутанулся, разбросав врагов в стороны, и его поле разгладилось, вернувшись в рабочий режим. Желтые глаза, полные неукротимой злобы, багровое сияние поля и веер алых капель, обагривших его броню – Трайбер замер с двумя фазовыми мечами, выпрямившись в полный рост, подобный запечатлённому на страшной картине демону войны. Трое пиратов были искалечены или мертвы, а над ними возвышался беспощадный зверь, и на нём не было ни царапины.

– Признаю: был не прав, – прошептал Фазиль, прижимая четыре лапки к груди. – Это самая выгодная покупка.

Хисс слабо дергался в агонии, впрочем, инсектоиды не умирают даже от дыры в груди размером со ствол небольшого дерева. Жеру пришлось хуже, боевой гребень Трайбера перерезал ему не только артерии, но и позвоночный столб; защитное поле Крушилы остановило кровопотерю и пыталось спасти хозяина, но без медкапсулы это было безнадёжно. Буль-Буля разнесло на ошмётки, он был невозвратно мёртв.

Ана смотрела на сокрушительный результат действий настоящего воина, открыв рот. Она многое видела в свои двадцать один год, но никогда прежде не сталкивалась с такой брутальностью и неотвратимостью победы над, казалось бы, сильными противниками. Сегодня ей стало чуточку понятнее, что быть бойцом – значит быть хладнокровным, безжалостным убийцей. И Ане не нравилось то, что она увидела.

Поражённая Джо-Джо застыла посреди корчащихся пиратов, с огромной пушкой в груди, нацеленной на своего кумира.

– Вождь! Ты настоящий, не клон! – напряжённо воскликнула она. – Я ходила под тобой в Меценатах! Если ты умудрился подменить собой репликанта и сбежать с планеты-тюрьмы… то зачем помогать этим мягкотелым? Бери нас, мы будем твоей сворой!

Впервые за всё время голос титановой сестрёнки дрожал. Она не понимала, что происходит, почему Трайбер обрушился на них, почему защищает проклятых планетчиков.

– Давай вернём Меценатам былую славу и мощь! Вождь!

– У меня больше нет племени. Я не вождь.

Сбоку раздалось аккуратное вежливое покашливание.

– Но когда ты лишился племени, у этого всё-таки есть один плюс, – Фазиль аккуратно поправил жилет и выпрямился, маленький и худенький напротив бронированной громады ящерна. – Ты можешь стать частью нового.

Трайбер замер на краткое мгновение, находясь между прошлым и будущим, между Корсарами пустоты и потрёпанной командой «Мусорога». Он мог сгрести бродяг в кулак, возглавить и построить, превратить из раздолбаев в мародёров, из мародёров в наёмников, в грозную силу, возвыситься на их спинах и вернуть былую власть и мощь. А в мусоровозе его ждало лишь бесславное служение чужому, непонятному вождю. Поэтому, не раздумывая ни доли секунды, воин шагнул в нужную сторону. К человеку, ради которого отказался от самого простого и привычного в своей жизни – убивать.

Вот только этого человека в зале уже не было.

– Одиссей! – озираясь, воскликнула Ана. – Где он? Что ты с ним сделала?

– Тебя больше должно волновать, как ты выживешь, когда я взорву этот ангар, – рявкнула киборгиня, с ненавистью глядя на всех, а особенно на своего кумира. – Не хочешь резать овец вместе со мной, воин без племени? Тогда просто сдохнем вместе.

И пушка в её груди оглушительно рявкнула, выпустив маленькое разрушительное солнце, которое рванулось к Трайберу, с воем сжигая воздух на своём пути.

Фокс пришёл в себя, подпрыгнув на маленьком порожке из коридора в ангар. Створки разошлись с пневматическим чмоканьем и поспешили сойтись снова, ведь большая часть их бестревожной жизни проходила в смачном поцелуе взасос. Лицо Одиссея обдал сухой и холодный воздух ангара сортировки.

– Что эти жертвы себе позволяют, а?! Вздумали сопротивляться, бороться за жизнь, вот гады-то! – причитала грубля, кряхтя и волоча Фокса за ногу, пробитую шипом.

Детектив скривился от боли: святые пульсары, сегодня его только и делали, что с самого пробуждения избивали! Колотили, пытали, издевались, унижали, оглушали, теперь ещё и пробили ногу. Жизнь вела себя, как заправская грубля.

– Ну хорошо же сидели, зачем надо было начинать?! – воскликнула она, и затуманенный разум Фокса не был уверен, кто именно «она»: грубля или жизнь. – Говорила я, не нужно их грабить, подозрительные гады, но никто не послушал умную грублечку. Проклятый, проклятый, ДОЛБАНЫЙ МУСОРОВОЗ!!!

Возмущённая пиратка протащила пленника мимо системы продува мусора, развороченной выстрелом Джо-Джо, торопливо семеня к иглеру сестрёнки – последнему шансу на бегство и спасение с этого проклятого мусоровоза.

– Тупые жертвы, дебильная Джо-Джо, грёбаный Трайбер, всех ненавижу! – возмущалась пиратка себе под нос. – Ну и подыхайте там, отвлекайте внимание от грублечки, а я пока сбегу. «Не до хабару, уйти бы с пожару», как говорила моя бабулечка, кстати, единственная, кого в этой вселенной вообще можно любить и уважать.

Она глянула на Фокса и увидела, что тот очнулся.

– Разул глазёнки, умник. Не вздумай шевелиться, сразу проткну тебе что-нибудь важное, у меня ещё много шипов, усёк?