========== 1. Подготовка к поразительным открытиям ==========
Драко Малфой, студент дополнительного восьмого курса, в пятницу вечером неторопливо шёл по длинным коридорам Хогвартса. Нарочитая небрежность была ему к лицу: лёгкий беспорядок в платиновых волосах и скучающе-утомлённый вид пресытившегося жизнью аристократа. Форменная мантия перекинута через локоть, а рукава белой рубашки закатаны, обнажая предплечья. Да, метка Пожирателя Смерти, немного поблёкшая, виднелась на левой руке, но Драко это не волновало. К чему открещиваться от того, что было? Все и так знают о его прошлом, поэтому стыдливо натягивать манжеты до самых костяшек кистей — просто нелепо.
Тем более, что в последнее время его жизнь круто изменилась. Причина этому была весьма пикантной и неожиданной: он встречался с Гермионой Грейнджер.
Это произошло столь стремительно, что он и сам не успел опомниться, как их отношения стали достоянием общественности. Но Драко принял это со стоическим спокойствием.
Началось всё очень банально: мелкая стычка и обмен колкостями, едва они сошли с Хогвартс-экспресса, заложили фундамент их сложному взаимодействию. После назначения Грейнджер старостой, она победно взглянула через весь Большой зал прямо ему в глаза, словно говоря: «Смотри у меня, Малфой».
Восьмой курс, точнее, остатки желающих его закончить, слили в одну группу, и таким образом раздражающий затылок с длинными кудрявыми волосами постоянно маячил у него перед глазами, а звонкий голосок вытаскивал из сонной дрёмы на Истории Магии. Их ожесточённое соперничество за звание лучшего ученика на зельеварении заметил даже Слизнорт, но апофеозом явилась общая работа по переводу древних рун.
Всю неделю они вынужденно встречались после уроков в пустом классе, чтобы перевести рукопись. Каждый день сопровождался жаркими ссорами и противостоянием, летающими предметами и искрившейся магией между ними. В итоге Драко это надоело и, не найдя в очередной раз убедительного аргумента, он просто поцеловал её. Грейнджер удивила и тут: впилась в него в ответ, сплетаясь своим языком с его, со всей страстью, на которую была способна.
Когда они, тяжело дыша, разлепились, то с минуту смотрели друг на друга. А затем, не сговариваясь, схлестнулись в новом поцелуе, совсем забыв про старший футарк, который и был предметом столь яростного диспута в тот вечер.
На следующий день завершённый перевод лёг на стол преподавателя, а Драко осознал, что встреч в пустом классе больше не предвидится. Возмущение завладело каждой клеточкой его тела: он так и не успел доказать ей!.. Что доказать, Малфой и сам не мог внятно объяснить себе, но доказать Грейнджер хоть что-то стало вдруг жизненно-необходимо.
Недолго думая, он назначил ей встречу. Потом ещё одну. И ещё.
Доказывать свою точку зрения, исследуя языком её рот, было очень захватывающе. Потому что в эти моменты она не спорила и не умничала, а запускала пальцы в его волосы, так приятно их оттягивая. А в её день рождения они сбежали от приглашённых гостей прямо посреди вечера, и Драко обнаружил, что с упоением мнёт её грудь через тонкую ткань платья, а она постанывает ему прямо в рот и выгибается от удовольствия.
Несомненно, виной такой раскрепощённости явилось эльфийское вино и огневиски, которые щедро наполняли бокалы гостей на празднике. Ведь обычно Драко вёл себя несколько сдержаннее. Но ощущение её упругой груди и твёрдых горошин сосков под слоем одежды пьянило получше Огденского из подвалов Малфой-мэнора.
Конечно, Драко Малфой встречался с девушками раньше, целовался с ними и уже исследовал их грудь своими ладонями. Но это было так давно — на пятом курсе. А потом, прямо скажем, Драко стало резко не до девушек и их пленительных округлостей. Но не будем останавливаться на тех мрачных временах, а вернёмся к спокойным послевоенным дням, когда новость об отношениях Драко Малфоя и Гермионы Грейнджер сенсацией облетела сначала школу, а потом выплеснулась далеко за её пределы.
