– Ну разумеется, настолько разный уровень! – воскликнул Советник в смятении. – Наследник империи не станет общаться с…
– С обслугой? – охотно закончил за него детектив. – Вполне вероятно, вот только они уже были знакомы. Когда на церемонии представления вице-министр кланялся крон-принцу, он вместо жеста «ваш нижайший поклонник» применил жест «ваш покорный слуга». Разница между ними невелика, но она имеется, я прожил этот момент воспоминаний несколько раз, чтобы убедиться.
– Он ошибся и применил не тот церемониальный жест? – озадаченно нахмурился Советник.
– Не тот, – кивнул Фокс. – Но вице-министр не ошибся. «Покорный слуга» применяется теми, кто уже служит принцу. Ваша протокольная служба не заметила эту ошибку или не придала ей значения.
– Это неудивительно, – несколько напряжённо отозвался Советник, складывая руки на груди, словно защищаясь. – Независимая планета Медея и великая Алеудская Империя никогда не были в открытых дипломатических отношениях. Поэтому тонкости их культуры не настолько идеально изучены нашим дип.корпусом.
– И правда, – согласился детектив. – Но тонкости алеудской культуры идеально изучены… алеудами. А протокольная служба принца никак не отреагировала на это нарушение ритуала. Никто из свиты его высочества, наследника могущественной империи, не указал обслуге на дерзость и не поправил его. Потому что жест был верный. К моменту открытия врат, ваш вице-министр уже служил Мигор-Шолету, и свита принца уже встречала и знала его.
– Но как? Когда?
– Это пусть раскопает ваша служба безопасности. Министерство туризма и охоты является принимающей стороной и работает со всеми элитными туристами, не так ли?
– Разумеется.
– Видимо, они общались, когда Мигор-Шолет вместе с друзьями прибыл попробовать новое развлечение. Никто не мог помешать принцу вызвать к себе «слугу-аборигена» и обсудить с ним любые вопросы.
– Но проверки памяти… – начал было Советник, и тут же осёкся. Получивший правильные наводки, его улучшенный мозг работал стремительно.
– Именно эти воспоминания были скрыты от проверок вашей службы безопасности, как дипломатическая собственность алеудской империи, верно? Стандартный протокол.
Эти слова попали точно в цель. Советник опустил взгляд, его лицо не должно было дать никаких подтверждений или опровержения словам проклятого, слишком проницательного сыщика.
– Кто пострадает больше всех, если сквозь звездные врата хлынет поток миллионеров со всей галактики? – спросил Фокс, и сам себе ответил. – Все будут в выигрыше. Кроме весёлой компании друзей: сверх-элитарной группы вне категорий и вне закона, вне морали и вне ответственности. Которые привыкли, что вселенная такая, как им захочется. Представьте, что на их излюбленные лабиринтовые облака покусятся орды тех, кто с высоты их статуса выглядит такими же плебеями. Они изгадят небеса Медеи своим присутствием, превратят их любимое местечко в стадный загон. Этого высочайшие не перенесут. Заплатить огромную по меркам отсталой планетки сумму, чтобы получить контроль над полюбившимся курортом – для принца даже не прихоть, а так, плёвое дело.
– И гибель Джайриса… – Советник внезапно охрип. – Пришлась как нельзя кстати. Она стала главным ударом по репутации нашей планеты и грозовой охоты. Неужели… Но ведь этот случай всесторонне изучали и проверяли! Не было даже мысли о том, что его смерть могла быть… неслучайна.
Детектив молчал, растирая шею с гримасой боли на мрачном лице.
– Медея колонизирована людьми больше тридцати лет назад, не так ли? – спросил он наконец. – И поведение молнекрылов было вполне изучено за эти годы?
– Я не специалист, – пожал плечами Советник, но тут же сверился с материалами на эту тему, а вторым потоком послал запрос ксенобиологу. – Да, изучены. Больше того, спецы по флоре и фауне планеты фиксировали случаи, когда эти птицы нападали на себе подобных из других гнёзд, ещё в самую первую экспедицию почти пятьдесят лет назад. Но при подготовке полёта Джайриса никто не помнил о деталях исследований полувековой давности. А если кто-то и помнил, то разве такое придёт в голову? Таллийцы, пусть и с крыльями, мало похожи на этих проклятых птиц! Кто мог предсказать, что они так среагируют на разумное существо?! Тупые твари!