Их дерзкое исчезновение с праздника не прошло незамеченным, и уже на следующий же день перед Драко лежали два послания: одно принёс их семейный филин, а второе — угрюмая азкабанская сова.
В письме от Нарциссы между строк он получил благословение на эти отношения, и единственное, к чему тактично призывала мать, была убедительная, настойчивая просьба освежить в памяти контрацептивные чары.
Нетрудно догадаться, что рука Драко, ломающая казённую сургучную печать на втором конверте, дрогнула, вытаскивая пергамент, исписанный мелким почерком. Он был не уверен, как воспримет отец эту новость.
Но, к вящему удивлению Драко, Люциус писал, что рад тому, что сын начал кампанию по восстановлению репутации их семьи сразу с козырей. «Это очень мудрый поступок, я горжусь твоей дальновидностью, сын!» — и далее следовал настоятельный призыв аккуратно прощупать через Грейнджер возможность его досрочного освобождения из Азкабана.
Драко в тот же вечер занялся прощупыванием, но отнюдь не серьёзных вещей, о которых просил Люциус, а тех, которые представляли для него интерес под блузкой Гермионы.
И сейчас Драко направлялся на встречу с ней именно для подобного приятного времяпрепровождения. Они с Грейнджер часто встречались в библиотеке по вечерам. Огромное помещение являлось почти единственным местом, где можно было не бояться, что им помешают. Кто будет сидеть в библиотеке до самого её закрытия? Правильно — двое лучших учеников восьмого курса. Только их занятия не всегда крутились вокруг тех толстых фолиантов, неизменно возлежавших перед ними на столе. Библиотека была молчаливым свидетелем страстных поцелуев среди своих стеллажей. Впрочем, едва ли они были первыми, кто додумался использовать её по такому назначению.
Малфой учтиво поприветствовал мадам Пинс, и неслышно двинулся к дальнему проходу между полками, туда, где находилось «их» место.
Грейнджер сидела за столом и увлечённо что-то читала, хмурясь и изредка шевеля губами.
Драко лениво прислонился к стеллажу, не делая попыток обозначить своё присутствие. Он засунул руки в карманы брюк и принял самую непринуждённую позу. Он наблюдал.
Сегодня на ней была кофточка без пуговиц, и Драко представил, как запустит ладонь под мягкую ткань, сдвигая ту выше, обнажая нежную, бархатистую кожу. А затем его рука скользнёт ей за спину, нащупывая застёжку бюстгальтера, которую он уже приноровился расстёгивать лёгким движением пальцев. А потом, не отрываясь от её сладких губ, его ладонь накроет…
В брюках стало предательски тесно. Член охотно дёрнулся, будто бы одобряя направление его мыслей. Драко тихо выдохнул. Надо немного успокоиться, не то он набросится на неё, как оголодавший, а Драко Малфой известен своей выдержкой. Более того — ему иногда казалось, что именно его отстранённость привлекала Грейнджер и воспринималась ею, как вызов. Она прилагала все усилия, чтобы распалить его в ответ, что нравилось Драко. Он решил сделать это своей фирменной манерой поведения.
Поэтому он продолжал тихо стоять, усмиряя реакцию тела на свои фантазии, которые, как он предвкушал, скоро станут явью. Грейнджер так увлеклась своим чтивом, что не замечала его присутствия в полумраке библиотеки. Перевернула очередную страницу и завела длинную прядку волос за ухо. Так невинно.
Не нужно лукавить, что Драко не интересовала её интимная жизнь до него. Ещё как интересовала! Особенно потому что он подсознательно чувствовал в ней уверенность, которую старательно взращивал в себе. В моменты их страстных объятий и обжигающих поцелуев, он с замиранием сердца боялся обнаружить свою неискушённость. А вот она скорее всего… имела некоторый опыт в этом, как он подозревал.
А что насчёт него самого?..
Среди незыблемых традиций благороднейших семейств магической Британии была практика посещения юношами определённого заведения. Пафосный дом «Только для джентльменов» за века своего существования стал известен многим чистокровным отпрыскам древнейших фамилий. Одной из специальностей этого дома было нежное, деликатное посвящение молодых людей в удовольствия взрослой жизни.