Фокс промолчал, хотя соблазн отметить, что тупость в данном случае проявили не птицы, был довольно велик.
– Чем менее развит мозг существа, тем на более общие стимулы он реагирует, – сказал детектив. – Помните брендированный полётный костюм Джайриса, сделанный специально для вашей пиар-кампании?
Советник медленно кивнул, его разум соображал стремительно и уже всё понял, но изо всех сил не хотел принимать догадку.
– Я не ошибусь, если предположу, что разработкой серебристого комбинезона и накрыльников, так похожих по расцветке на оперение грозовых птиц, занималось министерство туризма и охоты.
– Проклятье, – выговорил Советник. И если бы у него не была абсолютно идеальная улучшенная кожа, он бы сейчас совершенно точно вспотел. – Проклятье!
– И здесь невозможно доказать злой умысел, – улыбнулся Фокс. – Ведь решение сделать дайвера похожим на молниекрылов было вполне логично для пиар-акции, для шоу. Даже если изучение воспоминаний вице-министра подтвердит, что эту идею предложил он, что это доказывает? Ничего. Улик нет, доказательств нет. Идеальное убийство.
Советник и детектив одновременно прикрыли глаза, не желая поверить, что добрый и ни в чём не повинный Джайрис погиб из-за прихоти какого-то сверх-богача. Хотя оба уже поняли, что это так. Два человека из внутреннего круга дайвера зажмурились в инстинктивном порыве спрятаться, хотя бы одну секунду не видеть такой несправедливый и неправильный мир. Из темноты смотрели серо-зелёные глаза, живые и лукавые, добрые и смелые. Так было всего мгновение, пока видение вспыхнуло и погасло. «Мой друг», прошептало воспоминание и умолкло.
– Вы утверждаете, что Джайрис погиб из-за каприза крон-принца, который хотел оставить Медею себе и только себе? – Советник был вне себя от злости, но тем жестче держал себя в руках. – И всё это только ради того, чтобы изредка посещать Медею с компанией друзей и развлекаться полётами в лабиринтовых облаках?! Вы сами в такое верите?
Детектив молча смотрел на него в упор и даже перестал мять шею.
– Вряд ли это первый раз в истории, когда прихоть аристократа приводит к гибели простолюдинов, – спокойно сказал он.
– Это не может быть просто прихотью, – побледневший политик не отвёл взгляд. – Если ваша безумная теория права, за действиями крон-принца кроется план.
– Думаю, вы правы, – согласился Фокс. – Вашу планету обкрадывают, и не только последнее время, а на долгие годы вперёд. Вряд ли план Мигор-Шолета заканчивается на гибели дайвера. Чтобы окончательно дискредитировать планету в глазах туристов по всей галактике, нужно что-то посерьёзнее.
Детектив закрыл глаза и задумчиво мял загривок, всё сильнее раздражая Советника. Наконец, сыщик заговорил снова:
– Весьма вероятно, что, владея инвесторским контролем и доступом к звездным вратам, крон-принц готовит их монументальный крах. Чтобы вкупе с предыдущим черным пиаром похоронить туристические перспективы вашего мира навсегда. Чтобы Медея досталась ему одному, стала лишь его игрушкой, пока не наскучит. Принцу-то, владельцу кораблей с безграничным контуром, врата для межзвездных полётов не требуются.
Советник растирал лоб пальцами, морщась от внезапного спазма и боли, которую он не чувствовал (усовершенствованное тело!), но глубоко ощущал. В какой же яме они оказались, какой же игрушкой в руках высоких стала их планета…
– Пользуясь преимуществом своей должности, вице-министр туризма и охоты тщательно подстраивал неоднозначные случаи, которые и становились основой для черного пиара по всей галактике, – тяжело констатировал Советник, и Фокс кивнул.
– Ваш вице-министр оказался между молотом и наковальней, и предал собственный народ. Не знаю, из страха или ради личной награды, на которую рассчитывает в будущем, когда крон-принц получит то, что хочет. Никаких авансов или взяток он скорее всего не получал, вот и не вызвал подозрений у ваших спецслужб.
